— Что будет выглядеть убедительней? — она снова попыталась объясниться с Вовкой. — Я же тебе сказала, что не пойду на это, так что никакого клада не будет. И тебе, кстати, я тоже делать этого не советую.
— Ну, там видно будет, — уклончиво ответил Вовка, — но вообще я не думал, что ты такая бессердечная.
— Так, не поняла, — растерялась Рита. — Это, в каком смысле я бессердечная? Не хочу помочь тебе раздобыть деньги?
— Ой, ради бога, я и по-другому смогу деньги раздобыть, а, если не смогу, то и так к отцу уеду, а вот как вы будете? Но дело даже не в нас, пацана жалко, он же совсем заброшенный.
— Мне тоже жалко, так что из-за этого в тюрьму садиться? И притом еще на всю оставшуюся жизнь?
— Рита, у меня такой план, что никакой тюрьмы не будет.
— Ну так расскажи, какой у тебя план.
— Нет, так я рассказывать не буду, вот если ты решишься, тогда другое дело. В общем, я тебе даю четыре дня, потом позвоню и дашь окончательный ответ. У меня, между прочим, еще есть кандидатуры, просто тебе я больше всех доверяю, ты пацана не обидишь. Да и деньги, если получим, уже пусть вам с Юркой достанутся. Ну, ладно пошли отсюда.
— Ты через мошав вместе со мной пройдешь?
— Нет, конечно, я там уже приметил, как полегче спуститься, встретимся на остановке. Да, а сколько у вас ключей от этого дома?
— Да сколько угодно, четыре или пять. Вот все здесь лежат.
— Захвати с собой для меня на всякий случай, вдруг все-таки решишься. Пока.
И он ушел, как всегда, решительный и не унывающий, а Рита закрыла дом и в унылом раздумье поплелась через мошав, раздумывая о странностях этого дела. У Вовки получается, что он этим похищением заботится о малыше. А она, Рита, не хочет помочь ребенку. С одной стороны, Рита твердо знала, украсть ребенка ради денег, это уже последнее дело, но что делать, если иначе до сердца его родителей не доберешься. Рита вспомнила одинокую маленькую фигурку в коляске, вспомнила, как он засуетился, когда увидел их, как трогательно заглядывал ей в глаза, пытаясь поймать ее взгляд. И почувствовала, как у нее снова защемило сердце. Бедное маленькое создание. Вот, пожалуйста, и родители у него есть, и не алкоголики или наркоманы какие-нибудь, а ребенок несчастный. Рита представила, как бы она играла с ним, разговаривала, показывала бы ему книжки, картинки, научила бы говорить, как делает собачка, кошечка, собирать пирамидки, строить что-нибудь из кубиков, в общем все, что полагается знать и делать годовалому, нормально развитому ребенку. А самое главное, она бы разговаривала с ним, обнимала бы его, говорила как она его любит, и это была бы правда, она уже действительно чувствовала, что привязалась к этому малышу именно в тот момент, когда они с ним одно мгновение смотрели друг к другу в глаза.
Так что же делать? И вдруг Рите пришла в голову мысль, что Вовка все врет для того, чтобы заставить ее принимать участие в похищении. Ведь вполне возможно, что ребенок только днем с няней, а по вечерам любящие родители никуда не уходят, сидят с ним дома, и он совсем даже не заброшен. Так, у нее есть четыре дня, чтобы это выяснить. Завтра она поедет туда и понаблюдает за этим домом. Интересно, как у нее это получится, ведь надо еще и так наблюдать, чтоб ее не заметили. Так, она поедет туда с утра, проверит, сидит ли так же этот малыш в коляске, или, может быть, няня все-таки выпускает его походить. Ему ведь не меньше года, он должен уже уметь ходить и даже толкать свою коляску или тащить за собой машинку или какую-нибудь игрушку на колесиках. В общем, нужно провести расследование, посмотреть, действительно ли его родители уезжают по вечерам развлекаться или Вовка все нарочно преувеличил, а только потом она примет решение. Расследование она начнет завтра же, все равно делать больше нечего.
Приняв такое решение, Рита решительно зашагала к остановке. Вовки там не было, может уже уехал, а скорее всего еще не дополз до дороги. Представляю, в каком виде он здесь появится, злорадно подумала Рита и, дождавшись автобуса, поехала домой.
* * *
Вовка позвонил ровно через четыре дня, как и договаривались. Рита, за это время морально настроившаяся на любые криминальные действия, направленные против родителей ребенка, заслуживших самого жестокого урока, ответила ему деловым тоном, что она созрела, приняла решение и готова с ним встретиться для подробного обсуждения их плана. Именно их, а не его, так как она собирается принять самое активное участие в этом деле. Ее расследование было окончено, и все подтвердилось. Вечером на следующий день Рита сидела в том же самом садике на той же скамейке и наблюдала за известным домом. Родители ребенка приехали домой с работы примерно к семи часам, каждый на своей машине. Оба они были молоды, подтянуты и энергичны. Правда, как решила Рита, при таких деньгах можно было быть и получше одетыми, но это уже, как говорят, дело вкуса, а может, в Америке именно так и одеваются. Но Рита, в общем-то, сидела там не для того, чтобы посмотреть, как они одеваются, а для того, чтобы проверить, уделяют ли они внимание ребенку или нет. Оказалось второе. К восьми часам начали съезжаться машины с друзьями, возле дома поставили мангал, накрыли стол и началось веселье, правда без водки и песен, а только с разговорами и смехом. Но самое большое негодование у Риты вызвало следующее утро. Это была пятница и, приехав к девяти утра Рита стала свидетельницей того, как из дому в машину стали носить вещи и пакеты. Потом подъехала еще одна машина, няня вынесла малыша попрощаться с родителями и машины уехали, скорее всего на весь уик-энд. Правда, ребенка нежно целовали перед отъездом, как и полагается любящим родителям, но затем он опять остался один со своей вечно — дремлющей няней. Нужно сказать, что он даже не захныкал, когда его родители уехали и даже не помахал им в ответ ручкой, а равнодушно отвернулся и спокойно дал няне усадить себя в коляску. Что поделаешь, он привык к такому порядку, и по родителям, видимо, не скучал. Но отправляясь в увеселительную поездку, его родители не знали, что подписали себе жестокий приговор. Рита решилась выйти на тропу войны. Конечно, сначала нужно было выслушать и оценить Вовкин план, действительно ли он так хорош. Правда Вовка очень изобретательный и, если бы не был уверен в безопасности этого плана, не стал бы ничего делать. Не такой же он дурак, чтобы самому совать голову в петлю, и вообще, после того, как Рита понаблюдала за его деятельностью, она стала ему почти безгранично доверять. Правда, в получение ста тысяч долларов Рите почему-то верилось с трудом, точнее, совсем не верилось. Возможно, это было потому, что такая сумма казалась ей совсем уж фантастической. Она вообще видела доллары и держала их в руках один раз в жизни, когда им перед отъездом в Израиль выдали в банке разрешенные при отъезде на ПМЖ 90 долларов на двоих по обменному курсу 60 копеек за один доллар. Но у этих людей, ненамного старших Риты и Юры, была вилла, стоимостью в полтора миллиона, так что может быть им ничего не стоит выложить несчастные сто тысяч за своего ребенка. По дороге на встречу с Вовкой Рита убеждала себя, что ничего ужасного они совершать не собираются. Ребенок ведь не пострадает? Не пострадает. Наоборот, ему будет гораздо лучше с ней, чем с его няней, А родителей его нужно проучить, в этом она была тверда.
С Вовкой как всегда встретились в очередном конспиративном месте, те есть, в каком-то глухом закоулке, где их точно никто не мог увидеть, потому что ни одному нормальному человеку и в голову бы не пришло туда забрести. Перед этим Рита долго шла за Вовкой по улицам, делая вид, что торопится куда-то по делу, пока он, наконец, не свернул на этот заросший кустами пустырь, где они и присели на ствол поваленного дерева и стали невидимыми для всего остального мира.
— Давай, выкладывай план, — сухо и решительно сказала она Вовке, как только они определились с выбором места для делового совещания. По ее мнению только такой тон и был самым подходящим для аферистки или даже преступницы высокого класса, а именно ею она сейчас и собиралась стать.
— Решилась? — так же кратко по-деловому спросил Вовка, глядя на нее с уважением.
— Как видишь, — последовал ответ, выдержанный в таком же духе. Но все будет зависеть от плана, в смысле, насколько он хорош.
— Понятное дело, — уже обычным голосом весело ответил ей соратник или вернее теперь уже соучастник. И еще веселее прибавил. — План отличный, мы фуфла не держим, фанеру не берем.
Изложение всего плана не заняло даже и пяти минут. Все было до гениальности просто.
— Да, простой, как хозяйственное мыло, — выслушав, подвела итог Рита.
— Но сработает, — самодовольно ответил ей Вовка. — Ты же знаешь, чем проще, тем лучше.
— Тогда обсудим по пунктам. Первое, дом, где мы будем жить.
— Я уже приметил несколько маленьких домиков на сдачу, но нам нужно с закрытым двориком.
