Коллектив ждал своего руководителя почти в полном составе. Буйнов что-то вполголоса напевал под тихо звучавший электроорган, Барыкин лениво перебирал струны акустической гитары, Пугачева в уголке обрабатывала пилкой ногти. Музыкант восточной наружности - как позже мне объяснил Павел, это был Роберт Мушкарбарян - 'бархоточкой' натирал свой саксофон. Сессионный басист, имя которого я тут же забыл, уставившись в ноты, тренькал на неподключенной бас-гитаре. Я пожал руку каждому, даже Алле, которая сама протянула в мою сторону свою маленькую отманикюренную ладошку.
- Лерман и Малежик нас только что покинули, ищем замену, - негромко проинформировал меня Слободкин. - Ничего страшного, завтра можно и в таком усеченном составе выступить... Я не понял, а где Алешин? Что значит приболел? Еще и голос пропал? Ну твою же мать...
Слободкин схватился за собственную шевелюру с такой силой, словно хотел себя оскальпировать. Со стоном выдохнул и грустно оглядел свое поредевшее воинство.
- Саша, Барыкин, поешь партии Алешина. И сейчас, и завтра на концерте. Слова знаешь? Ну и отлично. Так, друзья мои, хватит бездельничать, собрались. Сначала 'Арлекино', потом 'Посидим-поокаем', третьей идет 'Потому что нельзя'... Что у нас четвертое? Ах да, четвертая песня 'Позови меня с собой', а завершим выступление композицией 'Миллион алых роз'. Как бы дарим этой песней собравшимся учителям огромный букет. Я на барабанах. Все, поехали!
В течение следующего часа я наслаждался бесплатным концертом, где солировали Пугачева и Барыкин, и солировали вполне неплохо. Каждую песню прогнали по два раза, после чего Слободкин разрешил всем разбежаться, но в воскресенье в три часа дня как штык собраться у служебного входа Дома Союзов.
- Надеюсь, не нужно объяснять, где служебный вход? - обвел он своих музыкантов строгим взглядом. - Тогда все, до завтра.
Когда мы остались вдвоем, Павел предложил съездить отобедать. На этот раз не в 'Прагу', а в заведение чуть попроще, под названием 'Узбекистан'. Я отказываться не стал, тем более что завтрак сегодня пропустил, а под ложечкой уже ощутимо посасывало.
В 'Узбекистане' нас ждали блюда восточной кухни, включая изумительно вкусный плов и шашлык на углях. Наелся так, что, казалось, не смогу встать из-за стола.
- Все думал, какую тебе устроить культурную программу на этот вечер, - сказал Слободкин, вытирая жирные губы полотенцем. - Как смотришь на то, чтобы потусить в одной приятной компании?
- В приятной? В приятной можно. А что хоть за компания?
- Салон у Ники Щербаковой. Не слышал про такую? О-о, это Женщина с большой буквы! Соберутся известные личности. Вася Аксенов обещался, Игорь Холин, Генрих Сапгир, Илья Глазунов... Говорят, даже Высоцкий может подъехать.
- Серьезно?
- Ну а что, Володя человек такой, никогда не знаешь, когда может появиться. Иной раз клятвенно обещает приехать, все его ждут - а он так и не добирается до места. А в другой раз без всякого приглашения заявляется, то один, а то и вовсе с Маринкой.
- Это которая Влади?
- Ну да, она, других Маринок у него нет... Честно сказать, недолюбливают ее в наших кругах. Высокомерная, пудрит Володьке голову, да и потакает его слабостям. Говорят, Высоцкому водки уже мало, на наркоту подсел... Ладно, это между нами. Если начнут всякую ахинею нести про политический строй - не влезай. Там половина как минимум 'стучат' в Комитет, я даже знаю некоторых, кто точно 'стучит'. Затевают беседы с таким уклоном, запоминают, кто чего сказал, а потом бегут отчитываться. И это тоже между нами... Официант, счет, пожалуйста!
Около шести вечера мы подъехали к шикарному дому на Садовом кольце, около Малой Бронной. Большая квартира Ники Щербаковой находилось на последнем этаже и, как объяснил Слободкин, имела даже выход на крышу.
Дверь нам открыла сама хозяйка - яркая женщина в возрасте под сорок.
- О, Павел, привет! - обняла она Слободкина. - Ты сегодня не один...
- Знакомься, Ника, это Сергей Губернский, тот самый - писатель, поэт и композитор. Сергей, это Ника - роковая женщина, сгубившая не одно мужское сердце.
- Да ладно уж, скажешь тоже, - рассмеялась Ника низким, грудным смехом, не забывая при этом окинуть меня оценивающим взглядом. - Как же, слышала ваши песни, особенно эта нравится... про любовь ... А, вспомнила - 'Потому что нельзя'.
- Спасибо за комплимент, - ответил я, касаясь губами тыльной стороны ее ладони, и ощущая ноздрями запах крема, которым молодящаяся хозяйка наверняка смазывает кожу рук.
Я сделал попытку разуться, но мое действо тут же было пресечено фразой, что в салоне у Ники разуваться не принято. Достаточно как следует вытереть обувь о коврик. Я пожал плечами, и проделал необходимую процедуру. Дело-то хозяйское, как говорится.
Квартира была шикарной, выделяясь как размерами и планировкой, так и обстановкой. Стены, увешанные картинами, полные книг шкафы, дверные арки из резного дерева... Одна только люстра в просторной гостиной, куда нас провели из прихожей, тянула, не иначе, на годовую зарплату грузчика, и это по самым моим скромным подсчетам. Кем, интересно, она работает, эта Ника Щербакова? Или тоже на полном довольствии у КГБ? Так и там, думается, таких зарплат не платят.
В гостиной уже находилось человек семь-восемь. Парочка - молодая женщина и мужчина средних лет с бакенбардами и в очках - сидела на диване. На тахте в углу другой мужчина лениво перелистывал альбом с цветными репродукциями фламандских живописцев.
- Проходите, располагайтесь, - предложила тем временем Ника. - Сейчас стол накроем, будет чем перекусить, а пока можете познакомиться с моей библиотекой или музыку послушать.
Она кивнула в сторону стенки, где рядом стояли проигрыватель пластинок и катушечный магнитофон. Мда, тут одних дисков только сотни две, не меньше. И советских практически нет, все сплошь иностранные.
Сначала, впрочем, мы пожали руки присутствующим мужчинам, причем один из них оказался не кем иным, как Олегом Далем. Я не сразу узнал его из-за отпущенных им усов, и сейчас внутри меня даже что-то екнуло. Еще одна легенда, увиденная мною живьем. Когда его не станет? Году в 81-м? И тоже ведь, как и Высоцкий, сопьется...
- Я пить не буду, сам понимаешь, за рулем, - шепнул мне Слободкин, когда мы отошли в сторону. - В крайнем случае только вид сделаю... Ты, конечно, можешь расслабиться, но не переусердствуй. Во-первых, завтра у нас мероприятие, помнишь? А во-вторых, сегодня о тебе тут составят мнение. Если хочешь быть вхожим в это 'бархатное подполье' - веди себя соответствующе. В разговоры особо не лезь, насчет этого я тебя уже предупреждал. Пей умеренно, в общем, на первый раз не высовывайся, а там если сложится... Хотя ты же в Пензе живешь, так что особо на такого рода тусовки не наездишься. Но, во всяком случае, хоть визуально, а все равно тебя запомнят.
Тем временем хозяйка понемногу выставляла на стол выпивку и закуски. Едва увидев бутылку 'Арагви', хмурый до этого Даль тут же оживился и нацедил себе рюмку. Махнул, не закусывая. Через пару минут наполнил вторую. Эх, что ж вас, гениев, так на спиртное тянет? В хмельном тумане ищете забвенья, убегая от совковой действительности...
А квартира Ники между тем наполнялась гостями, среди которых то и дело мелькали знакомые лица. Да и среди незнакомых встречались известные имена. Например, я не признал того же Аксенова - автора романа 'Остров Крым', да и поэта Евгения Евтушенко - в той жизни я видел его на фото только в преклонном возрасте.
- Сегодня что-то особенно много знаковых фигур, - констатировал Павел, усевшись рядом со мной на диване с тарелочкой, на которой высилась горка маленьких бутербродов. Парочка с ветчиной, парочка с бужениной, три штучки с красной икрой и маслом... В другой руке он держал бокал, наполненный соком, тогда как я потягивал белое вино.
- И в чем суть таких сборищ? - негромко поинтересовался я, прислушиваясь к доносившимся из гостиной звукам. Там Евтушенко, похоже, декламировал что-то из недавно сочиненного.
- Нажраться и напиться, но самое главное - напомнить о себе, любимом. Иногда они мне напоминают павлинов... Хм, гляди, даже Тарковский появился, а он вообще не любитель таких тусовок. Приветствую, Андрей Арсеньевич! Смотрел вашу картину 'Зеркало', впечатлило. Над чем сейчас работаете? Взяли паузу? Надеюсь, недолгую, удачи вам!
Проводив взглядом утекшего в сторону туалетной комнаты знаменитого режиссера, Слободкин продолжил:
- Не все, конечно, из когорты тех самых павлинов, но в основном таких большинство. Вон, видишь, толстячок, прыгает от одного гостя к другому? - кивнул в сторону широкого дверного проема, через который была видна часть гостиной. - Издал сборник стихов, совершенно, скажу тебе, никчемных. Но Вознесенский взял и похвалил почему-то. Не иначе, выпимши был. Так теперь этот, с позволения сказать, поэт ни одной тусовки не пропускает. А для тебя это, как ты не скажешь, сборище полезно тем, что можешь обзавестись полезными знакомствами. Вон тот пожилой товарищ - из правления Союза писателей. А тот, поджарый - известный хоккеист, за ЦСКА играет. Может достать контрамарки на хоккей, если что.
