— Извини… Я кричал на тебя…
— Это не ты, а твоя душа кричала… — ответила она не поднимая головы, всё ещё закрыв ладонями лицо, — глухим ведь, только кричать надо, да?
Он с трудом соображал, не находя слов.
— Катя права, — боятся — глупо! — тихо говорила она. Если боятся жить. Зачем жить вообще… Я боялась шевельнуться. А что б лететь, разбег нужен… Даже толчок…
Она подняла голову, но поднять глаза, взглянуть на него, было сложно. Горели щёки. Ей было не ловко. Она думала ведь только о себе. Она его обидела, наверное. «Почему ты так, сказала!»
Эти слова застряли у неё внутри. Но почему-то стало тепло. Тепло внутри и легче. Будто освободилась от чего-то. От чего-то ненужного. Она вздохнула глубоко. Журчание воды немного успокаивало.
— Ты на меня не обиделся?
Слова, как ветер дунули ему в лицо.
Он тут же присел перед ней. Лицо в лицо. И посмотрел в глаза. Она тоже не отвела глаз. Потом обхватила его голову, наклонила к своим коленям.
— Я хотела услышать что-то такое, ждала…, но не думала что ты… Я думала не такой ты…, другой немного. А хотелось… Каждый хочет…
— Он взял её за руки. Поднял голову.
— Лен! Я уже позабыл немного, какой я! Сам от себя не ожидал! — раскрыл он глаза, — но, поверь, всё правда это…
— Может, крылья расти начали! — засмеялась она вдруг, повалившись на спину.
Смотрела в небо. Улыбалась. Он стоял на коленях рядом.
— Саш? Неужели правда, мечтаешь, а потом сбывается?
— А как же всё кругом… Сначала…, кто-то помечтал. Потом взял и сделал.
— Решиться трудно.
— Тогда другие решат. За тебя.
— Ну, нет! — вскочила она с травы.
Он тоже поднялся. Встал рядом. Она взглянула за реку. Улыбнулась.
— С той стороны виднее, да?
— Виднее…
— Туфли захвати, — шагнула она к камням.
— Подожди! Я первый пойду.
Он прыгнул на первый камень, повернулся. Протянул молча руку.
— Ой, я не могу так…
— Сразу за руку хватайся!
— Всё равно свалюсь, — топталась она на берегу, смотря в воду.
— Ну!! — разжал он пальцы протянутой ладони.
— А…а! — с визгом прыгнула она, схватившись за него двумя руками.
— Ну вот. Дальше проще будет!
Через минуту, они уже шли от берега вглубь поля, заросшего островками кустарника, небольшими группами деревьев. Кругом трава и цветы. Тёплый ветерок разгонял жужжавших насекомых. То там, то тут, порхали цветастые бабочки.
— Это что, всё ваша земля?
— Наша.
— Красиво… А где граница, до куда это?… — показала она рукой вдоль реки.
— Да точно, не знает никто… Отец говорит, если поселится кто рядом, придётся межу делать.
— Что, забор, что ли?
— Забор!… — ухмыльнулся он, — представляешь, какой забор будет? Великая китайская стена!
Лена усмехнулась. Водила взглядом вокруг. Лицо раскраснелось. Хлопала ресницами, широко раскрыв глаза.
— Да тут заблудишься! А где домик? Мы оттуда подъезжали? — показала она пальцем.
— Нет, оттуда, — показал он в другую сторону.
— Интересно! Ничего не понимаю. Вот же река…
— Разберёшься! — улыбался он, смотря перед собой.
— Да?… — бросила она быстрый взгляд.
Обогнули ряд деревьев. Открылась небольшая полянка.
— Ой! Вот он! И дорога вот!…
— Узнала?
— Ага, а пчёлы где?
— Гуляют!…
— Где? — взлетели ёё брови.
— Боишься пчёл? — повернулся он с улыбкой.
— Не знаю ещё… — сказала осторожно.
Дверь домика была раскрыта, вокруг никого не было.
— Отец тут, — сказал он, взяв её за руку.
— Пойдём?
— Подожди, Саш, куда пойдём?
— Познакомлю, — сказал он просто.
Услышав разговор за дверью, вышел отец. Внимательно посмотрев через очки, шагнул со ступенек.
Пока перебирались через камни, и потом, пока шли к дому, Саша успокоился. Совершенно. Разговаривал просто, без затей. Чуть задумывался, улыбался простодушно. Стало, как-то легко, беззаботно. Как будто сбросил с себя тяжёлую одежду не своего размера, и шагает теперь налегке… И она рядом. Они поняли друг друга, открылись своими переживаниями и сомнениями.
Она ещё ничего не решила. Ничего не сказала. Но всё равно. Теперь нечего было прятать. Он сказал всё, как мог и сразу. И стало легко. Всё встало на свои места. Никакой игры, никакого театра. «Красива и наивна немножко. Проста с виду. Но как она его, а? Вроде ничего не сказала особенного… Но у него, как пружина разжалась! Нет… В самую точку попала, как она почувствовала, эту Ахиллёсову пяту? Да… Только с виду проста… Вообще, чудная девочка!» — думал он ещё по пути, шёл разговаривая. Улыбался чему-то.
Он потянул её к себе за руку.
— Пап, эту девушку — Лена зовут!
— Так я знаю, как зовут… — поднял плечи отец.
— Да? Откуда это? — соображал Саша.
— Ну, здравствуй девушка Лена! — улыбнулся отец.
— Здравствуйте! — со смехом ответила она.
— Мать ещё вчера сказала… — повернул голову отец на ходу, не спеша шагая к сарайчику, стоящему тут же.
— Сан Саныч? — громко сказал Саша, — мотоцикл мой, не видели?
Лена усмехнулась громко, прижала палец к губам.
— И ты…, тоже?
— А куда денешься! — развёл он руками.
— Бросаешь, где попало!… — ворчал отец беззлобно, — опять бы после дождя не завёл… Вот стоит, — показал он на сарай.
— А ключики?
— Тут и ключики… И брелок свой дурацкий сними — «Саша»!
— Ладно! Чего ворчишь-то, сниму сейчас… — добродушно улыбался сын.
Выкатил мотоцикл, поставил к дереву. Отец возился с какими-то рейками. Вытаскивал гвозди, связывая в пачку. Саша подошёл к Лене. Закурил. Постоял немного, смотря по сторонам.
— Пап, тут идея есть одна… Послушай!
Он замялся, не зная, как побыстреё объяснить отцу. Надо, чтобы он понял, что сын не поверхностно схватил мысль, а будет действовать, какие бы обстоятельства не вырастали на пути.
Почувствовав паузу, отец спросил:
— … Жениться думаешь?
— Да нет, что ты! — выпалил Саша сразу.
На секунду замер, открыв рот.
— То есть нет… я не это хотел сказать, не об этом речь! — тут же поправился он, стараясь не смотреть на Лену.
— Это не сейчас! Сейчас не это! — заволновался он.
Лена слушала внимательно, пряча улыбку, смотрела в сторону, будто бы рассматривала мотоцикл.
— Цех хочу сделать маленький, как на комбинате. Самим многое сделать можно. Не сдавать мёд. Наоборот! Свой продукт делать. Даже лучше ихнего. Вообще, у нас всё есть, сырьё всё… Всё натуральное, с кустика.
Подумать там, чего ещё высадить. Ягодники там. Расширить пасеку. Может ещё что, я сейчас не знаю. Это детали. Главное — в целом всё решить! Вот и машину сразу надо… Ты говорил как-то… Я бы занялся сейчас этим делом.
Саша замолчал неожиданно. Отец отложив занятие, встал медленно. Снял очки. Протирал уставшие глаза. Молчал усваивая услышанное. Ходил вокруг, брал что-то в руки. Опять ложил. Может быть, он сказал что, спрашивать стал. Но то, как высказал мысль сын, в присутствие незнакомой девушки — сдерживали.
Наконец, почувствовав, что от него ждут какого-то ответа, сказал негромко:
— Тут, подумать надо… Ладно, дома потолкуем!
Затем, не скрывая удовольствия на лице, отложив все намеченные дела, заторопился сразу.
— Так, мне домой надо сходить! Поедите, не забудь дверь… — показал он рукой и развернувшись, сразу зашагал к дороге. Обернулся вдруг качнул головой.
— До свидания… — посмотрев на Лену, сказал как-то растерянно.
Она попрощавшись, смотрела в след Сашиному отцу.
— Саш, кажется ты отца застал врасплох…
Он ухмыльнулся довольно, подошёл к мотоциклу.
— Ничего, пусть подумает. Он от меня точно не ожидал. Сейчас матери расскажет. Видишь, торопится как!
Лена улыбалась, смотря на дорогу.
— Ну, поехали… Скоро обед. А то подружка подумает, что я тебя украл!
Он завёл мотоцикл. Сел сразу.
— А дверь! — крикнула Лена, смеясь.
Покачав головой, он повернул ключ.
— Забыл… Если тебе понравилось, завтра продолжим экскурсию. Что скажешь?
Она покачала головой в стороны, подняв глаза к небу.
— Опять по камушкам?
— Зачем? Вот! — ткнул он пальцем в руль, слезая.
Подойдя к двери, остановился в проёме. Потом повернул голову.
— Хочешь посмотреть?
— Завтра! — сказала она сразу, обхватив себя за плечи.
— Ладно! — хлопнул он дверью, улыбаясь.
Подошёл к мотоциклу опять, завёл сразу.
— Ой, я боюсь…
— Что, не ездила раньше?
— Нет, не разу.
— А на велосипеде ездила?
— Не ездила.
— Ты, главное в стороны не наклоняйся, и на дорогу смотри, ага? Чтобы сориентироваться…
— Страшно. Я упаду…
— И за руки меня не хватай, ладно?
— Саш, боюсь я…
— Да ничего, быстро привыкнешь! Сейчас немного проедем, и всё почувствуешь! Я потихоньку…
