Жанна Голубицкая - Любовь со счастливым концом

Однако новое время — новые сюрпризы. В последние пару десятилетий на сексуальной сцене нашего общества стали появляться доселе невиданные персонажи. Сначала всех потрясли транссексуалы — лица, уверенные, что родились в теле с неправильными гениталиями и по сему жаждущие сменить пол, не хирургически, так хоть при помощи одежды. Сравнительно недавно на свет Божий выплыли метросексуалы — мужчинки, которые вполне могли бы сойти за геев, когда б не утверждали, что все-таки иногда находят время для женщин. Кстати, не исключено, что этот тип мужчин существовал во все времена, но просто не имел специального названия. Во всяком случае, наши бабушки легко бы подобрали определение для подобного кавалера: нарцисс (в мифологии — герой, постоянно любующийся собственным отражением). И действительно, метросексуалы все свое свободное время посвящают уходу за собой, любимыми: посещают салоны красоты, солярии, массажи, делают эпиляцию, педикюр, маникюр и даже прическу в интимном месте. А когда не прихорашиваются, то пропадают в магазинах, где, тщательно примеряя и привередничая, выбирают себе наряды и аксессуары. Сексологи подозревают, что даже если эти милые создания мужского пола и спят когда-нибудь с женщинами, оргазм все равно получают во время интимной стрижки.

И буквально в последний год заявили о себе асексуалы — лица как мужского, так и женского пола, утверждающие, что секс им неинтересен вовсе. Граждане этой довольно противоречащей природе ориентации могут жить нормальной семьей, любить и уважать друг друга, но вот сам акт плотской любви им якобы отвратителен. Потерпеть его они могут лишь в одном случае — ради заведения потомства, против которого они (удивительно!) ничего не имеют.

И вот — подлинная революция! Западные сексологи выявили новый вид половой ориентации — правда, пока она только на стадии формирования. Но уже получила научное название — тодализм (от англ. toad — жаба). Или просто жабизм — если по-нашему. Эта недавно обнаруженная и описанная учеными перверсия (отклонение от нормы) характеризуется тяготением мужчин друг к другу (вплоть до образования однополых семей), но в отличие от истинной «голубизны» основана не на половом влечении, а на… жадности! Ориентация «имени жабы» объединяет мужчин, которые вдруг ополчились на патриархальный уклад, ставший традицией человечества с того самого времени, когда наш первобытный предок вылез из пещеры и отправился добывать к обеду мамонта, а его подруга развела огонь, согрела очаг и приготовилась встречать охотника с добычей. Тодсексуалы принципиально против древнего стереотипа «муж-кормилец»: мысль о том, что мужчина обязан кормить свою подругу, им глубоко отвратительна. От банальных альфонсов, однако, тодсексуалы отличаются тем, что вовсе не отказываются идти за мамонтом — просто не хотят делиться им с женщиной. Отсюда простейший выход: надо жить с тем, у кого мамонт собственный.

Если перевести на общедоступный язык все научные толкования феномена под названием тодализм, получается, что мужчины поимели свое новое извращение… исключительно из зависти к нам, женщинам! Первые идеологи и основоположники жабизма рассуждали примерно так. Замуж за олигарха, в ресторан за счет кавалера, подарки от мужа и любовников — чьи это все прерогативы? Правильно, женские. Соответственно, предоставляют все эти блага исключительно они, мужчины. А что если начать экономить на бабах — то есть не разбазаривать на них свои финансовые и прочие возможности, а оставлять их в своем, мужском, кругу? Таким образом, и возможностей, и финансов будет больше. Для души можно общаться с тем, кто содержит себя сам и не требует подарков (то есть с себе подобными), ну а вопросы секса решать древним как мир способом — за деньги.

Об интересном случае массового жабизма рассказывает психоаналитик Полина Андреевна Красовская:

Дело было в небольшом загородном поселке, который лет десять назад облюбовали богатые новые русские, понастроив там красивых коттеджей и роскошных дач. Всего там было домов пятнадцать: все соседи между собой дружили, а многие даже на зиму не уезжали в город. Мужчины добирались до работы на автомобилях, а их жены круглый год сидели на природе — кто детей воспитывал, а кто и просто отдыхал. Забавно, что назывался поселок — Новые Жабки. Меня привезла туда давняя знакомая, с просьбой повлиять на ее мужа. За те десять лет, что пятнадцать новожабкинских семей прожили «забор к забору», многие из них распались. Некоторые новожабкинские толстосумы за этот период даже успели развестись с прежней супругой, жениться на другой — и снова развестись. Может, климат в Новых Жабках тому способствовал? Как бы то ни было, но одним прекрасным вечером все новожабкинские мужики собрались в бане и решили — отныне все они будут жить без жен! Неизвестно, кто именно стал зачинщиком новожабкинского бунта, но все присутствующие единогласно согласились с тем, что без женщин жизнь намного удобнее, дешевле и комфортнее. Те, кто еще был женат (в том числе и муж моей приятельницы), отправили своих домочадцев во главе с женой в городские квартиры и назначили небольшое ежемесячное содержание. А сами остались в Жабках и предались самому что ни на есть жабизму. Теперь новожабкинские богатеи все свободное от бизнеса время проводят друг с другом. Зимой эта чисто мужская компания катается на снегоходах, летом — на мотоциклах и лодках, и круглый год парится в бане и устраивает мальчишники. Иногда эти «освобожденные мужья Новых Жабок» всей толпой уезжают отдыхать за границу — разумеется, каждый платит сам за себя, ведь слабой половины больше с ними нет. Хозяйство у каждого «свободного жабиста» ведет профессиональная горничная: новожабкинцы уверяют, что ее услуги гораздо качественнее и обходятся намного дешевле хозяйственных хлопот законной супруги. Ну а когда новожабкинским мужчинам хочется не высокодуховного общения друг с другом, а элементарной плотской любви, они в складчину выписывают себе в баню пару-тройку высококлассных путан. И опять-таки уверяют, что полный сервис от специально обученной жрицы любви существенно более экономичен и разнообразен, чем незатейливые ласки и капризы родной жены! Когда я, призвав на помощь все свои знания в психологии, пыталась вразумить мужа своей знакомой, он ответил мне так: «Женщина — это ненасытное существо, нужное только для того, чтобы портить мужику жизнь. Сколько ни дай, ей все мало — и денег, и чинов, и секса. Жены и любовницы истощают и наши кошельки, и нашу нервную систему: они требуют не только денег и подарков, но и душевных сил, терпения и времени. И зачем постоянно жить с вцепившимся в тебя кровососом, когда душевное тепло и общение могут дать финансово самостоятельные друзья мужского пола, а телесные нужды не задорого удовлетворят профессионалки своего дела?» И тогда я поняла: спасти его невозможно! Мужской жабизм — это болезнь, причем доселе не изученная. И самое ужасное, если она станет эпидемией. Хочется надеяться, что жабизм все-таки лечится. Иначе придется с горечью признать: с мужиками у нас — полная жаба!

Итак, твой мужик жабеет на глазах, если он:

♠ Все больше времени проводит в чисто мужской компании.

♠ Все реже делает тебе подарки и все неохотнее дает денег, хотя на собственных нуждах совершенно не экономит.

♠ Все чаще рассуждает на тему «все бабы — нахлебницы» и охотно поддерживает идеи феминизма, уверяя, что женщина должна содержать себя сама.

Женский вердикт:

Ну, тогда пусть и рожают сами! А вообще отличное лекарство от мужской жабы — умная женщина.

У каждой из нас хотя бы раз в жизни случался настолько стремительный роман, что дело ограничивалось всего лишь одной ночью. Или даже одним часом.

Если такое случилось с тобой — значит для чего-нибудь было тебе нужно. Одиночество, обида, скука или даже бурная радость порой толкают нас в объятия «одноразовых» любовников. И, в сущности, это всего лишь приключение, а не повод корить себя всю оставшуюся жизнь. Однако мы, женщины, устроены так, что начинаем изводить себя и мучиться угрызениями совести. Причем постфактум: когда дело сделано и боржоми пить уже поздно. Если «гульнувшая» дама несвободна, то увлеченно самоистязается по поводу того, что изменила постоянному партнеру. А если одинока, то непременно заморачивается над тем, почему у одноразовой любви не последовало продолжения? А не слишком ли поспешно я уступила? А вдруг счастье было возможно? В общем, нервотрепка, да и только!