Петруха, показав нам язык, нырнул в люк, и они тоже укатили, не забыв между тем прихватить по пути третьего барана.
– Молодец, Хасан, всем угодил, кроме чабана, но он не в счет, – сказал Туркмен, хлопая Хасана по плечу.
– Ну че, так и будем здесь стоять? Пошли, заберем этого дохлого барана, которого нам оставили шакалы и сваливаем отсюда, – предложил я.
– У сука! – замахнулся Хасан на чабана, и мы пошли за бараном.
Чабан шел молча за нами. Мы подошли к барану, отара в это время давно уже стояла у реки и бараны, толпясь у берега, утоляли жажду. Хасан, поглядев на убитого барана, сказал:
– Комбат сука, двух живых захапал, ротный из двух оставшихся выбрал барана пожирнее и поцелее, а этот – самый задроченный и размоченный – остался нам, и все из-за этого урода.
Хасан со злостью посмотрел вслед уходящему пастуху, который, постоянно оглядываясь, спешно перебирал ногами, направляясь к отаре.
– А чего тебе не нравится? Хороший жирный баран, правда, ты ему кишки разворотил, а так, я бы не сказал, что он такой уж задроченный, – сделал я заключение, разглядывая барана.
– Да нормальный баран, давай, хватаем его и потащили, – сказал Туркмен и, наклонившись, схватил барана за заднюю ногу.
Хасан взялся за переднюю, и они потащили барана к блоку, а я пошел за ними.
– Юра, на, забери наши стволы, болтаются и мешают тащить, один хрен порожняком идешь, – обратился ко мне Хасан.
Хасан с Туркменом остановились и, положив барана на землю, сняли автоматы.
– Ни хрена блин, тяжелая туша, килограмм за пятьдесят потянет, – ляпнул Хасан, вытирая пот со лба.
– А ты боялся, что тебе мяса не хватит, половина еще пропадет, – сказал я, подойдя к ним.
– Не пропадет, будет лишнее – отдадим на блок взводного, – предложил Туркмен.
– Х-й вот этому взводному, – возмутился Хасан.
– Там не один только взводный, так что не жмись, – сказал Туркмен и добавил: – Ну пошли давай, время идет а я жрать хочу.
Я забрал автоматы и повесил их на плечо, после чего мы продолжили путь дальше.
Подходя к блоку, мы увидели, как навстречу нам вышел Урал. Увидев барана, он расплылся в довольной улыбке.
– О, Татарин появился, а довольный какой, он чует мясо за километр, – сказал я.
– А че стреляли? – крикнул нам Урал.
– Саид, почему седло в говне? Стреляли! – подколол я Урала.
– Че, комбат приезжал, да? – опять спросил Урал.
– И комбат приезжал, и ротный приезжал, всех баранов разобрали и свалили, – ответил Хасан.
– Пи-ды вам не дали?
– Говорят же тебе, баранами откупились. Дрова готовьте с Сапогом, барана жарить будем, Хасан сейчас нам его разделает, – сказал я Уралу.
– Какой базар, все будет на мази! – воскликнул Урал.
– Я сейчас вам такое блюдо забацаю из этого мяса, пальцы проглотите, главное разделать эту тушу, а дальше дело техники, – воскликнул Хасан с довольным видом.
– Сейчас бы кишмишовки к такому обеду, или браги накрайняк, – сказал я вздохнув.
– Неплохо бы, да нету, – добавил Туркмен с сожалением.
Хасан в это время приспосабливал барана к разделке. Он подвешивал его за ноги к передку БТРа, и был полностью увлечен этим делом, напевая чего-то себе под нос, а Сапог рыл яму под бараном, чтоб потом закопать в ней кишки. Урал готовил дрова, разбирая ящики из-под боеприпасов. Я взялся разжигать костер, чтоб вскипятить воду для чая, а Туркмен сидел возле переднего колеса и о чем-то думал.
– Слушай, Туркмен, есть идея, – оторвал я Туркмена от мыслей.
– Ну, говори.
– Залезь на волну, пробей, у кого бухалово есть, поменяем на мясо или на чай.
– Да ну Юра, ты че? Блоки стоят друг от друга на полкилометра. Кто пойдет?
– А зачем ходить, съездишь.
– Кто – я?
– Ну, хочешь, я смотаюсь.
– Спалят же.
– Да ты придумай чего-нибудь, ну давай я скажу, что пулемет у меня заклинило и надо в ремроту сгонять. Ты че, не знаешь, как шакалам по ушам проехать?
– Ну х-й с ним, попробую, а то действительно, такая хавка и без пойла, – сказал Туркмен подымаясь.
– На Грека блок попробуй пробиться, и с ним побазарить, у него наверняка есть.
– С Греком сам базарить будешь, вы же с ним корешитесь.
– Позовешь, если они на связи будут, я сам побазарю.
Туркмен запрыгнул в люк, а я продолжил дальше готовить чай. Время шло к обеду, солнце висело над головой, и жара стояла невыносимая, да еще костер рядом, хотя было непонятно, откуда больше палит, или сверху от солнца, или от костра напротив.
Я вскипятил чай, кинул в котелок заварки и потушил костер, потом сел перекурить в тень от БТРа. Хасан в это время снял шкуру с барана и вынимал из него внутренности; Урал, наломав дров крутился возле Хасана и давал ему советы.
– Печень, сердце, легкие оставляй, заделаем каордак, – говорил Урал Хасану.
– Какой еще камурдак? – спросил Хасан.
– Это вареные внутренности, каордак называются.
– Да пошел ты нах-й со своим кардаком, я сам знаю, что делать с бараном.
Я подошел к ним и стал смотреть, как Хасан орудует ножом, у него был дукановский нож-складешок, хороший нож, ручной работы. Видно было, что Хасан не новичок в разделке баранов, орудовал он быстро и ладно.
– О, уже мухи появились. Откуда только эти суки берутся? Вроде не было их, и вдруг появились, – удивился я.
– Жрать тоже хотят, – ответил Урал.
– Нет, я понимаю, что они жрать хотят, но ведь нет вокруг поблизости ничего, ни кишлаков, ни помоек. Откуда они берутся?
В это время из люка вылез Туркмен.
– Ну че, пробил что ни будь? – спросил я Туркмена.
– У танкистов есть кишмишовка, и брага тоже есть, они согласны обменять на мясо.
– Во заеб-сь! А где они стоят? – спросил я обрадовавшись.
– Далеко, ехать надо.
– Ну так поехали, какой базар, – сказал я и обратился к Хасану: – Тебе еще долго?
– Да нет, ху-ня осталась, сейчас потащим мыть в арык.
– Я сам смотаюсь, если что, скажу – движок барахлит, в ремроту еду за деталью, да, в общем, найду, что сказать. Мяса мне отрежьте.
– Сколько они хотят? – спросил Хасан.
– Да ляжку заднюю отметель и хватит им.
– А у кого там кишмишовка? – спросил Хасан.
– У земы твоего, у кого же еще, – ответил Туркмен.
– Вот сука, а мне сказал, что нету.
– За просто так, конечно нету, – сказал я Хасану.
Хасан отрезал ляжку от барана и передал Туркмену, потом они с Сапогом сняли барана с БТРа и потащили к арыку мыть, Туркмен укатил к танкистам, а я взял лопату и стал закапывать яму с кишками.
– А как будем жарить? – спросил Урал, подойдя ко мне.
– А х-й его знает, Хасан вон грозился приготовить, пусть сам и думает.
Закопав яму, я подошел к котелку и налил себе немного чая.
– Татарин, чая хочешь?! – крикнул я.
– Налей немного.
Налив еще в одну кружку чая, я протянул ее Уралу. Мы уселись на ящики с патронами и молча попивали чай, поджидая остальных.
Примерно через полчаса появились Хасан с Сапогом, они промыли разделанную тушу барана и нарвали зелени. Мы с Уралом слегка раскумаренные от чая сидели и наблюдали, как Хасан собирается приспосабливать барана. Урал, немного посидев, встал и пошел в капонир, а у меня под кайфом появилось желание поболтать с кем-нибудь, и я начал приставать к Хасану.
– А как ты его жарить собрался, целиком или по кускам? – спросил я Хасана.
– На две части разрежу.
– А на че ты их насадишь?
– На х-й!
– Че ты подкалываешь, я серьезно ведь спрашиваю.
– Свяжу проволокой три монтировки и привяжу к ним полтуши.
– Ты смотри, умный таджик, я б не догадался. Ну, давай готовь.
– Костер лучше разведи, – обратился ко мне Хасан.
– Костер не проблема, ты барана приделай сначала. А вторую половину куда денем?
– Завтра зажарим.
– Мясо до завтра пропадет. Ты че, Хасан?
– Не пропадет, мы его в воду опустим.
– Куда, в бак что ли?
– В арык, дубина. Юра, отъеб-.сь, не мешай готовить, – сказал напоследок Хасан, ковыряясь в мясе.
– Тебе чаю не налить, Хасан? – предложил я.
– Не надо, я косяк курнул.
– А че так?
– От чая расслабуха, его лучше пить, когда делать нечего.
Послышался гул моторов и показался наш БТР, Туркмен заехал на свое место и заглушил движки.
– Ну че, взял? – спросил я у появившегося из люка Туркмена.
– Конечно, взял.
– Сколько? – опять спросил я.
– Две фляжки полутора литровые.
– Чего, браги?
– Да браги.
– А кишмишовки, че, не взял что ли? – спросил Урал, подойдя к нам.
– У них одна бутылка кишмишовки была, я полбутылки вылил во фляжки с брагой, чтоб крепче была, а то брага еще не совсем готовая, – ответил Туркмен и спрыгнул с брони.
– Ну и правильно сделал, – сказал я.
Хасан в это время лазил по отсеку БТРа, и гремел какими-то железяками.
– Че он там ищет? – спросил меня Туркмен.
– Монтировки.
– Нах-.я?
– Барана на них насадить хочет.
– Я трубу привез, у ремротовских взял, на броне вон лежит.
