– Ты слишком высокая, – сказала мне как-то соседка по парте.
– Но ведь это считается красивым. Все модели высокие, – не согласилась я.
– А парни у нас все низкие, они комплексуют рядом с тобой.
Эта мысль мне понравилась. Парни просто бояться померкнуть в моём свете. Хотя, с другой стороны, Белый же встречался с Нелькой и Светкой, которые гораздо выше него. Белый вообще – коротышка, но он не комплексовал, командуя своей шайкой. А Дэн с Игорем, которые выше меня на голову? Почему они не пытались построить со мной отношения? Нет, видимо, причина в чём-то другом. Я слишком хорошая. Дедушка дал мне коммунистическую закваску: «парень должен быть один на всю жизнь, секс только после свадьбы, ни убий, ни укради». Ой, нет, последнее – это уже что-то из Нянькиных заповедей. В последнее время мне хочется исчезнуть на время, и вернуться другим человеком. Полностью измениться, создать свой имидж, стать интересным собеседником, воспитать в себе чувство юмора. Ведь, я теоретически, умная девочка. Я прочитала десятилетнюю подшивку журналов «Воспитание школьника», я обожаю Макаренко, я пишу дневник. Я постоянно копаюсь в себе и в людях. Я даже вижу все свои недостатки со стороны. Почему же я не могу изменить себя?
Газеты к новому году рисую всё время я. И, как правило, наша газета всегда занимает первое место. Жаль, что парни любят девушек не за умение рисовать…
Уроки закончились. Все разошлись по домам мы с Натальей вдвоём в классе. Я раскрашиваю деда мороза акварелью, потом посыплю его блёстками, чтобы создать праздничный настрой.
В класс заходит Надежда Дмитриевна.
– Наталь Михална, вы сдали деньги?
– На что? – Наталья явно не в духе.
– А я знаю, Ваш же муж и собирает.
– Да вы ни хера ни знаете, – Наталья швыряет ручку на стол. Надежда Дмитриевна уходит, стуча каблуками по пустому коридору.
Я в шоке! Мне послышалось? Это слово – полумат произнесла наша Наталья? Наталья Михайловна, хрупкая девушка – мой образец для подражания. Наталья, которая рассказывает нам о Достоевском и о Толстом, Наталья, которая не признаёт выражения «на фиг».
Я готова провалиться сквозь землю. Что происходит? Вся жизнь – сплошной фальшь и притворство. Как жить дальше в мире, где нарушены все законы, где нет ничего святого? Как доверять людям? Как верить в идеалы?
Я докрашиваю газету, разбрызгивая краску, и заступая за границы. Я боюсь, что Наталья снова забудется, и скажет что-нибудь такое, после чего я совсем перестану понимать правила этого мира.
Как сложна и обманчива жизнь!
«Надежда – мой компас земной…»
Этот год прошёл незаметно, как в книге. Именно прошёл… мимо. Влюбиться мне так и не удалось. Я честно искала любовь: я ездила в Прохоровку на конкурсы, соревнования и олимпиады, я ходила в клуб, я гостила у мамы в городе. Кстати, моя мама встретила своё счастье. Теперь она живёт с мужчиной. Помню, как она боялась признаться в этом нам с дедушкой. Думала, что я, как в детстве буду плакать и психовать. Нет, мамочка родная, ты просто не заметила, что дочь уже выросла! Теперь я знаю, что жить без любви – невозможно. Будь счастлива, ты это заслужила. А я ещё встречу свою судьбу. Обязательно встречу! Мне осталось только год продержаться. Закончу школу, поступлю на филологический, выщипаю брови, научусь танцевать и флиртовать. Всё у меня ещё будет. А пока я отдохну. Это лето – последнее в моём детстве. На следующий год – экзамены, поступление, новая городская жизнь. А сейчас я расслаблюсь – буду делать, что хочу, вести себя, как умею, буду наслаждаться свободой и детством. Осенью мне исполнится шестнадцать. Шестнадцать лет – это уже не шутка. Это время романтики и любви, время исполнения желаний и воплощения надежд. А пока я подожду…
Сегодня выпускной у одиннадцатиклассников. Виталя – лучший друг, родной человек, свой пацан, в этом году заканчивает школу. Не знаю, любила ли я его. Вряд ли! Но какие-то чувства были. Всё-таки, первый поцелуй… Первый, и пока единственный. Первые откровенные разговоры о сексе… А когда-то он, дурачок, даже показал нам с девчонками своё «хозяйство». Пьяный был, что-ли. Взял и снял штаны. «Смотрите, – сказал, – ведь вам интересно». Нам было интересно, но потом неделю я не могла поднять на него глаза. Я видела это у Юрки-дурачка, у Славки в общаге, но то, что открылось мне тогда, на горке, во время катания на лыжах, меня поразило. Как можно заниматься сексом, когда у парней там такое? Сейчас впечатление подстёрлось, улеглось. Но эмоции, который подарил мне этот парень навсегда останутся во мне. Я не верю, что он уедет в город, что больше никогда не будет сидеть с нами в автобусе на заднем сиденье, никогда не скажет «привет, мартышки», никогда не прокатится на велике мимо моего дома.
– Виталик, не пригласил нас в лес, – жалуюсь я Белому, – он позвал Гаранину, Юльку и Катьку, а нас – тех, кто живёт по-соседству, тех, кого он знает с детства, не пригласил.
– А зачем вас звать? С вами же «каши не сваришь»? – усмехается Лёха.
Да, с нами каши не сваришь. Мы не спим с кем попало. Ни я, ни Королёва, ни Ирка, ещё не потеряли своего достоинства. Хотя, насчёт Ирки, я не уверена. С тех пор, как она начала встречаться с Рустамом, Швецова сильно изменилась. Она не рассказывает нам подробностей своих отношений. Она практически перестала с нами общаться. Целыми днями и ночами Ирка с Рустамом. Она покрасила волосы в чёрный цвет, и стала холодной и жёсткой.
– Зря она так доверилась ему, – рассуждает Королёва, – бросит он её. Все они такие.
– Марин, я не верю – Ирка не могла, – я, правда, отказываюсь верить в то, что прагматичная реалистка Швецова в свои пятнадцать переспала с парнем. Ведь, так не должно быть. Это очень рано. Я скучаю по прежней Ирке, по её пофигизму, и равнодушию к парням.
Мы сидим на кормоцехе. Юлька из восьмого, жуёт жвачку, надувая огромные пузыри, Маринка чертит на песке чьи-то инициалы. Белый с малолетками играет в «квадрат» с мячом.
– Виталя идёт, – говорит Королёва.
Я поворачиваю голову – Виталя не идёт, он ковыляет, цепляясь за столбы и стены завода.
– Пьяный, – констатирую я, – хорошо выпускной отметил.
– Здорова, мартышки, – гнусавит Виталик, – о, Юлия, любовь моя.
– Веталь, кореш, – Белый отбрасывает мяч в сторону, – хорош, красава!
– Белый, ты мой друг, – Виталик глупо улыбается и садится на сырую траву, – Белый, ты не представляешь, как я тебя уважаю.
– О-о-о, алкоголик – тяну я, – не стыдно?
– Не стыдно, – Виталик пытается встать, – представляешь, мне не стыдно. Ты знаешь, что такое закончить школу? Не-е-ет, не знаешь. А я знаю. Знаю. Это невыносимо тяжело. Не-вы-но-си-мо.
Белый с Веталем хватают под руки Юльку и волокут её за кормоцех.
– Будешь сосать, дура? – кричит Виталик.
– Надо выручать Юльку, – вскакиваю я.
Кто ещё заступится за дочку алкоголиков? Почему они так грубо обходятся с ней. Ведь Юльке ещё нет и четырнадцати. Я в её годы даже на улицу не ходила.
– Вит, не надо, – Королёва смотрит на меня с жалостью, – они давно с ней так.
– Тем более, надо это прекратить, – я бегу за угол, – отстаньте от неё.
– Иди домой, – Виталик смотрит мне в глаза пьяным, невидящим взглядом, – Иди, а она останется.
– Отпусти Юльку, – я бесстрашно иду на Виталика. Я даже хочу поссориться с ним сейчас. Пусть он ударит меня, набьёт фингал. А потом слёзно просит прощения, а я буду упираться, вырывать руки и уходить.
– У, сука! – Виталик идёт на меня, его взгляд мутно – ненавидящий пронзает насквозь. Сейчас вмажет – чувствую я.
– Иди, домой, овца, – Белый вырывается вперед и толкает меня в грудь. Не больно, но сильно. Я чувствую вкус собственных слёз.
– Козлы, вонючие. Как вы все меня достали! – я плачу от обиды и несправедливости. Почему все парни, которые созданы, чтобы защищать и любить девушек, такие подонки?
………..
– Зачем ты к ним лезла, – Королёва вытираем мои слёзы своей рукой, – зайка, ты ещё не поняла какие они все?
…
Мы отмечаем выпускной одиннадцатиклассников. Или окончание своего десятого. Или не знаю что. Мы в лесу. Пацаны принесли водку. Я выпиваю глоток, а остальное незаметно выливаю в траву.
– Девки, идите ко мне, – Сащин высовывается из палатки. Он пьяный. Мне смешно. Я заползаю к нему, там Катька и Анька Губанова. Спят.
– Кошмар, – не выдерживаю я, и ползу обратно.
К нам на лошади приехал Белый. Не знаю, как он нашёл нас.
– Наливай, Вован, – приказывает он Лифанову.
Водка – это ужасно невкусно. Зачем они все пьют её? Почему наши девчонки курят в кустах, спрятавшись от пацанов. Какой смысл во всём это? Почему я во всём ищу смысл? Когда-то Ирка Швецова сильно припозорила меня с этим смыслом.
