Тем временем уже начали прибывать совсем другие товары. Из багажника «мерседеса» молодые немцы достали компьютеризированный кассовый аппарат. Элизабет Шенд прервала свой тет-а-тет с Хеннесси и поманила меня к себе. Несмотря на жару, на ее безукоризненно подкрашенном лице не было ни капельки пота. По венам этой женщины текла холодная кровь, словно ее хищный ум работал лучше всего при температуре ниже нормальной человеческой. Однако она, как всегда, любезно поздоровалась со мной и милостиво мне улыбнулась, словно назначая свидание, столь необычное, что опрокинет даже различия между нашими биологическими видами.
– Чарльз, как хорошо, что вы пришли так рано! Я ценю служебное рвение. В наши дни никто не стремится к успеху, как будто в неудачах есть какой-то особый шик. Я приобрела кое-что и надеюсь заработать уйму денег. Покажите Гельмуту и Вольфгангу, где лучше поставить этот агрегат.
– А может быть, обойдемся без него? – Я отступил на шаг, пропуская немцев, вносивших компьютер в фойе. – Элизабет, это, конечно, свидетельствует о нашей безграничной самоуверенности, но не думаете ли вы, что несколько поторопились?
– Почему, дорогой?
Она прижалась своей прикрытой вуалью щекой к моей щеке. Ее статное тело скрывал покров шелков, которые зашуршали на моей голой груди подобно оперенью дрожащей птицы.
– Мы должны во всеоружии встретить наплыв клиентов, – сказала она. – Кроме того, вы не сможете обманывать меня или это будет не так-то просто сделать.
– Я с радостью буду обсчитывать вас, это так возбуждает. Беда только в том, что к нам никто не записывается. Ни один местный житель так и не пожелал у нас заниматься.
– Все впереди. Поверьте мне. – Она помахала рукой сестрам Кесуик, которые мерили шагами террасу позади бара, будто прикидывая размеры будущего открытого ресторана. – Здесь будет множество новых приманок, так что никто не сможет противиться искушению. Вы согласны, Дэвид?
– Полностью согласен. – Хеннесси встал за стойкой консьержа и обнял кассовый компьютер, всей душой приветствуя нового участника преступлений. – Я уверен, у нас здесь жизнь закипит, как в клубе «Наутико».
– Вот видите, Чарльз? Я тоже в этом совершенно уверена. Может быть, нам придется застроить здесь все, включая автомобильную стоянку, и взять в аренду участок под парковку в портовом районе. – Она повернулась к молодым немцам в белых теннисных костюмах, которые послушно ждали ее дальнейших указаний. – Вольфганг и Гельмут, думаю, вы уже встречались с ними, Чарльз. Я хочу, чтобы они помогали вам здесь. Ребята могут переехать в квартиру на верхнем этаже. С этого момента они работают под вашим началом.
Я пожал руки немцам. Словно стесняясь собственной мускулатуры, они переминались с ноги на ногу, опуская глаза на громадные загорелые колени, пытаясь умалиться и не так лезть в глаза.
– Хорошо… Но, Элизабет, что конкретно они будут делать?
– Делать? – Она взяла меня за подбородок – ей явно нравилось, что я слегка поддразниваю ее. – Они ничего не будут делать. Вольфгангу и Гельмуту достаточно «быть». Они будут самими собой и привлекут сюда клиентов. Я хорошо в этом разбираюсь, Чарльз. Кстати, Гельмут еще и прекрасный теннисист, однажды он победил Бориса Беккера. А Вольфганг – великолепный пловец, проплывал огромные дистанции в Балтийском море.
– Это полезный опыт… если учесть, что большинству здешнего народа по силам покрыть дистанцию только от одной стенки джакузи до другой. Значит, они станут тренерами?
– Вот именно. Я знаю, что вы найдете достойное применение их талантам. Всем их талантам.
– Естественно. Они обеспечат нам приток клиентов.
Я проводил ее до лимузина, где возле открытой задней двери, обливаясь потом, стоял Махуд в форменной фуражке.
– Нам действительно нужна клиентура, – не унимался я. – Мне думается, можно было бы разослать по почте несколько рекламных брошюрок. Или нанять самолет и ежедневно летать над Костасоль с огромным рекламным плакатом. Бесплатные уроки теннисной игры, аэробика, массаж, ароматерапия и всякое такое…
Элизабет Шенд улыбнулась Хеннесси, который нес к машине ее портфель. Казалось, этот страховщик потешался не меньше, чем Шенд, весело встопорщив усы, как будто разделившие всеобщее веселье.
– Брошюрки и рекламные плакаты? Не стоит.
Она заняла место в машине и поправила наряд, поуютнее устраиваясь в этой беседке из шелков. Когда Махуд закрыл дверь, она через открытое окно взяла меня за руку и добавила в утешение:
– Мы должны разбудить всех. Обитатели Костасоль отчаянно нуждаются в новых пороках. Удовлетворите их чаяния, Чарльз, и успех вам обеспечен…
21
Бюрократия преступления
Меня крайне удивила ее уверенность в существовании неведомых тайных пороков, которые пока еще только ждут своего часа, но, дай срок, проявят себя во всей красе. Я проводил взглядом пересекающий площадь лимузин, возвращающийся в Эстрелья-де-Мар. Рабочие снимали вывески «Verkauf» [42] и «A Vendre» [43] с незанятых торговых киосков возле супермаркета, но спортклуб по-прежнему не подавал признаков жизни. Я походил по пустому зданию, прислушиваясь к эху собственных шагов на отполированном полу. Немцы лежали в шезлонгах у бассейна, демонстрируя друг другу рельефные мускулы. Изредка с площади доносился шум дорожного движения, но к полудню Костасоль уже готовилась скрыться от солнца, а к предвечерним часам и вовсе вымирала.
Я невольно ощущал ответственность за то, что клубу не удавалось привлечь новых членов, и теперь понимал, как тяжело было Фрэнку, когда он впервые появился в «Наутико». Я стоял за конторкой консьержа, наблюдая за официантами, которые прохаживались вокруг бара на открытом воздухе, и за служителями на спортивных площадках, подметавшими безлюдные теннисные корты. Я бездумно нажимал на клавиши компьютерной кассы, складывая воображаемые доходы, когда до моего слуха донесся ритмичный рокот мотора «порше» и в, ярком солнечном свете появилась сама машина. Я подошел к стеклянным дверям в тот момент, когда Бобби Кроуфорд уже пересек автомобильную стоянку. Он взлетел по ступеням, подпрыгивая на каждой, словно акробат на трамплине, в знак приветствия подняв руку. На нем были черная бейсбольная кепка и кожаная куртка, в руке он нес большую спортивную сумку. Едва я его увидел, как у меня учащенно забилось сердце.
– Чарльз? Взбодритесь. Здесь не дом Ашеров [44]. Он придержал для меня дверь, затем вошел в фойе, обнажив в радостной улыбке свои блестящие зубы, белизной не уступавшие айсбергу.
– Что случилось? – продолжал он. – Кажется, вы рады меня видеть.
– Действительно рад. Ничего не случилось, вот в чем дело. Я, наверное, не лучший менеджер.
– Вы устали, Чарльз. Сейчас не время унывать. – Кроуфорд обвел взглядом бассейн и теннисные корты. – Все как надо, но нет ни одного клиента. Хоть кто-нибудь к вам записался?
– Никого. Видимо, теннис – это не то, что нужно местным жителям.
– Теннис нужен всем. Костасоль скоро это узнает.
Он, сияя, повернулся ко мне, явно довольный тем, что я его ждал, и почти не замечая мое брюзжание, как забавный недостаток старого преданного слуги. Его не было всего четыре дня, и меня поразило, насколько решительнее и точнее стали все его движения, словно он поставил на свой «порше» более мощный двигатель и перенес часть его громадной тяги в свою нервную систему. Его лицо искажалось быстро сменявшимися гримасами и содрогалось от легкого тика, будто его сознание распирали тысяча и одна мысль.
– Вот-вот произойдет множество разных вещей, Чарльз. – Он схватил меня за плечо, как старший брат, и одобрительно кивнул, взглянув на кассовый аппарат. – Нелегко быть всегда на посту. Должен сказать, Бетти Шенд гордится вами.
– Нечем гордиться. Ничего здесь и не произойдет. Костасоль – это не подходящее для вас место. Это не Эстрелья-де-Мар, это долина смерти, где погибает разум. Жаль, что я ничем не смог вам помочь.
– Помочь вы еще можете. Между прочим, я, кажется, нашел для вас дом. С небольшим бассейном, с теннисным кортом. Я привезу вам теннисную машину, так что сможете потренироваться в приеме подач. Но сначала я должен кое-куда съездить. Поедем на вашей машине, мне нравится, когда за рулем вы. Ваша медлительная, но уверенная манера вождения успокаивает мою головную боль.
– Конечно. – Я показал ему на часы в фойе. – Может быть, подождете? Сейчас два сорок пять. Все вокруг спит беспробудным сном.
– Идеально подходящее и самое интересное время дня. Люди либо видят сны, либо занимаются сексом. Возможно, то и другое одновременно…
Пока я запускал двигатель, он устроился на заднем сиденье «ситроена», высунув одну руку из окна, а сумку положив между ног. Он одобрительно кивнул, когда я застегнул свой ремень безопасности.
– Благоразумно, Чарльз. Меня восхищает методичность вашего ума. Трудно поверить, но несчастные случаи бывают даже в Костасоль.
