На футбольном поле как всегда гоняли мяч ребята всех возрастов. Друзья его встретили возгласами радости.
– Мы уже не надеялись, что ты вернешься к сегодняшнему дню.
– А что случилось?
– Мы сегодня играем с командой Старого Крыма. Через час выезжаем рабочим поездом.
Старый Крым, греческое село под Мариуполем на реке Кальчик, славился своей футбольной командой.
Виталий оставил вещи дома, наскоро перекусил и прибыл на станцию вовремя. Игра в тот день получилась, они выиграли 3:2 и веселые возвращались домой. Однако настроение его надолго испортилось. На станции он увидел Милу со знакомым парнем из общежития. Этот парень часто играл с ними в футбол. Он тоже был молодым специалистом и отрабатывал уже третий год. Все знали, что он хотел уехать в родное Запорожье. Они с Милой были с сумками, содержание которых не вызывало сомнения – возвращаются с пикника на реке. Она сделала вид, что не знает или не узнала Виталия и постаралась сесть в другой вагон.
Слава обо всем догадался и поспешил успокоить:
– Не переживай! Тебе еще год учиться, а ей нужно замуж, – потом процитировал классика. – О, женщины, коварство ваше имя!
– Знать не судьба! – ответил Виталий, но укол самолюбию помнил долго.
В сентябре все было готово к приему оборудования. Ящики разгружали с трейлера прямо в машзал. А через две недели ЭВМ была сдана в эксплуатацию. Министерский чиновник не обманул – приезжал с инспекторской проверкой и был приятно удивлен.
Вместе с ЭВМ в эксплуатацию ввели два дисплейных комплекса по восемь рабочих мест. Разработчики и программисты приступили к отладке в интерактивном режиме. Вскоре массивы с «Минск-32» были конвертированы и загружены на диски ЕС ЭВМ. Учитывая большие объемы информации и необходимость проверки на каждом этапе, работа заняла почти месяц. Началась комплексная отладка «Ресурсного комплекса» и вдруг ЧП: массив состава запорчен. Анализ показал, что при корректировке были перепутаны носители, поэтому последнее поколение данных было запорчено.
Давиденко внимательно осмотрел сменные диски и убедился, что номера нанесенные маркером были смыты и написаны заново. В задании оператору диспетчер указывает входные и выходные номера носителей. Задание было выдано правильно, только подмена номеров могла привести к потере информации.
Виталий предложил Кравченко наказать Голевского – архив носителей и операторы подчинялись ему.
Начальник скривился как от зубной боли и ограничился ужесточением доступа в архив носителей.
– Виталий, я не хочу начинать работу в отделе с наказаний. Не понимаю в чем вина Голевского?
– Саша, а я не понимаю, почему он невиновен? Архив носителей превращен в проходной двор по чьей вине?
– Вот ты наказал Кудина – он стал твоим врагом.
– Зато он сдал программу, а я понял, что он за человек. С моей подачи первым среди программистов, если не считать Петренко, получил должность старшего инженера и максимальный оклад, а за пятнадцать рублей стал моим врагом, причем на два месяца сорвал срок сдачи программы. А Голевский никогда не будет твоим союзником. Он ставленник Ковтенко и сделает все, чтобы освободить ему место начальника ИВЦ. Меня он просто боится не только за его поддержку Бриля. Он знает мое мнение о нем как специалисте.
– Теперь он всем рассказывает, что ты марионетка Бурцева.
– Борис любит поговорить о принятых решениях, до того как я официально их оформил. Теперь сплетничают, что ты моя марионетка.
– Да. Известно, кто влил это в уши Бондаренко. А я ведь предупредил его, что мне нужно какое-то время пройти у тебя стажировку.
– Бондаренко не успокоится, пока меня не уберет из ИВЦ.
– Это точно. Мне сказали причину. Когда брат был в ЦК, Бондаренко вел себя очень независимо, чем сильно раздражал Деда. Пять лет назад брат неожиданно умер и с тех пор Дед отыгрывается на Жоре при удобном случае. А ты его невольно подставил. Теперь Голевский и Корниенко чуть ли не каждый день бегают к Жоре и докладывают каждый твой шаг. А он мне выговаривает: «Ты начальник или Давиденко»?
– Я защищал свою репутацию, мне нет дела до интриг. Кто мешал Бондаренко меня выслушать, прежде чем подписывать приказ?
– Хочу тебе рассказать одну историю. Весной на совещании в министерстве обороны я допустил одну оплошность. Мы согласовывали исходные данные для подготовки несимметричного ответа на программу «звездных войн». Один генерал все время повторял: «Учтите, мы должны победить»! Я не выдержал и говорю ему: «Тогда определите, что в вашем понимании означает победа. Это когда все население США и СССР уничтожено, уничтожен их штаб в Скалистых горах, а наш генштаб выжил? Или что-то другое»? Генерал чуть не выпрыгнул из лампасов. После этого случая Яков меня больше в Москву не посылал. Думаю, поэтому я здесь в ИВЦ и очутился. Нет мне дороги назад.
– Саша я понял. Я уйду хоть завтра, чтобы не мешать использовать предоставленный тебе шанс. Меня приглашают на «Коммунар». Главное, в зарплате не теряю. Правда, Калачев мне «оформляет» волчий билет. Но это мне не помешает.
– Что ты имеешь в виду? Как это его касается?
– Трезвонит по городу, какой я подлец. Проявляет начальственную солидарность. Знает, что это я рекомендовал Покровского, когда его не хотели брать на работу. Покровский с ним судился за незаконное увольнение. И я не признаю авторитет руководимого им отдела в качестве базового.
– Буду просить Бондаренко, чтобы он дал тебе доработать до конца года. Думаю, все уляжется, а нам нужно закрыть годовой план.
– Без меня есть кому закрывать. Сергей и Борис вполне созрели. Они хорошо дополняют друг друга. Замом должен быть Андреев, он не боится черновой работы и лучше организован.
* * *
Накануне ноябрьских праздников Корниенко, Голевский и многие другие вдруг заговорили о том, что праздник нужно отметить всем вместе для консолидации коллектива.
– Выпьем шампанского чисто символически, потанцуем, – уговаривала Корниенко нового начальника.
– Как ты на это смотришь? – спросил Виталия Кравченко. – По-моему пора всем помириться.
– Мне все равно, – ответил Давиденко, – хотя я не верю в возможность примирения.
Столы накрывали в комнате разработчиков, окна которой выходили во двор, но буквально за час до конца рабочего дня непонятно по чьей инициативе все перенесли в комнату программистов. Окна этой комнаты были видны с главной аллеи предприятия. После шампанского и легкой закуски начались танцы, а на столах появилась водка. Голевский незаметно исчез и тут появился начальник первого отдела Драбенко:
– Так, так, так. Иду по территории и вижу яркий свет в окне. И это накануне праздника. Решил заглянуть, проверить. Гулянку немедленно прекратить! После праздников Кравченко и Давиденко ко мне с объяснениями.
«Он начал с того, что появился здесь случайно. Очень неуклюже, так как убедил в обратном. И как вовремя исчез Голевский, а Ковтенко и Драбенко соседи, живут в одном подъезде на поселке. Провели меня на мякине», – подумал Виталий.
* * *
Они побывали в первом отделе, оставили объяснительные. Вскоре вышел приказ с выговором Давиденко за грубое нарушение внутреннего трудового распорядка. Кравченко только пожурили как недавно назначенного на должность, случай беспрецедентный.
«Все шито белыми нитками, – подумал Виталий. – Бондаренко не верит, что я уйду по доброй воле. Подстраховывается или откровенно мстит»?
Ответ открылся вскоре. Бондаренко назначил комиссию во главе с Зарубовым для проверки работы ИВЦ.
Как ни изощрялся Зарубов, кроме пустяков и общих слов в заключении комиссии серьезных замечаний не было. Пожалуй, только два пункта содержали факты несущественные и неверно истолкованные, но реальные. Первое, что инструкции операторам ЭВМ не сдаются в отдел технической документации для учета. Второе что производительность программистов снизилась с десяти до шести строк исходного текста в день.
Как ни убеждал Виталий, что ни в одном ИВЦ отрасли не сдает эксплуатационную документацию внутреннего потребления в ОТД, замечание осталось.
По второму замечанию Виталий объяснил, что сейчас период опытной эксплуатации, исходные тексты только незначительно меняются, кроме того, никто на предприятии больше не измеряет производительность программистов, а главное производительность шесть операторов вполне приемлема, если судить по публикациям.
Зарубов аргументы не воспринимал, ему нужно было хоть как-то обосновать заранее известный итоговый вывод: «Руководство подразделений разработки нуждается в усилении».
По результатам работы комиссии Корниенко как секретарь партбюро собрала открытое партийное собрание, где семь членов парии из которых только Кудин работает в подразделении, подчиненном Давиденко, решали судьбу последнего.
