— Скорее всего, нет. Что мне с ними делать после вас? Они же будут дико скучные.
— Они будут отстойные, сто пудов, — подхватила Бесси.
Роланд кивнул; действительно, у других детей вообще нет шансов.
— Да, — продолжила я. — Может, поступлю в университет. Это было бы разумным решением.
Я почти полтора года проучилась в местном колледже, в вечерней школе, начинала и бросала, говорила себе, что соберусь и начну новую жизнь, но это так ни к чему и не привело. Я взмолилась, чтобы дети не спрашивали, на какой факультет я хочу поступать, потому что это представлялось мне многоуровневой загадкой, с которой еще предстояло разобраться.
— Может, ты с кем-нибудь познакомишься, — предположил Роланд. — И выйдешь замуж. Заведешь детей.
— Сомневаюсь, — сказала я.
— Может же такое случиться, — настаивал он. — Никогда не знаешь.
— Это правда, — согласилась я.
Мне не хотелось взваливать на него свою жизнь; что это даст? Я повернулась к корзине на другой стороне площадки и бросила мяч за спину. Он упал точно в корзину, и дети разразились овациями. Я улыбнулась. Я вспомнила игры, когда ты прямо катился на такой волне, когда казалось, что все, что нужно, это держаться на ногах, и ни за что не промажешь. Если задуматься, попытаться понять, почему так происходит, удача тебя оставит, и ты почувствуешь это перед следующим броском. Она тебя покидает, и ты опускаешь голову, бежишь по площадке и сторожишь соперника, дожидаясь, пока она не вернется. И обещаешь себе, что больше ее не упустишь, что на этот раз тебе удастся ее удержать.
Мы услышали, как по дороге едет машина, и прекратили играть, наблюдая, как она подъезжает по аллее прямо к дому. Бесси уронила мяч, и они с Роландом ринулись к машине. Я крикнула им вслед, но потом просто потрусила за ними, задаваясь вопросом, куда мы бежим и не лучше ли бежать в противоположном направлении.
Я увидела, как Карл выпрыгнул из водительского сиденья, потрепанный, с расстегнутым воротником, и побежал открывать пассажирскую дверцу. К этому времени я догнала детей, и мы так и стояли там, наблюдая, как все разворачивается, как будто по телевизору, как будто это было не на самом деле. Мэдисон выползла из машины, держа на руках Тимоти, завернутого в нежно-голубое полотенце. Он спал, но когда она встала на ноги, открыл глаза и посмотрел на особняк.
— Привет, — сказала я, как идиотка.
Мэдисон посмотрела на меня, сделала глубокий вдох и кивнула.
— Можно нам поздороваться? — спросил Роланд Мэдисон, которая выглядела ужасно уставшей.
Она не возражала, просто стояла, не шевелясь, и дети подошли к ней.
— Привет, Тимоти, — сказал Роланд.
Тимоти секунду поглядел на них и ответил:
— Привет.
— Это было офигенно, — заявил Роланд, но Тимоти только прильнул к матери.
— Он ничего не помнит, — сказала она. — По крайней мере, мне так кажется.
Джаспер вышел из машины и, увидев детей, сказал со сквозящим в голосе раздражением:
— Мэдисон, давай отнесем его в дом. Пойдем внутрь, хорошо?
Как следует официально приветствовать госсекретаря? Господин секретарь? Похоже на кличку лошади, которая финишировала последней в забеге Кентукки Дерби. Он секунду смотрел на меня, как будто это я была в ответе за все это дерьмо, а как только Мэдисон вошла в дом, последовал за ней.
Карл взял меня за руку, крепко ее сжав:
— Нужно поговорить.
— Мы видели по телевизору, — сказала я. — Охренеть.
— Да, это было… несвоевременно, — признался он.
— Что произошло потом?
Карл посмотрел на детей. Я сказала им пойти к Мэри попросить покормить их, и ребята побежали в дом, чтобы никто, не дай бог, не передумал.
— Полный хаос. Никто, конечно, не понял, что на самом деле произошло, особенно учитывая, что Тимоти не пострадал. Естественно, мы-то поняли, но кто бы мог предположить, что ребенок просто спонтанно загорелся на ступенях Капитолия? Дальше Мэдисон все взяла в свои руки. Она немедленно приняла меры, обзвонила все СМИ, поставила их в известность. Прошло примерно две секунды после того, как все произошло, а у нее уже был готов ответ. Очень впечатляюще.
— Так что, выходит, Джаспер уйдет в отставку?
— Ты что, спятила? Он не собирается в отставку. Из-за того, что у него ребенок загорелся? Ни за что. И зачем отбирать у него должность? Они только-только подтвердили его назначение. Их же сочтут идиотами.
— А если это случится снова? Зачем рисковать?
— Тут все сложно.
— Вечно все это говорят. Мне кажется, не так уж это и сложно.
— Пойдем внутрь, — сказал Карл.
— Что происходит? — спросила я.
— Лилиан, постарайся думать рационально. Оцени ситуацию.
— Я хочу поговорить с Мэдисон, — сказала я и вбежала в дом вперед него.
На кухне Бесси и Роланд сидели за стойкой, а Мэри разогревала куриные наггетсы.
— Ждите здесь, — сказала я и вернулась в гостиную, где мы с Мэдисон пили холодный чай, когда я только приехала.
Там Джаспер вышагивал вокруг кофейного столика, приглаживая свои серебряные волосы.
— Где Мэдисон? — спросила я.
— Укладывает Тимоти спать, — ответил он.
Карл вошел в комнату и встал рядом со мной.
— Лилиан, — продолжил Джаспер, — как вы можете себе представить, последние несколько дней оказались очень тяжелыми. Одно слушание чего стоило, боже, а теперь… Теперь еще и это.
— Просто кошмар, — произнесла я, но Карл слегка коснулся меня, давая сигнал молчать.
Я заткнулась.
— Хочу поблагодарить вас за вашу службу, — сказал Джаспер. — Вы очень помогли нам, и мы весьма благодарны за это. Я знаю, вы сделали все, что в ваших силах, чтобы позаботиться о Роланде и Бесси.
— Да ничего, — сказала я.
Мне казалось странным благодарить меня за службу, но для политиков это нормально — слово «служба» может означать практически что угодно, любую услугу.
— Я боюсь, что обстоятельства изменились. И мы, возможно, были слишком наивны, когда полагали, что нам удастся справиться своими силами, что вы сможете справиться без какой-либо подготовки.
Я посмотрела на Карла:
— Что происходит?
Джаспер продолжил:
— Мы больше не нуждаемся в ваших услугах. Мы нашли другое жилье для близнецов.
— Школу-интернат? Я знаю. Вы правда считаете, что это хорошая идея — отослать их так далеко, в Европу?
Джаспер с недоумением посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Карла, который кашлянул.
— Вообще-то они останутся в Теннесси, — сказал он. — Существует альтернативная школа, своего рода ранчо, где обученные специалисты работают с проблемными детьми. Это в «Смоки-Маунтинс». Частная школа. Очень закрытая.
— Когда вы это решили? — медленно спросила я.
— Карл отыскал это место давным-давно, но я отказывался к нему прислушаться.
— Ты ее нашел?
Карл покраснел.
— В самом начале процесса, — сказал он, — передо мной стояла задача найти как можно больше вариантов для ухода за детьми и их лечения.
— Проблемных детей? — От одного этого слова во мне всколыхнулась ярость.
— Вы не думаете, что у Бесси и Роланда есть проблемы? — изумленно поднял брови Джаспер. — В этом учреждении они будут развиваться и физически, и умственно.
— Что за бред? — рявкнула я. — Что это, в конце-то концов? Сначала вы сказали «школа», затем — «ранчо», а теперь — «учреждение».
— Это многоцелевое учреждение, — сказал Карл. — Своего рода реабилитационный центр.
— А еще это академия, — добавил Джаспер.
Заткнись, Джаспер, — сказала я. — Карл, ты же понимаешь, что это бред. Вы спрячете детей куда подальше и забудете о них.
— У нас не так много вариантов, Лилиан, — заметил Карл.
— Я теперь госсекретарь, — Джаспер повысил голос. — Вы даже не представляете себе, скольким я пожертвовал. Мои обязанности…
— Я сейчас еле сдерживаюсь, чтобы тебе не врезать, Джаспер, — сказала я.
— Лилиан, — попытался меня успокоить Карл. — Мне это нравится не больше, чем…
