Рамсес снова вспомнил о Дэвисе. Мысль о том, что он, не дождавшись и не смотря на просьбу, все же решит вернуться к новостройке, прочно засела в голове и вынуждала волноваться. Помимо того, что у строившегося дома Дэвис узнает о трагедии, он мог подумать невесть что и предположить, кто убийца! Испытав потрясение, он расскажет — тем же собравшимся вокруг тела мастера — о своих подозрениях! Последнее, конечно, Рамсеса тоже волновало, но в эту минуту, при всех обстоятельствах, в большей мере он думал о состоянии Дэвиса и том обещании, которое дал отцу Велорету — огородить парня от угроз со стороны кого-либо.
Алика, как и прежде, отрешенно смотрела на него, но из-за продолжительной паузы, она начала пугаться его состояния. Когда-то страстное выражение лица, стремительно затем поменявшееся на — высокомерное, теперь особенно преобразилось. Побледнев, в ее взгляде появился ужас. Она готовилась, чтобы далее непременно высказать нечто злобное, тяжелое и страшное, изобразив в высшей степени окаменелое недоумение.
— Извини, — спохватился Рамсес, — Алика, давай хоть на этот раз ты не домысливай, — попросил он.
И тут в голове Рамсеса созрело решение обеих проблем: как по отношению к подруге, так и к Дэвису. Он поднялся на ноги и начал быстро одеваться.
— Рамсес, — тихо обратилась Алика, — ты меня пугаешь.
Он подскочил к ней: чмокнув в губы, поцеловал, а потом продолжил натягивать футболку.
— Мы поступим следующим образом. Ты подожди меня тут. А вскоре тебе станет все понятно.
— Ты…куда собрался-то?
— Если скажу, то «противостояние» продолжится и мы вновь крупно поссоримся. Я же этого не хо-чу, — твердо заявил Рамсес. Будучи полностью одетым, он, шутя, погрозил указательным пальцем и Алике «дал наказ»: — жди меня здесь. Я скоро познакомлю тебя с ним.
— Рамсес! — возмутилась она.
Он снова подскочил к ней, так же поцеловал, но тут же убежал в коридор обуваться.
— Рамсес, подожди! — непонимающе потребовала Алика.
Зная, чем все закончится, он не стал задерживаться, чтобы не терять время. Выслушивать повторно, а затем снова убеждать ее в обратном — в этом Рамсес уже не видел резона. Относительно же всей истории с ним — не иначе, как познакомить Алику с Дэвисом, который, в общем-то, ему понравился и с кем он хотел продолжать общаться — эта идея казалась Рамсесу спасительной. К тому же, после знакомства можно будет, наконец-то, решить вопрос о «Дауне», а в дальнейшем, спокойно рассказывать подруге о встречах с Дэвисом. Не зная парня, реакция Алики на слово «Даун», почему-то действовала на нее, как раздражающая алая тряпка на быка. На ходу влетев стопами в обувь, он выбежал из квартиры и устремился по ступенькам вниз, потому как услышал, что лифт снова кем-то занят и перемещается между этажами.
Приближаясь к дому, в котором он провел одну из последних двух ночей, поначалу Рамсес не поверил глазам, думая, что, возможно, ошибся адресом. Но спутать этот старый из деревянного сруба и прошлого века (потому столь незабываемый) дом, было невозможно ни с одним другим строением! Тем более, насколько помнил Рамсес, вокруг леса нет ничего похожего. Лишь здесь убогая постройка одиноким особняком стояла вроде памятника, напоминающего, когда (в какое время и насколько давно) тут начали возводить жилье. И теперь, по каким-то причинам, единственно уцелевшее, перекошенное временем, деревянное жилище, сиротливо прижатое к земле, в окружении высотных зданий из кирпича или бетона, сносил бульдозер, победно зачищая территорию от прошлого.
Дорогу к дому Рамсесу перегородили молодые люди. Все, как один, брутальной внешности, они являлись сотрудниками охранного предприятия.
— Туда нельзя, — в голос сказали двое из них.
— А где те люди, которые там жили? — не веря своим глазам и недоумевая, спросил Рамсес.
— В этом домишке давно никто не жительствует, — умно ответил один из седоволосых охранников и пожал плечами, оглядывая Рамсеса так, будто перед ним стоит молодой пацан со странностями в голове.
— Ты че, — подключился к разговору другой мужик в форме — широколобый и губастый, чем смешно шлепал, когда небрежно произносил слова, — с чего ты взял, что там кто-то живет? Не видишь, домик почти сам уж как давно развалился, а строители только мусор с земли собирают. Ну, и с бывшими жильцами этой трущобки давным-давно уж поделились новым жильем, оные счастливы безмерно и теперь могут себе пожить на зависть другим!
— По какому адресу? — оживился Рамсес, стараясь не обращать на все остальное внимание.
— Да мы-то, откуда должны знать? — сказал, с несколько интеллигентными проблесками в чертах лица, относительно других охранников, более-менее в опрятной одежде и, по всей этой видимости, главный, который только что подошел. — Жильцы съехали, а мы — не адресное бюро по находкам квартиросъемщиков. Посему, с вопросами — к зас-трой-щику, — внятно и, как можно внушительней, проговорил он.
— Кто застройщик? — растерянно спросил Рамсес, окончательно поверив в напористость всех говоривших.
— Обнесут территорию стройки забором, повесят таблички, тогда и узнаешь, — продолжал внушать главный охранник непонятливому Рамсесу.
— Чего хамить-то? — такого рода общение начало выводить Рамсеса из равновесия.
— Чудило, кто тут беспардонничает-то? — спросил лысый внушительных размеров охранник, который до этого не вмешивался. — Топчешься тут, да себе чей-то изобретаешь. Шел бы ты отсюдого, а то дофантазируешься до того, что сейчас сам же упадешь, сам же разобьешь себе лицо и потом заявишь, что это мы так поступили с тобой.
— Нехорошо получится, — подтвердил главный из охранников. На пару секунд позволив себе человеческое выражение на лице, он снисходительно добавил: — Правда, иди уже. Все один черт, тут нет никого из жильцов и давно уже нет. А ты, получается, за зря затеял выяснялки.
При всей очевидной неравности сил, даже продолжать спорить не имело смысла, уж тем более, доводить разговор до того, пока неожиданно «сам не упадешь». Рамсесу ничего не оставалось, как развернуться и, конечно, не прощаясь, удалиться.
Возвращаясь к дому Алики без Дэвиса, четкого понимания только что увиденного, у Рамсеса не было. Мысли менялись одна за другой, а факты разбивались об очевидное — пустой полуразваленный дом сносили. Ускорив шаг, он с тревогой подумал о том, как теперь еще и об этом рассказать любимой. История с Рамсесом заходила так далеко, что уж ему самому-то разобраться во всем было тяжело, и, казалось, совершенно невозможным разъяснить кому-то. В рассуждениях зайдя далеко, но, так и не отыскав последнему феномену объяснений, он остановился на очевидном — в него 100 % стреляли и пытались убить! И при всей ясности этого факта, где он был тоже непосредственным свидетелем покушения на себя, оставались два главных вопроса: первое, кто был в лесу и второе, что же на самом деле происходило с ним, когда он потерял память? Теперь получалось, что никакого Дауна по имени Дэвис — нет!..
За рассуждениями, ему показалось, что он долго возвращается.
Наконец-то, Рамсес вышел во двор, где она жила. Здесь по-прежнему было безлюдно.
В этот раз ему не пришлось звонить в домофон — из подъезда выходила женщина. Воспользовавшись открытой дверью, ему повезло и с лифтом, на котором, вероятно, она и спустилась. Поднимаясь наверх, он вспомнил об еще одной даме — Люсе и улыбнулся.
Лифт остановился на нужном этаже и двери открылись.
— Здравствуйте, — раздался знакомый голос соседки уже за спиной Рамсеса — он вышел стремительно и успел повернуться лицом к квартире Алики. — Можете не звонить, она ушла.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровался Рамсес и обернулся, — рад встрече.
— Взаимно, — с долей подросткового кокетства, давно не вязавшегося с возрастом, ответила Люся.
— Вы уверены, что Алика не у себя?
— Можете убедиться в этом сами, — с недовольством зыкнула Люся. — Я могу и подождать.
Понимая, что именно эта дама не может ошибаться относительно информированности соседей, Рамсес все же несколько раз позвонил в квартиру.
— Убедились, что я не смогла бы и рта открыть, если бы не знала об этом наверняка?
Рамсес, соглашаясь, покачал головой. На его лице застыла гримаса отчаяния, которая предательски выдает каждого в отличие от слов: как не старайся, ими прикрыть истинное отношение к происходящему, результат все равно будет налицо…
Поэтому первой заговорила Люся.
— Правильно, через это Вам, как и всем в подобных ситуациях, надо пройти. Вы, и никто другой в схожих обстоятельствах, ничего не сможете выяснить, пока не переживете период отчаяния.
— Вы давно здесь? — первое, о чем спросил от безысходности Рамсес.
— Как Вас в окно увидела.
— А еще, кого?
— Может, мы перенесем разговор в квартиру? — спросила Люся и жестами показала, что их могут подслушивать соседи.
