– Ага, и давай что-нибудь про хазарскую морду. Старый ксенофобский анекдот. Давно не смешной. Я гражданин своей страны.
– О, если бы ты знал, милый, чего ты гражданин… нет, я о том, что как душа ты частица Величайшего, Брахмана, который больше не только земли, но и целой Вселенной. А если тебе нужна иллюзия какой-то страны, она у тебя будет. Это плёвое дело. Майя!
– А по-русски?
– Вся Россия у тебя между двух ушей. Впрочем, только там расположены и Китай с Голландией. И возьми Нильса с Гуанем, – их ведь тоже беспокоят судьбы. Они всех беспокоят. А что кончится раньше – нефть, рис или грёзы – это ещё бабушка надвое сказала.
– Надвое у нас говоришь только ты. А бабушка всегда выражалась ясно и однозначно: не сажай попутчиков, не разговаривай с незнакомцами, не открывай ночью двери. А уж если открыл, потрудись отвечать вразумительно.
– Я постараюсь.
– Теперь ответь мне, как это всё связано: таблетки, Голландия, хазары?
– А ты ещё не понял?!!
– Нет.
– Какой-то ты у меня… недалёкий.
Он бесцеремонно затушил сигарету прямо на моём чисто вымытом полу, раздавив её своим неснятым ботинком, и огрызнулся:
– Так ты же у нас создатель. Автор, творец. А я – по образу и подобию.
– Ладно, версия 1.0, для чайников. Хазары изобрели основу снадобья, смешав в определённой пропорции вытяжку из рыбьих потрохов, вроде того порошка из ядовитой рыбы, которым колдуны вуду кормят свою жертву, превращая её в зомби, и опиаты мака. Снадобье имело склизкую консистенцию, отчего было названо «рыбьим клеем». Ядовитая рыбья вытяжка парализует волю и увеличивает внушаемость, а опиум привносит эффект наркотического удовольствия и порождает галлюцинации. Скоро хазары поняли, что рыбий клей может с успехом заменять товары или, по крайней мере, изменять их свойства в ощущениях потребителя.
– Стоп! Так этот препарат действительно замещает материальные блага или только формирует неадекватные представления об их ценности?
– Ответ на этот вопрос зависит от того, позицию какой школы индийского диспута о природе реальности ты разделяешь, первой или второй.
– Лично мне симпатичнее третья школа, в которой поют и танцуют. А вот ты, похоже, тайный последователь тех незадачливых философов, которых отравили мухоморами ещё до диспута. Ни до какой субстанции в твоих ответах не доберёшься. Закроем эту тему. Лучше продолжай про хазар.
– Так Хазария стала центром транзитной торговли между Востоком и Западом, Севером и Югом. Любые товары, приправленные рыбьим клеем, продавались во все четыре стороны гораздо лучше. Это сделало Хазарию богатой и процветающей, но только на время. Рыбий клей практически уничтожил реальную экономику. Ничего не было так же выгодно, как варить рыбий клей. Постепенно хазары перестали заниматься всеми другими делами, а только варили снадобье да клеили торговые дела. Богатства Хазарии привлекли завоевателей, а противопоставить им хазары ничего не могли. Они уже разучились и пахать, и воевать, и строить. Последнюю крепость, Серкел, для них построили византийцы. В войске служили наёмники, которые не имели желания отдавать свои жизни за чужую им страну. Хазария пала под ударами врагов – русов с запада, кочевников с востока. Когда города были разрушены, многие хазары спаслись бегством в Европу и принесли с собой рецепт рыбьего клея. В Европе снадобье было усовершенствовано и модифицировано под разные нужды либо самими хазарами, либо теми, кто так или иначе заполучил от них рецепт рыбьего клея. Со времени массовой миграции хазар в Европе начинает развиваться торговля, бурно растут города, появляется буржуазия и зарождается капитализм. Когда спал флер средневекового мистицизма, чернокнижники и алхимики передали эстафету другим лженаукам, таким, как маркетинг и менеджмент. Их суть остаётся неизменной: они учат, как наиболее эффективно использовать рыбий клей. И превращать всё что угодно в деньги.
– В каких формах используется препарат?
– О, в самых разных! Здесь европейцы, применив свои таланты и изобретательность, достигли огромного прогресса по сравнению с древними хазарами, которые умели изготавливать снадобье только в виде отвратительной на вид и вонючей слизи. Как ты знаешь, в Нидерландах, где традиционно сильна химическая отрасль, научили делать препарат в форме аккуратных розовых таблеток без вкуса и запаха.
– Да, таблетки. У меня ещё остались. Хочешь?
– Спасибо, нет. У меня они тоже есть.
– Дальше?
– Дальше – больше. Если сначала охота шла за материальным рецептом, то есть знанием о веществах, составляющих препарат, и об их пропорциях, то потом светлые головы поняли, что настоящие ингредиенты таблетки – это сами четыре принципа действия: подавить волю, усилить внушаемость, возбудить удовольствие и спровоцировать галлюцинации. Здесь, конечно, тоже нужно знать, как правильно сочетать эти эффекты: насколько нужно подавить волю, насколько усилить внушаемость, насколько возбудить удовольствие и какие галлюцинации спровоцировать для каждой конкретной цели. Но, пользуясь этими знаниями, можно выпускать таблетки совершенно в любой форме: например, телепередачи или предвыборной речи. Или вот книга. Тоже таблетка.
У него больше не было вопросов. Он встал и ушёл в открытую дверь, даже не попрощавшись.
Было уже светло. Мне удалось поспать пару часов. Потом я проснулся, сам, без будильника – я давно перестал его заводить, незачем.
Я умылся, тщательно выбрил щёки, почистил зубы и принял душ. Выбрал в шкафу одежду, чтобы выглядеть по-деловому и одновременно немного празднично. И отправился на Невский проспект. Невский был уже заполнен людьми и машинами. В плотной ткани обычного городского шума мне послышался какой-то странный звук, как будто звенели колокольчики. Я всмотрелся в улицу по направлению к источнику звона. И увидел жидкую процессию экзотического вида. Девушки были одеты в яркие индийские сари, мужчины завёрнуты в некоторое подобие простыней белого и шафранового цветов. Все вместе они пели и танцевали. Один парнишка стучал в барабан, подвешенный у него на шее, ещё несколько играли на маленьких медных цимбалах. Этот тонкий звук был слышен издали и казался звоном колокольчиков. Я подумал: а вот и они, философы третьей школы.
Процессия двигалась мне навстречу, и вскоре мы поравнялись. Рядом с поющими шла очень милая девушка с красной точкой на лбу. В её руках был поднос с разложенными на нём круглыми розоватыми сластями. Я стоял у края тротуара и смотрел на философов песни и танца.
Она подошла ко мне и протянула поднос:
– Возьмите!
– А что это?
– Представьте, что это таблетка, которая навсегда избавит вас от сомнения и страданий.
– Но как?
– Она прекратит ваше материальное существование, которое является источником и того и другого.
Ну вот. У этих тоже таблетки. Для чистой духовной жизни. А девушка хороша! Как её только занесло… к философам? И проповедует слишком откровенно, в лоб. Наверное, новичок, неофитка.
– Нет, простите! Я о вас уже слышал. И вы мне нравитесь. Ваш метод лучше, чему тех, других школ. Но… я ещё не готов.
Я увидел зелёный сигнал светофора и по пешеходному переходу направился на другую сторону улицы. А процессия продолжила свой путь. Через несколько минут в шуме людей и машин был опять слышен только тонкий звук, похожий на звон колокольчиков. А потом и он растворился, растаял в гомоне большого города.
Я прошёл по набережной канала, перпендикулярно пересекающего Невский проспект, и зашёл в давно облюбованное мною сравнительно тихое для этой части города кафе. Отстоял маленькую очередь и взял эспрессо.
Я не хотел пить кофе.
Мне надо было собраться с мыслями.
Собственно, я всё уже решил, ещё утром.
Осталось найти визитку.
И это было нетрудно.
Я знал, что это будет нетрудно.
Такая визитка не из тех, что ты когда-то засунул к себе в карман, а потом она понадобилась тебе, и ты выворачиваешь всю свою одежду, вытряхиваешь содержимое портфеля, перероешь всю квартиру и даже проверяешь книги, не заложена ли она на какой-нибудь странице. И всё равно не можешь найти.
Такая визитка всегда с тобой. И когда ты всё для себя решишь, она окажется там, откуда ты захочешь её достать.
Я вынул из внутреннего кармана бумажник и открыл его. Визитка была на самом виду, за прозрачной плёнкой. Раньше там лежала банковская карта. Но я не испытал ни малейшего беспокойства: наверняка я сам просто переложил карту в другое отделение бумажника.
На визитке было всего одно слово.
И ещё цифры. Наверное, номер телефона.
У меня не было с собой мобильного. Я давно перестал им пользоваться. И даже не подумал взять его утром.
В этом кафе есть телефон на стене у стойки, специально для посетителей. Можно звонить по городу и говорить бесплатно сколько угодно, если за тобой не жмётся в очереди нервная девушка, поглядывающая на часы. И если номер прямой. Номер был самый прямой, который только можно себе представить. Все семь цифр были одинаковыми. Я даже задумался, что не знаю районной АТС с такими первыми цифрами. Но, может, это новая коммерческая компания, со своим оптоволоконным кабелем, не зависящая от районных АТС.
