Так вот, он улыбнулся мне именно таким образом, чуть ли не подмигнув, и… сказал так: «Большое Вам спасибо за „Другой оркестр“! И за „Новые Праздники“ тоже!..». Понятное дело, для меня это был совершенно сакральный момент в собственной биографии. Я сказал ему столь же искреннее, сколь и внешне сдержанное «спасибо», и мы пошли своими дорогами.
Через некоторое время мы оказались на одной из лестниц ЦДЛа. Все закурили — уж что-что, а это-то все лоботрясы-писатели умеют преотлично. Там этот молодой человек подошёл ко мне снова — или мы, впрочем, снова оказались рядом «случайно» — и подмигнув уже недвусмысленно заговорщицким образом, спросил: «Водку будешь?»
Ну-у, сами понимаете, при таких обстоятельствах я согласился бы даже в том случае, если б терпеть не мог алкоголь, но сказать этого про меня давно уже было нельзя. Я сделал пару-тройку больших глотков, занюхал, как водится, рукавом, а может у него была и запивка — не помню — но сразу после этого мы расстались, со значением пожав руки друг другу.
Следующая наша встреча произошла уже в начале лета 2000-го года на дне рождения не то Шостаковской, не то известной вам по первой части этого романа Дэйзи, которая когда-то была его возлюбленной, как выяснилось уже, разумеется, позже и которую он-то, собственно, и ввёл в своё время в околовавилонский круг. Таким образом, всё это можно рассмотреть и так, что моё возвращение в мир ведущих половую жизнь граждан с вышеназванной Дэйзи 8-го марта 2000-го года, в какой-то мере, было частью его «спасибо» за… всё. (Смайлик скрепляет стэплером свою крайнюю плоть:).)
Там мы снова друг другу вполне понравились и, снова расставшись, встретились через пару недель уже на кухне у Дэйзи. Там мы проболтали втроём часов до четырёх утра, а ушли уже вместе и долго гуляли в лучах рассветного летнего солнышка, то и дело присаживаясь на лавочки бульварного кольца, перманентно пия какую-то гадость и искренне пизжа о Высоком, то есть о том, какое весь мир — дерьмо:). (Смайлик засовывает себе в жопу баночку слабоалкогольного коктейля, достоинством — 0,33.)
Короче, шаг за шагом мы подружились. Через некоторое время он узнал от меня, что Дэйзи беременна. От меня. От меня узнал. Как я теперь понимаю, наверное, я сделал ему очень больно. Но, видите ли, при том, что наше общение стало к тому времени уже достаточно регулярным, было бы, по-моему, ещё хуже ещё, извините, менее по-мужски, если бы он узнал об этом не от меня. Такие дела. (Такие дела — это, если помните, такой рефренчик у Курта Воннегута. Вот только не помню в каком романе. То ли в «Ловушке для кошки», то ли в «Крестовом походе детей».)
Наутро после моего первого «рассечения» все мы проснулись с серьёзного бодуна. Мы с Да и те, кто у нас остался, потому что не мог ходить:). Никритин сам вызвался сходить за пивом и буквально через 15 минут принёс его нам — себе же, в качестве опохмела, купил чекушку. Мы стали похмеляться и смотреть по видео детский фильм «Гостья из будущего», подаренный нам с Да, шутки ради, моим тестем на Новый 2002-й год.
Постепенно все рассосались. Остались только мы с Да, да Никритин. Да сварила превосходный суп — не то борщ, не то щи — не помню за давностию лет:). И тут нам всем опять захотелось выпить. Мы с Никритиным пошли за водкой.
Изначально планировалось, что он дойдёт со мной до магазина, а дальше поедет в другие гости. Он был в то время влюблён в одну первоклассную поэтессу, и у него всё уже почти с ней получилось (это потом уже — как говорится, спустя много лет — у него с младшей сестрой этой самой поэтессы родилась дочь). К ней-то в гости он и собирался в тот день. Но… как говорится, опять же, судьба распорядилась по-иному.
Она распорядилась так, что, купив водки, мы вернулись домой вдвоём. Он никуда не поехал. Короче говоря, так я и познакомился с удивительной наукой нумерологией.
Среди прочего пьяная Да тоже ему погадала на обычных картах, нагадав ему в скором времени очень хорошую девочку — а что ещё нас всех интересует, ну скажите на милость!:) Тогда же, среди этого самого прочего, выяснилась ещё одна сакральная истина.
Как известно, мой «материнский склеп» не сразу обрёл прописку на Малой Бронной. До этого, в том же составе, он располагался на Октябрьской улице, что в Марьиной Роще, в доме 68, квартире 28. Мы жили там до лета 1983-го года. А в соседней квартире жила наша соседка со странным, но нормальным для человека её возраста именем Олимпиада Фёдоровна. И надо ж было такому случиться, что где-то в начале, извиняюсь, второй половины 90-х, Володя Никритин впервые попытался начать самостоятельную жизнь и жил в одной из комнат квартиры Олимпиады Фёдоровны, что к тому времени уже умерла, а квартира стала коммуналкой. Жил он как раз в той комнате, за стенкой которой располагалась комната, в которой до 1983-го года жил ваш покорный слуга. Да, такое бывает. А чего, собственно, только не бывает?
Где-то через полгода после описываемого моего двадцатидевятилетия, когда мы с Да стали хозяевами крохотной, но своей собственной квартирки на юге Москвы, где живём и поныне, мы с Никритиным организовали некий музыкальный проект. Зачем? Не знаю, честно признаться, что в первую, что во вторую очередь, но, короче говоря, с одной стороны нам с ним определённо хотелось встречаться в то время почаще и не просто тусоваться, а делать при этом какое-нибудь общее дело; с другой же стороны, и не менее определённо, нам хотелось развлечь не только себя, но и наших девочек: мне, понятное дело, Да (плюс к развлечению я надеялся также методом, извиняюсь, «глубокого погружения» убедить её, на её же собственном опыте, в том, что то, чем я занят по жизни — это вполне себе достойное для мужчины занятие, если не сказать, что по сути дела вообще-то, так на минуточку, наиболее достойное из всего, что только можно себе представить), Никритину — свою гражданскую супружницу, очаровательную девушку Эллу, которую ему, собственно, и нагадала в вышеописанный вечер моя супружница Да. (Ныне Да и Элла вместе работают в газете «Антенна», одним из выпускающих редакторов коей является Катечка Живова. С Володей же они, спустя несколько лет, расстались большими друзьями. Мы с ним так умеет. Умеем так расставаться.) На бас-гитаре у нас играла уже известная вам по первой части Тёмна-младшая, бывшая вторая жена Вовы Афанасьева (фамилия его первой жены, как и у Кати — Живова:)), с коим мы играли вместе в «Другом оркестре» и в «Новых Праздниках», ставшей к тому времени совершенно прекрасной девицей-красавицей 23-х лет отроду.
Как я уже говорил, ничего серьёзного из этого проекта толком не вышло, но поставленные цели были достигнуты. Наших с Никритиным девочек это всё весьма развлекло. Мне и поныне нравится вспоминать, как вдохновенно пищала девочка-Эллочка: «Ди-и! Ди-и! Снегирь! Прилетай к нам!!! Твои Котка и Буба!», а мы с Да писали по ночам тексты — она озарялась, а я руководил творческим процессом, чуть-чуть корректируя или иногда додумывая некоторые строчки. Вместо того, в общем-то, чтобы писать вопросы для «Слабого звена», потому что приход к пьяной Да вдохновения был как бы святым для меня делом — так в то время я считал нужным себя самому же себе позиционировать. Просто мама в детстве методом кнута и пряника (в основном, конечно, кнута:)) доходчиво объяснила мне, что Настоящий Мужчина — это тот, кто с королевским достоинством стелется заплёванным ковриком перед своей взбалмошной бабой. А я был когда-то маленьким и не знал, что это всего лишь мамин горячечный бред, вызванный тем, что она, как и я, выросла без отца.
Совсем недавно, буквально на днях, мы с Да как раз переслушивали, впервые за несколько лет, нашу с ней песню «Снеговичок» (http://www.liveinternet.ru/users/659389/post37724043/), сделанную мною пару лет назад на её день рожденья, уже в компьютере, но по мотивам наших наигрышей вживую, и хотя она, конечно, обложила тогда это всё говном (для неё — что-либо говном не обложить — себя не уважать — что с бабы возьмёшь — я на это не обижаюсь), но я видел, что ей приятно, а если б этого не было, то следовательно, одним поводом для хорошего настроения в её жизни было бы меньше. У меня вообще очень простая мораль:). Короче говоря, поставленных мною целей тот проект достиг.
Опять же на днях, Да придумала наконец (не прошло и пяти лет) даже название для него. Когда этот проект был ещё жив, названия для него так и не нашлось, а потом он умер, потому что что-то исчезло. Возможно, и это даже скорее всего, из нас с Володей — так что получилось, будто мы, свиньи, завели своих девочек в волшебный лес и, в сущности, так там и оставили. Впрочем, может я и сгущаю краски. May be yes, may be no, как говорят «враги». Название, между тем, что на днях постфактум придумала для него Да, очень бы ему подошло — «Сиротка Марыся», ибо оно яркое, клёвое, запоминающееся и выразительное.
Мы впервые встретились с Никритиным по поводу этого проекта в июне 2002-го года, разумно решив, что сначала мы с ним подготовим какую-то основу двух-трёх песен на гитаре и барабанах, а потом уже позовём девиц, начиная с Тёмны-младшей. Так мы и стали репетировать.
