Корсо переписал с последней страницы адрес редакции и аккуратно вывел его на конверте. Ближайший почтовый ящик находился в трех шагах. Почтовые служащие по информации дона Альберто в забастовках не участвовали…
Как только письмо оказалось в ящике, офицер Корсо окончательно осознал — все мосты сожжены. Он этого и хотел. Единственный мост, который он предпочел бы оставить в нетронутом виде находился в городе Сьюидад Боливар. Грандиозное сооружение связывало противоположные берега реки Ориноко. Интуиция подсказывала, что главная заварушка ждет его именно там… Он был к ней готов. Альберто Корсо не испытывал угрызений совести, его не съедало чувство вины. Напротив, ощущение легкости окрыляло его. Он сделал свой выбор. И это был свободный выбор свободного человека. Это был выбор венесуэльца.
… На подъезде к городу офицер Корсо остановил колонну у стоящего на обочине белого автобуса «Тойота». Поставив мотоцикл на подножку, дон Альберто подошел к водителю и тепло поздоровался с ним. Это был проверенный в деле сотрудник его отдела. Затем Корсо попросил белорусскую делегацию покинуть насиженные места и пересесть в «Тойоту», мотивировав изменение маршрута форс-мажорными обстоятельствами.
— Придется начать знакомство с Венесуэлой с лагуны Санта Фе… — сожалел Альберто, разглядев на лицах белорусских специалистов разочарование, — В целях безопасности вам надлежит сразу отправиться в штат Ансоатеги. Там тоже есть на что посмотреть. Ваш гид поедет вместе с вами. Надеюсь, он не станет возражать?
Гид понимающе кивнул.
— Национальный заповедник никуда от вас не денется… — успокаивал Корсо, — Вы обязательно побываете в Канайме… Но сперва обживетесь в своем городке, адаптируетесь к местному климату, привыкните к людям — после этого путешествие к тепуям и водопадам будет еще интереснее. Считайте сегодняшние изменения в плане простой корректировкой графика, временной отсрочкой. Так сложились обстоятельства…
— Неужели нам угрожает теракт? — спросил тот самый молодой парень — рупор всеобщего любопытства, и все посмотрели на Корсо.
— Вам ничего не угрожает, — отрезал офицер, — Вы под защитой венесуэльского правительства и нашего народа. — Дверца автобуса закрылась, и дон Альберто махнул рукой водителю. «Тойота» завелась и тронулась в путь. Полицейская машина отправилась следом. Офицер Корсо остался наедине с гвардейцами.
— В чем дело, босс? — спросил его сержант.
— Ребята, дело пахнет порохом. Авария на дороге… У этих якобы бедолаг были армейские рации. Впереди засада. То, что мишенью выбраны белорусы, думаю, объяснять не надо…
— Командуй, босс… — почесал подбородок сержант.
— Опустить шторки на всех окнах автобуса. Доброволец за руль. Дверь кабины открыта. При обстреле выпрыгивать на ходу. Я на мотоцикле впереди, джип в хвосте. Маршрут не изменяем — надо, чтобы «Тойота» благополучно добралась до Ансоатеги. Считайте это отвлекающим маневром. Кто не хочет рисковать — может беспрепятственно уехать. Обещаю, санкций не будет. Разрешаю сослаться потом на мой приказ.
— Обижаете, дон Альберто. Мы красные береты не только для красоты одели… — ответил за всех сержант. — А слова «трус» мои ребята даже не знают… У них со словарным запасом туго.
— Ну, тогда поехали…
Засаду, как и предполагал Корсо, враг устроил у южного спуска на мосту через Ориноко. Противник был предсказуем. Но по большому счету предсказуемость не особенно влияет на уязвимость при подавляющем численном перевесе и превосходстве вооружения.
Два черных джипа, стоявшие у обочины со включенными «аварийками», сделали резкий маневр и сомкнулись у подножия моста. Из окон высунулись смуглые парни с автоматами и произвели несколько длинных очередей по кабине автобуса. Пули просвистели над головой Корсо, он непроизвольно спрыгнул с мотоцикла и начал хаотично отстреливаться.
Спустя мгновение беспорядочная стрельба растворялась в специфическом гуле, который профессиональный военный не спутает ни с чем. Конечно, Корсо не ошибся. Из-под моста появился вертолет — пятнистый Ми-8 со стрелком-снайпером на борту. Инфракрасный луч прервался зловещей точкой на груди водителя джипа. Снайпер спустил курок и «снял» гвардейца. Машина едва не перевернулась, продолжая двигаться по инерции.
Главный удар предназначался пассажирам автобуса. Именно это транспортное средство подверглось массированной атаке. Выстрелы с двух сторон из подствольных гранатометов с интервалом в долю секунды раскромсали автобус в клочья. Для верности в горящую, словно свечка, груду металлолома пальнули из переносного зенитно-ракетного комплекса.
Взрывная волна перевернула и джип с гвардейцами. Пробив ограждение, машина с грохотом свалилась с моста. Выписав немыслимые пируэты, лишь отдаленно напоминающие траектории полета ныряльщика, а скорее схожие с невообразимыми амплитудами хаоса, она почти без брызг упала в Ориноко. Вода поглотила гвардейцев, вычертив на поверхности идеальный круг, словно утверждая, что жертвы не бывают напрасными, и хаос неминуемо сменится порядком.
Корсо не имел желания философствовать. Ребята погибли. Он ненавидел все вокруг, не в силах ничего изменить. Перевернувшись на спину, он открыл прицельный огонь по вертолету. Там находился проклятый снайпер — на данную секунду основной объект его ненависти.
Он понял, что попал, когда с неба свалился толстый парень с винтовкой. Корсо оценил обстановку. Было очевидно, что в живых он остался один. Перегородившие дорогу черные джипы сорвались с места и устремились прочь. Видимо, их отход был связан с завершением операции. Цель была достигнута. На мосту через Ориноко их больше ничего не держало.
Корсо безрезультатно выстрелил вслед уносящимся джипам и вновь сосредоточился на вертолете. Есть. Винтокрылую машину занесло на правый крен. Она начала снижаться. Корсо не сомневался, что ранил пилота.
Истекающий кровью колумбийский наемник сумел посадить вертолет на мосту. Корсо выбросил его из кабины и сел за штурвал. Он до предела потянул его на себя и поднялся ввысь в надежде обнаружить убийц. Он летел миль двадцать. Гигантские кроны тропического леса не оставляли ни малейшего шанса на обзор. В этих дебрях можно было без труда спрятаться от самого современного спутника-шпиона, напичканного высокоточными и всепроникающими дивайсами. Через час Корсо смирился с мыслью, что его преследование неэффективно.
Ему стало невыносимо грустно. Оттого, что в любых сводках всегда одинаково называют потерями, и что на самом деле является разными человеческими жизнями. Уникальными, неповторимыми, бесценными. Ему было неприятно от того, что враг, приняв его за изменника, проявил несвойственное негодяям великодушие в отношении прикормленных предателей. У наемников был четкий приказ оставить его в живых. Слегка поразмыслив, он легко нашел этому объяснение. Они еще не определили его в отработанный материал. Дон Кальдерон и его американская партнерша наверняка считают, что из манго выдавлены еще не все соки… Недаром леди обмолвилась в разговоре о его приближенности к главе государства.
Однако примитивная мотивация врага не успокоила офицера Корсо. Его не радовало даже наивное поведение колумбийцев. Их действия после обстрела колонны явно свидетельствовали о том, что хитрость сработала и противник введен в заблуждение. Но цена. Удручала цена, которую пришлось заплатить за то, чтобы обвести дона Кальдерона и цэрэушницу вокруг пальца. Плата казалась слишком высокой.
Душу рвало на части, подобно раскромсанному автобусу. Душа влекла на юг, к Канайме, куда он должен был доставить белорусских нефтяников. Теперь за него это сделает кто-то другой. Более надежный… Тот, у кого не будет обязательств ни перед кем, кроме родины.
В этот раз вертолет зафрахтовали для частной экскурсии. Билет до Адской горы был оплачен кровью национальных гвардейцев. Парни остались там, на мосту, приняв лучшую из возможных для воинов смерть. Он не заслужил такую честь, так как в погоне за карьерой и достатком иногда закладывал в ломбард свою доблесть. Он летел в Канайму выкупать роковой залог…
Мерседес не спрашивала у Бачо, каково ему вдали от друзей. И мальчик не осмеливался признаться маме, что скучает по своему двору. Вернее, по маленьким лазейкам в трущобах, где он с друзьями самозабвенно играл в прятки. А еще ему не доставало бородатого художника, который не выходил из образа достопочтенного идальго даже, когда складывал кисти в баночку и отправлялся за угол к выгребной яме — ведь у них в доме не было туалета.
По возвращении наставник обязательно мыл руки, лишний раз подчеркивая, что к холсту надо приступать с неоскверненными помыслами и чистыми руками. Занятия живописью тогда не очень нравились мальчишке. Но теперь, когда папы не было рядом, его тянуло к холсту. Прикасаясь к нему, он дотрагивался до мечты. Мечты о том, что его папа жив. Мешая краски, он аккуратно наносил их на загрунтованную поверхность. Когда-нибудь у него получится нарисовать своего папу. И тогда может произойти чудо — папа сойдет с картины и снова поведет его в район Чакао, туда, где работает мама. А она не станет их выпроваживать. Они обязательно возьмутся за руки и погуляют вместе по шикарному магазину, поглазеют на блестящие витрины и что-нибудь купят. Но это произойдет только тогда, когда портрет будет неотличим от оригинала.
