Катарина Причард - Девяностые годы

Они никак не могли решить, черт ли утащил Бобби, или гробовщик, которому не заплатили за гроб. Но они вовсе не заявляли в полицию, как уверяет Смайлер, и не печатали в «Горняке» объявление: «Потерян, похищен или сбежал труп человека тощей комплекции, более или менее умершего». Просто они нашли Бобби в палатке возле трактира, и в нем оказалось достаточно жизни, чтобы выпить с ними. «За упокой души Роберта Мофлина, — сказал он, — мир праху его».

После этого он спокойно лег и вторично умер. Его товарищи отложили похороны до следующего дня. Но на этот раз они заплатили гробовщику и заставили его хорошенько заколотить гроб, прежде чем отправиться на кладбище.

Лагерь охотнее принял версию Динни, чем расска Смайлера: нехорошо смеяться над людьми, которые отдают последний долг старому товарищу.

Но невзирая на удушливый зной, пылевые бури, недостаток воды и пищи и тиф, мечта о золоте не оставляла людей. Жажду они утоляли в трактирах, когда под вечер возвращались с работы, — ведь если воды не хватало, то пива всегда было вдоволь. Мечта помогала людям забывать о сожженной солнцем земле вокруг них, об отчаянной борьбе за жизнь, она укрепляла их верность друг другу и решимость сохранять бодрость духа при любых обстоятельствах.

Слухи о новых находках и сенсационных открытиях на далеких приисках передавались из уст в уста. Дик Идс привез две тысячи унций с участка, который он застолбил к западу от Блестящего Приза и который назвал «Рассвет». Тут же кругом застолбили участки во всех направлениях. Булли Хэйс и его товарищи показывали превосходные образцы с Успеха и Мисс Майн, лежащие за двадцать миль к востоку от Белого Пера. Участки Фингала в Эджудине были проданы английскому синдикату за сто семьдесят пять тысяч фунтов. Шарп застолбил сорок акров к юго-востоку от Мензиса.

В душные тихие ночи старатели, вытянувшись на земле, болтали и курили, а Салли лежала и смотрела на звезды, которые казались мглистыми от зноя. Темнота и бледный серебристый блеск были целительны после нестерпимого солнечного света и зноя, подобного жару раскаленной печи, от которого, казалось, высыхала вся влага в теле. Но даже этот короткий отдых нарушался ревом верблюдов, рычанием и хрюканьем, доносившимся из вонючих верблюжьих загонов Файзы и Таг Магомета.

После работы Моррис обычно уходил с Фриско в ближайший трактир. Пиво лилось рекой, и Моррис частенько возвращался домой пьяный, а Салли даже не могла ни жаловаться, ни упрекать его: пусть, если это хоть как-то поможет ему выдержать адский зной этих мучительных дней.

Во всех лагерях только и было разговору, что о грудах золота, обнаруженных в Маунт-Кэтрин, и об избиении туземцев под Пиндинни.

После похода Мак-Кэна Динни вернулся в Хэннан и жил теперь в палатке возле Браун-Хилла с одним старым товарищем. По его словам, это Майк Джеральд привез те самые образцы, которые дали повод для всяких легенд о грудах золота. Майк отправился вместе с братьями Перри и небольшой партией старателей на Маунт-Маргарет. Там партия раскололась: он, Билл и Сид Перри набрели на кварцевую породу, разбили ее, добыли хорошее золото в крупинках и назвали это место «Маунт-Кэтрин». Россыпного там не оказалось, но несколько дальше они обнаружили еще один пласт, который решили зарегистрировать под названием «Дэзи-Белл».

Пока они занимались разведкой, туземцы напали на лагерь и убили их вьючных лошадей. Старатели пустились в погоню за кочевниками. По пути им встретился Нед Робине, который, оказывается, наткнулся на дальний конец пласта Дэзи-Белл и застолбил там участок. Нед отправился вместе с ними, чтобы проучить туземцев.

После этого Майк Джералд и Сид Перри, не теряя времени, поехали в Хэннан, чтобы сделать заявку на Маунт-Кэтрин. Робине поскакал следом. Тогда Джералд и Сид отправились в Кулгарди. Робине нагнал их, произошло бурное объяснение. Джералд поклялся, что не делал заявки на Дэзи-Белл, и Робине вернулся дилижансом в Хэннан. Но Билл Перри, остававшийся в Хэннане, вскочил в седло и раньше его примчался в контору инспектора. Когда явился Робине, все уже было кончено, он опоздал. Все думали, что Джералду и братьям Перри это сойдет с рук, но Робинс поклялся отомстить им.

Он отправился в полицию и сообщил об избиении кочевников. Джералд и Билл Перри были арестованы, а Сид, услышав об этом, сам отдался в руки властей.

В кулгардийской газете «Горняк» появилась статья, где обращалось внимание на зверское обращение некоторых безответственных старателей с туземцами.

«Произошла жестокая резня, — писала газета. — Не щадили ни стариков, ни женщин. Младенцев отрывали от матерей и разбивали им головы о камень. Женщины подвергались насилиям, и несчастные дикари были почти все истреблены».

Что тут можно было сказать? Каждый житель золотых приисков знал, что темнокожим солоно приходится от некоторых старателей. Все знали, почему племена Пиндинни считаются особенно жестокими и непокорными. Ведь они вели отчаянную борьбу за существование. Чужие люди, верблюды и лошади опустошали их колодцы и водоемы, лишали их дичи, корма и воды. И кочевники пускали в ход копья, чтобы защитить свои права. А белые люди стреляли в них. Раз белые похищали у туземцев воду и пищу, те считали себя вправе красть у белого его пищу. Борьба велась беспощадная, и каждый, кто в те времена в поисках золота уходил в глубину страны, знал, что рискует жизнью.

Джонс Крупинка и Билл Иегосафат говорили, что у них никогда не было столкновений с туземцами, потому что они делились с ними припасами и не трогали их женщин. Тем не менее в местностях, где жили особенно непокорные темнокожие, старатели все же держали ухо востро: спали подальше от лагерных костров и пускали пастись лошадей так, чтобы они всегда были под рукой.

Большой Джим и Клери Мак-Клерен соглашались, что с кочевниками лучше жить в мире. Но ведь если кто-нибудь из них подвергнется насилию, племя считает своим долгом отомстить за него. И тогда для них существует только один закон — око за око, зуб за зуб, и им все равно, чей это глаз или зуб, — месть распространяется на всех белых людей. И белому волей-неволей приходится стрелять, чтобы защитить себя.

Но окружить целое кочевье и перебить всех мужчин, женщин и детей — такую зверскую расправу не одобрял почти никто. Большинство старателей было возмущено резней и, кроме того, опасалось, что от мести туземцев пострадают невинные.

Только Фриско и еще несколько человек взяли сторону Майка Джералда и Перри.

— Проклятых черномазых нужно учить, — заявил Фриско. — Ведь в этих краях житья не будет, если они возьмут верх. Они воображают, что имеют право напасть на лагерь белого и оставить его без всякого продовольствия за сотни миль от жилого места.

Никто не сомневался в том, что Нед Робинс сказал правду, но ему не могли простить разглашение этой правды. Да еще заявил в полицию! Ведь он сделал это из личной мести. Конечно, обидно, что его провели с участком Дэзи-Белл; но, в конце концов, чего же он зевал? Мог догадаться, что Майк Джералд выкинет что-нибудь в этом роде.

Одно дело разозлиться и мстить за обиду, а другое — посадить на скамью подсудимых троих людей за убийство нескольких туземцев. Все отлично знали, что ни один суд на приисках не вынесет им обвинительного приговора, и предсказывали, что Нед Робине еще пожалеет о своем доносе. Так оно и вышло. Ему же пришлось хуже.

Инспектор Финнерти разбирал дело, по которому Майк Джералд и братья Перри обвинялись в «убийстве нескольких туземцев».

Они заявили, что считают себя невиновными.

Нед Робинс, в качестве главного свидетеля обвинения, рассказал, как началась стрельба и как были убиты несколько кочевников. Но его показания прозвучали неубедительно, и давал он их неохотно. Туземный слуга Робинса, Бен, сказал, что слышал выстрелы и видел, как были убиты темнокожие. Сержант Стокс подтвердил, что он и один его солдат наткнулись среди скал на труп туземца и еще на несколько трупов, лежавших поблизости. Майк Джералд и братья Перри сознались, что стреляли, но заявили, что это было сделано в целях самозащиты.

«За недостатком улик» инспектор прекратил дело и освободил заключенных. Но Нед Робинс остался под замком за «соучастие в преступлении». И его выпустили только через два-три дня.

Инспектор Финнерти творил суд быстро и решительно, как и требовалось, причем не без мрачного юмора. Ведь здорово получилось! Нед Робинс, доносчик, сам оказался под замком, а обвиненные им люди разгуливали на свободе! Старатели одобрили решение инспектора и всюду в лагерях и пивных смеялись над Робинсом.

Так и надо поступать с доносчиком, говорили они. Робинс хотел, чтобы троих людей повесили только потому, что он был зол на них. Ему так же наплевать на черномазых, как и Майку Джералду. Разумеется, Робинсу не повезло — его выставили с ценного участка, который он застолбил; но человеку нужно иметь соображение и делать заявку, как только застолбил участок, иначе у него обязательно выхватят его из-под носа.