И что вы ощутили?
Это был настоящий шок.
Тогда-то вы и поняли, на что способна Шерри Томас? Может, именно тогда у вас все и разложилось по местам? Появился шанс, и вы за него ухватились?
Нет. Я не знала, что делать. Я была раздавлена. Думала о том, какую власть надо мной получила эта женщина. Представляла, как она смотрит записи с нашими детьми. Это было невыносимо. Да, конечно, нужно было сразу разобраться с Алексом, позвонить, наорать. Развестись.
Но вы этого не сделали.
Нет.
Но почему?
Я поняла, что больше его не люблю.
В тот самый момент?
Пожалуй, да. Не разлюбила его в тот момент, вы понимаете? Просто поняла, что разлюбила. А пока я смотрела эти записи, исчезали и последние рудименты преданности. Потому что я хотела остаться с Марком Пенджелли, не разрушая при этом наш дом. И если быть до конца откровенной, финансовую стабильность я тоже терять не хотела. А если семье нашей все равно суждено распасться, я хотела, чтоб ответственность за это легла на Алекса.
Почему?
Потому что дети все равно нашли бы виноватого. И я предпочла, чтоб это был он, а не я. Кроме того, если б я покончила с этим сразу, у меня все равно оставался бы муж, которого мучили бы подозрения от того, что он увидел на прежних видеозаписях. Этого мне хотелось меньше всего.
И вы решили разыграть для него представление.
Я всего лишь отвечала огнем на огонь. Если бы отношения между Алексом и Шерри Томас продолжились, я бы ничего не потеряла, только выиграла. По мне, так пусть бы они длились сколько угодно. Ведь ирония ситуации заключалась и в том, что как отец он действительно превзошел себя. Он счастлив, дети радостные, я довольна. Я полагала, что смогу контролировать ситуацию. Нам с Марком оставалось только держаться подальше от гостиной.
[Саманта Сеймур глубоко вздыхает и прикуривает «Силк-кат ультра».]
Послушайте, я ведь признаю, что я не ангел. Я совершала ошибки. В которых теперь горько раскаиваюсь. Пусть так, он мне наскучил. Да, наш союз был уже не тот, что прежде. И я разыграла эту сценку с Марком, что было с моей стороны, конечно, довольно подло.
А сценка, которую вы разыграли, когда он рассказал вам о камерах? Удивление, гнев, а ведь вы знали об этом уже не одну неделю. И по лицу вы двинули ему очень убедительно.
Убедительно, потому что я была искренне возмущена. Он все испортил — благопристойный, высокоморальный Алекс, который даже изменить жене толком не может. Ну надо было ему исповедаться! Чертовы католики. Любой другой оставил бы все как есть, и все было бы замечательно. Я осталась бы с Марком, и Алекс был бы жив. И не забудьте, что глубоко во мне по-прежнему кипела обида. Еще до всего этого он изменил мне. Вы должны понимать, что какое-то время я очень на него злилась.
За что?
За ту историю с Памелой Джил, конечно.
Я помню, вы сказали, что ваша реакция была преувеличенной.
Нет, не преувеличенной. Это было отвратительно. У меня это до сих пор вызывает отвращение. Какой прок от Алекса, если не в основательности, надежности, верности? Он был скучным, вымотанным импотентом, он мало зарабатывал. Но я по крайней мере всегда могла на него положиться. В семье это очень важно. Боже, да я бы и пытаться не стала с Марком, если бы…
Значит, до того как Алекс поцеловал Памелу Джил, между вами и Марком Пенджелли ничего не было?
Конечно нет. Марк уже давно ко мне подбирался, но неизменно получал решительный отказ. Соблазн был, но мне не хотелось предавать Алекса. Но после истории с этой… Джил. Я потеряла всяческое к нему уважение. Как будто что-то утратила. Некий ключевой элемент силы воли. Через несколько дней я отдалась Марку. И вот это меня потрясло… На самом деле, мне кажется, я вообще до этого никогда не влюблялась. По-настоящему. Но с Марком — как будто все, что пишут в дурацких любовных романах, это чистая правда. Огни, фейерверки. Что-то невероятное. И вот тут я растерялась. Мы все растерялись. Так что — да, у меня был роман с Марком Пенджелли.
Был?
Все кончено. У наших отношений не было будущего. Смерть Алекса все разрушила. Так что сердце мое разбилось дважды. Но у меня не было выбора. Дети ни за что не стали бы его терпеть. Да и меня эти отношения перестали интересовать. Слишком высокую цену я за них заплатила.
Ага.
Клянусь вам жизнью своих детей. Следите за мной, шпионьте как хотите. Он уехал из Лондона. Я уже по нему даже не скучаю.
Это очень странно, потому что Гай говорит, вы беременны от Марка.
Что?! Бедный Гай. Он вообще не слишком-то хорошо справляется с ситуацией. Совсем погрузился в свои параноидальные фантазии.
Значит, вы не беременны?
Он просто злится на меня, потому что на прошлой неделе я впервые не выслала ему сумму, которую он просил. Деньги, которые он требует от меня. На какую-то дурацкую игровую приставку. Они со мной не разговаривают, но деньги постоянно клянчат.
Виктория тоже говорит, что вы беременны.
Она подтверждает все, что говорит Гай. С тех пор как погиб Алекс, она стала его идеализировать. Даже забавно. Младший брат стал фигурой отца. Впрочем, он действительно похож на Алекса.
Так, значит, вы не беременны?
Конечно нет. А что — я похожа на беременную?
Сложно сказать.
Да за кого вы меня принимаете? Я признаю, что разыграла ту сцену с Марком, чтобы уберечь наш роман. Признаю, что навещала Шерри Томас, из любопытства и желания выравнять баланс сил, прежде чем Алекс окончательно с ней порвет — каковые намерения он проанонсировал в своем видеодневнике. Признаю, что запустила все до предела. Признаю, что не настолько хорошо поняла Шерри Томас, как мне казалось. Но мое рыльце в пушку не более, чем у Алекса. И пусть я покажусь вам инфантильной, он сам первый начал.
Так зачем же вы решили навестить Шерри Томас? Ведь вся эта история в любом случае подходила к концу. Пусть бы и шла своим чередом. Вы бы по-прежнему могли без особого труда держать Алекса в неведении относительно ваших с Марком Пенджелли отношений. Вы бы сохранили свое моральное превосходство.
Это было импульсивно. Чисто по-женски. Мне это уже надоело. Хотелось пойти и дать ей по роже — с тех пор, как это все началось. Но я не могла сделать этого, не раскрыв себя. А когда Алекс сказал, что на ее совести убийство, что ж, у меня появилось оружие.
И когда же на вас нашел этот «импульс»?
Когда Алекс пришел в субботу после свидания с ней и решил положить этому конец. Так он сказал в своем видеодневнике на следующий день, а тем же вечером я его просмотрела. И тогда я решила, что мне нужно повидаться с ней как можно скорее. Мысль о том, что она считает, будто все это сойдет ей с рук, была мне невыносима. Если хотите, это была навязчивая идея. Пристыдить ее. Наказать ее. И я хотела понять, что она знает о нас с Марком. Она, вполне возможно, могла обратить внимание на какую-то деталь, которую Алекс мог упустить, и, значит, могла разоблачить нас, если бы захотела. Хотя она никогда даже не пыталась это сделать.
Интересно — почему?
Возможно, она действительно любила Алекса. Хотя забить человека до смерти — несколько странное проявление любви. Иногда мне кажется, что и убийство, и эта кассета, которую она послала Гаю и Виктории, — все это адресовалось не Алексу, а мне. Это меня она ненавидела. Потому что у меня было то, чего у нее не было.
Как вы ее нашли?
Это было несложно. У Алекса в папке «разное» хранилась визитка. Я сложила два плюс два. Шерри Томас, управляющий директор, «Системы видеонаблюдения „Циклоп“». И адрес. Потом я просмотрела телефонный справочник. Шерри достаточно редкое имя. Ее дом находился в километре от магазина. Я была почти уверена, что найду ее там.
И какой же у вас был план?
Никакого. Кроме мщения.
Вы сказали, что разлюбили Алекса. Вы позволили событиям развиваться, когда могли бы все прекратить. Поскольку вы сами во всем этом участвовали, ваша месть может показаться несправедливой.
Справедливость здесь ни при чем. Собственность есть собственность. Алекс принадлежал мне, а не ей. Дети — мои, дом — мой. А она за всем этим подглядывала. Как я уже говорила, с ее стороны это было насилие.
Что вы почувствовали, увидев ее?
Первое, что я подумала: она не во вкусе Алекса. Эдакая деловая американка. «Как найти мужа за тридцать дней», такого типа. Должна признаться, я не могла представить, чтоб он ею увлекся. В общем, я хотела объяснить ей, кто здесь хозяин. Разъяснить ситуацию.
Почему вы были так уверены, что она не расскажет Алексу?
А я и не была абсолютно уверена. Но она — убийца. Если б она сделала что-то, что мне не понравится, я бы пошла в полицию.
Вы использовали ее и так на нее давили, что это неизбежно должно было привести к вспышке насилия, и вы это знали.
Нет.
Вы дергали за ниточки. Она лишь размахивала оружием. Вы знали, что Алекс собирается ей позвонить. Когда он это делал, вы стояли рядом. Вы догадывались, что она станет угрожать самоубийством. Вы знали, что Алекс не сможет не пойти к ней. Вы прекрасно понимали, что может произойти. И позволили этому случиться, чтоб оставить себе Пенджелли, страховку, детей, права на публикации в прессе, все, что угодно.
