Все произошло, как и планировал Игорь. Как только мы выехали из санатория, в хвост нашей колонне пристроилась «ланчия».
Игорь с водителем выскочили из машины, раскатали металлическую ленту с шипами, уложили ее поперек дороги и тут же резко рванули вперед. На всю операцию у них ушло не более семи секунд.
Из-за поворота показалась «ланчия» и тоже резко увеличила скорость, стараясь догнать нас, но вдруг замедлила ход, прижалась к обочине и остановилась.
— Все четыре баллона, — прокомментировал Игорь. — А у него одна запаска, максимум — две.
Мы выехали сразу на летное поле к небольшому реактивному самолету.
— Частный, — пояснила Настя. — Наших партнеров из Гамбурга.
Пограничники и таможенники проверили документы и багаж. Настя протянула таможеннику конверт.
— Они берут взятки? — удивилась я.
— Это не взятка, — усмехнулась Настя. — Это плата за то, что они подняли задницы и проехали триста метров к самолету. Услуги, не указанные в инструкции, оплачиваются отдельно.
Я и Настя подошли к отцу.
— Простите меня, девочки, — сказал он и заплакал.
— Ты ни в чем не виноват. — Я обняла его.
— Виноват, но прощен. — Настя поцеловала отца.
— Девочки, пора. — Игорь посмотрел на часы, и каталку внесли в самолет.
Загудели двигатели, шум нарастал, самолет медленно двинулся, вырулил на одну из полос и, по-видимому получив разрешение на взлет, стал быстро набирать скорость, оторвался от земли и начал круто набирать высоту. Зазвонил мобильный телефон Игоря. Он послушал и сказал:
— Быки Мустафы уже собрались у Института неврологии. Кстати, я выяснил, кто нанял Мустафу. Ваш бывший партнер Шахов. Можем возвращаться и приступать к труду и обороне. Вера Ивановна, прошу в машину.
И я окончательно поняла, что осталась одна. У меня была команда, как сейчас говорят, но решение придется принимать самой. К тому же Игорь предупредил, что первые две недели лучше не связываться с отцом никакими видами связи. Еще в санатории, когда мы с отцом на несколько минут остались вдвоем, он предупредил меня:
— Слушай Малого Ивана. У него светлая голова.
— А Настю? — спросила я.
— И Настю, — ответил отец, — но ее иногда заносит.
— Будильник сказал, что Малый Иван запил, — сказала я Насте.
— Может быть и такое, — ответила Настя. — Но обычно он пьет двое суток и сутки отходит. К концу недели появится.
— Мне он нужен сейчас.
— Бесполезно.
— У тебя есть его адрес?
— Я давно тебе сказала: у меня есть все. Поэтому в дальнейшем сразу говори: дай мне адрес Малого Ивана.
Настя написала адрес на листке из блокнота и нарисовала схему подъезда к дому.
При въезде в Москву Настя пересела в «Ниву», которая с ребятами Игоря сопровождала нас, а Игорь повернул в сторону Минского шоссе. Малый Иван жил на Юго-Западе, недалеко от метро «Проспект Вернадского».
Настя настолько точно все изобразила на схеме, что дом Малого Ивана мы нашли, никого не спрашивая. Он жил в точно такой же пятиэтажной «хрущобе», как моя. Здесь тоже между домов выросли деревья, которые поднялись выше домов, значит, этим домам было больше пятнадцати лет.
Я позвонила в дверь квартиры Малого Ивана, ответа не было. Игорь несколько раз ударил кулаком по двери и ударил так, что выглянула соседка из квартиры напротив. Несмотря на жару, она была в опорках от валенок и в теплом байковом халате.
— Чего ломитесь? — прикрикнула она. — Кого надо?
— Ивана, — ответила я. — Мы с его работы.
— Во дворе он, — сказала соседка. — Не ругайте его, а то мужики выпивши, могут и по шее накостылять или фары твоего иностранного авто побить.
Мы спустились вниз, и я попросила Игоря:
— Ты отъедь подальше, но чтобы меня видеть.
— Я буду рядом, — успокоил Игорь, — но меня они видеть не будут.
Малый Иван в майке, шароварах и сандалиях на босу ногу ничем не отличался от трех других мужиков, только они были постарше. Все сидели за столом, врытым в землю среди деревьев, и хлопали костяшками домино.
Мне казалось, что они меня не видят, но по их репликам я поняла, что не только увидели, но и уже составили обо мне мнение.
— Мелковата.
— Вполне. Все при ней.
— Но Иван-то любит, чтобы грудью можно было укрыться.
— Я пойду, — сказал Малый Иван, — она меня увидела.
— Не ходи. Пусть сама подойдет. Ты ей нужен или она тебе?
— Вроде бы я ей, — сказал Иван.
— Значит, она первой должна подойти. А как подойдет, ты ей сразу: Марья Ивановна, одолжи пятерку на два пузыря.
— Она — Вера Ивановна.
— И не отходи, пока не даст денег. Мы тебя поддержим.
Я подошла к столу и сказала:
— Здравствуйте, господа.
— Здравствуйте, миссис, — ответил самый обросший, с наколками на плечах и груди и, по-видимому, очень сильный физически.
— Я мисс, а не миссис.
Мое заявление вызвало легкое замешательство, как минимум двое из компании не понимали разницы.
— Вера Ивановна, — пришел мне на помощь Малый Иван, — я потом вам все объясню, но я прошу одолжить мне пятерку. — И, увидев мое непонимание, разъяснил: — Пятьдесят тысяч. Я вам отдам через три дня, как только выйду на работу.
— На работе ты нужен завтра.
— Завтра не получится…
— Еще как получится! Господа, у меня нет рублей, есть несколько долларов.
Это было правдой. Настя выдала мне на расходы триста долларов. Я быстро перевела рубли по курсу доллара и протянула Ивану десятидолларовую купюру. Ее тут же перехватил мужик с наколками, сложил пополам, подергал.
— Извините, — сказал он мне, — появилась фальшивая зелень именно в десятках, а в нашем безработном положении засветиться с фальшивой совсем ни к чему.
По двору катались на роликах мальчишки.
— Витька, — мужик с наколками перехватил ближайшего мальчишку, — где «новый русский»?
— Сейчас позовем, — пообещали ему. И вскоре на роликах подкатил малорослый мальчишка лет тринадцати в кожаной жилетке, несмотря на жару, и в ковбойской шляпе.
— Поменяй зелень, — попросил его мужик в наколках.
Мальчишка помял купюру, вслушиваясь в хруст бумаги, посмотрел на свет, послюнявил и начал отсчитывать рубли.
— Ты чего это такие проценты берешь? — возмутился мужик в наколках.
— За доставку на дом на пять процентов больше, — ответил мальчишка.
— Так и мы тебе доставили на дом.
— Не хотите — не надо. — Мальчишка отдал десять долларов и забрал рубли.
— Извини, согласен.
И уже один из должников, взяв деньги и целлофановый пакет, бежал, по-видимому, к ближайшему ларьку.
— Чашку кофе или чаю? — предложил мне Малый Иван.
— Чаю, — сказала я.
Мы пришли с ним в его однокомнатную квартиру, в которой вдоль стены на специально сделанном стеллаже стояли телевизор, видеомагнитофон, компьютер, два принтера, видеокассеты и коробки с дискетами. Еще была груда журналов в основном по компьютерам, справочники, словари.
Чай у Малого Ивана оказался хорошим, нашлась даже начатая коробка с шоколадными конфетами.
— С тобою можно говорить? — спросила я. — Ты соображаешь?
— Спиртное действует только на координацию моих движений, но сознание полностью под контролем.
— Что случилось? Почему ты запил? Ты был очень нужен сегодня утром. И ты обещал. Вечером обещал.
— После того как я обещал, ко мне приехала жена.
— Но ведь вы разведены?
— Да, мы разведены. Но она иногда приезжает, никогда не предупреждая. Да и чего ей предупреждать? Она знает, что у меня никого нет.
— А зачем приезжает?
— Поговорить.
— И только?
— Нет… Иногда мы с нею ложимся. А потом я жду, когда она снова приедет. Я стараюсь все вечера проводить дома. Это унизительно. Я сижу и будто жду милостыню. И от этого запиваю.
— Но ты же аналитик! Попробуй разобраться.
— Это не поддается анализу. Это на уровне подсознания.
— Объясни, что такое подсознание?
— Я ее давно не люблю, я ее даже ненавижу, но спать хочу только с нею.
— А разве такое бывает? — Мое удивление было искренним. — Я если не люблю, то у меня и в мыслях нет про то, чтобы переспать.
— А я постоянно об этом думаю. Но только с нею.
— Может быть, это приворот?
— Ничего не могу сказать. Привороты я не анализировал. Я думаю, все проще. У меня было всего три женщины, и только с ней одной мне было хорошо.
— Тут я тебе не советчица. У меня мужиков и того меньше. Только двое. Один, который хотел на мне жениться, но не женился, и второй, который женился. Но, честно говоря, я не заметила особой разницы. Как говорят мои подруги, надо переспать не меньше, чем с десятью, чтобы понять, кто нужен тебе и кому нужна ты. Может быть, тебе расширить круг абитуриенток?
— Я пробовал. Не получается. У меня не встает на других теперь, нет эрекции. С другими я импотент, а мужчина только с нею.
