Джинни подняла голову от пасьянса из карт Таро и чуть ли не выдохнула «Ой» при виде его лица и одежды. У нее вырвался тихий разочарованный всхлип, и девушка бросилась вверх по лестнице, ведущей в спальню.
Рон нахмурился.
– Черт. А я-то думал, она переросла все это. – Он сердито взглянул на Гарри. – А ты мог бы вести себя немного попорядочней: а то, понимаешь, заявляешь, что идешь проветриться и возвращаешься в таком вот виде.
На Гермиону было просто страшно смотреть – Гарри еще никогда не видел у нее на лице такой ужасающей жалости и безумной боли. Рон продолжал что-то говорить, и она сильно ударила его по руке, но он оттолкнул ее и подошел к Гарри.
– Да ладно, не обращай на Джинни внимания, – посоветовал он. – Я всегда думал, что вы оба будете вместе, но и это тоже неплохо – чем бы ни было. Тебе уже давно пора возвращаться с таким вот взбудораженным и взъерошенным видом...
Гарри издал приглушенный звук и попытался протиснуться мимо Рона.
– Нет, нет! – Тот ухватил его за рукав. – Ты так долго был в депрессии из-за Сириуса. Это же не... ну, я знаю: ты говорил, что тебя не интересуют романы, но честно, Гарри, после Чо ты ни с кем не встречался. И я действительно за тебя рад! Извини, что дразнил.
Возможно, Рон и сожалел о своих словах, подумал Гарри, но это не остановило его от очередной порции насмешек. Рон демонстративно поводил бровями:
– Ну и кто же счастливая избранница, эй? И где вы были? Ты выглядишь прямо-таки зацелованным.
Гарри покраснел как рак.
– Что, неужели не просто целовались? – настаивал Рон. – Ну же! Про Чо то ты рассказал нам все подробности, не то что бы их было так много...
– Заткнись, Рон! – наконец-то не выдержала Гермиона.
Гарри воспользовался этим отвлекающим маневром, вырвал руку и помчался вверх по лестнице, но остановился на первом пролете. Можно подумать, что он бы смог спрятаться от Рона в спальне. Кроме того, ему было интересно послушать Гермиону. Если бы он знал раньше, что та говорила со Снейпом о зельях, то по крайней мере был бы готов вынести это импровизированное занятие в лаборатории, саркастически подумал он.
– Рон! – сердито шипела Гермиона, которая оттащила Рона в угол, чтобы как следует отчитать. – Если бы он хотел рассказать нам, то сделал бы это. Оставь его в покое!
– Ну, по крайней мере, теперь мы знаем, куда он бегает по вечерам, – совершенно не раскаявшимся голосом ответил Рон. И даже фыркнул. – Хмм, думаешь, что это кто-то из другого факультета? Слушай, а что, если она слизеринка? Знаешь, что мы сделаем? Стащим его мантию-невидимку и проследим, чтобы узнать, кто это...
– Прекрати, Рональд! Сейчас же! Мы - друзья Гарри! Если он не хочет нам пока говорить, то нам следует уважать его решение!
– Ну ладно, ладно, – пробормотал он.
– Я серьезно! Не смей его расспрашивать! Даже не упоминай этого! Не знаю, о чем вы разговариваете по ночам в спальне, но этой темы ты касаться не будешь!
– Ради Мерлина, Гермиона – мы же не девчонки, – закатил глаза Рон. – Мы, знаешь ли, не имеем привычки перемывать косточки подружкам.
– Вот и отлично, – отрезала Гермиона.
Облегченно вздохнув, Гарри продолжил взбираться по лестнице в спальню.
Глава 15
Среда, 20 мая – пятница, 22 мая 1998
Cледующие несколько вечеров тянулись без происшествий – и это приводило Северуса в замешательство. Идея заняться зельями оказалась крупной ошибкой, и, хотя проведенное вместе в туннеле время прошло не зря, Северус понимал, что свел все на нет бесконтрольной вспышкой темперамента.
Зельевар вовсе не планировал прижимать юношу к стене и насиловать его рот – особенно после того, как там, в туннеле, осознал преждевременность подобного интимного контакта. Вполне вероятно, что Гарри еще понадобятся поцелуи с применением Sensatus, - так или иначе, юноше необходимо понять, что от них можно действительно получать удовольствие.
Ведь Sensatus оказывался полезным, когда дело доходило до ласки его упругой, загорелой шеи. Теперь Гарри даже не всегда просил применить это заклинание, когда Северус притягивал его к себе на диване у камина и начинал вылизывать затылок и покусывать мочки ушей. Разумеется, он не стонал так, как после Sensatus: сдерживался оттого, что это делал с ним Северус. Но со временем Гарри привыкнет к их интимности достаточно, чтобы не только пассивно ее терпеть. Со временем при первых же прикосновениях Северуса он будет задыхаться от удовольствия вместо того, чтобы сосредотачиваться на глубоком дыхании.
В оставшиеся дни недели Северус ограничился уже достигнутой степенью близости – чтобы Гарри почувствовал себя полностью в своей тарелке. Продолжительные массажи перед камином - чтобы юноша привык к прикосновениям Северуса к его обнаженной спине и груди. Снова поцелуи, только не в губы – вечер за вечером Северус, прижимая к себе Гарри, целовал его в шею и опускался к спине и плечам, ощущая, что молодое тело отзывается на ласки, прежде чем Гарри успевал загородиться сдержанностью. Руки, крепко державшие его за талию или же скользившие вверх, поглаживающие грудные мышцы и слегка дразнящие небольшие соски. И Гарри ни разу не сопротивлялся. Даже в пятницу вечером, когда, продвигаясь к подлинной интимности, Северус повернул Гарри к себе лицом и смотрел ему прямо в глаза, смазывая бальзамом тело и медленно втирая его в кожу небольшими кругами. Гарри закрыл глаза. После приказа Северуса он вновь открыл их, но уставился пустым взглядом на висящий за спиной Снейпа гобелен. Тот самый, прижав к которому его так страстно целовали... Стоило Северусу подумать об этом – и к нему тут же вернулось ноющее, нестерпимое желание, охватившее его тем вечером. Лишь неимоверным усилием воли он удержался от порыва опрокинуть юношу на коврик у камина и осыпать поцелуями –на сей раз настоящими: горячими и яростными, чтобы от них вспыхнули страстью эти зеленые глаза...
Но Северус сознавал, из этого ничего не выйдет. Потому что в тот раз Гарри испытал не желание, а просто шок. Он не был готов; и тогда, в туннеле, когда они разговаривали и прикасались друг к другу, Северус понимал это. Гарри не был готов, и Северусу нужно было ждать, но ожидание не слишком-то хорошо влияло на его темперамент. В итоге он взорвался из-за чего-то вполне безобидного – забытых в лаборатории учебников. Глупая ошибка, которая в тот раз просто вывела его из себя, и неожиданно ему показалось вполне приемлемым просто потребовать поцелуй, который Гарри не желал давать. М-м-м, юноша оказался таким же вкусным, как и в фантазиях Северуса: привкус лимона и корицы в его дыхании, теплые и упругие губы, тело – так идеально вписывающееся в изгибы его собственного...
На следующий после этого восхитительного поцелуя вечер Северус вернулся в кабинет после ужина и мерил шагами комнату в течение часа, убеждая себя, что сегодняшний приход юноши совершенно его не нервирует. Нет, конечно же, нет. Он просто не был уверен, что предпринять после происшедших накануне событий, и проигрывал в голове различные сценарии, отметая их один за другим, так долго, что, когда он вернулся к себе в комнаты, Гарри был уже там.
И в этот раз Гарри задал ритм сам. Юноша стоял на кухне, опираясь на стойку, у его руки высилась горка этих омерзительных серых семечек, а рядом, на салфетке – горстка шелухи. С помощью палочки он освещал перед собой текст книги, кажется по гербологии, одной рукой опуская и вынимая семечки изо рта. Отвратительное зрелище. Ну, по крайней мере, семечки. Остальное было довольно привлекательным, и Северус не без удовольствия отметил, что Гарри уже снял пиджак и галстук.
Когда Северус вошел, Гарри поднял голову – могло бы показаться, что он чувствовал себя комфортно, если бы не напряженный взгляд. Юноша притворялся, что все было как обычно, и Северус был ему за это благодарен.
– Я чувствую себя как дома, Северус, – пожав плечами, объявил Гарри в ответ на его недоуменный взгляд и продолжил чтение, используя вместо указки светящуюся палочку.
Северус знал, что юноше требовались очки, но его зрение не могло быть слабым до такой степени, верно? В конце концов, он же был ловцом, причем довольно способным – хотя Северус всегда считал, что квиддич необходим студентам так же, как жаброводоросли бедуинам.
– Тебе темно? – спросил он, и Гарри озадаченно поднял голову.
– Это вместо маркера, – пояснил юноша, показав, что кончик его палочки светился розоватым светом. – Помогает сосредоточиться при чтении, при этом не оставляя никаких следов.
– Маркера, – повторил Северус.
– Ну, это нечто вроде маггловской ручки, – объяснил Гарри. – Э... ручка – это что-то вроде пера...
– Благодарю, мне известно, что такое ручка, – протянул Северус. Ему стало интересно, где же Гарри узнал об этом заклинании – студенты редко использовали такие, о которых Северус ничего не слышал. С другой стороны, он не мог себе представить – кому мог понадобиться розовый Lumos? – Ты присоединишься ко мне в гостиной, когда закончишь есть свои.... семечки? – Ну вот, он повел себя вполне достойно – даже умудрился сдержаться и не сказать «этот маггловский мусор».
