Флетчер не ответил, и Эллиот ушёл, но как только Флетчер сел за свой стол, он сразу же записал слова, которыми Эллиот ему пригрозил.
Единственной его ошибкой было то, что он сразу же не сказал об этом Биллу Александеру.
* * *
Одной из вещей, которыми Нат восхищался в Су Лин, было то, что она ни разу не сказала ему: «А ведь я тебя предупреждала!» — хотя она так много раз его предупреждала, что сейчас имела полное право это сказать.
— Ну и что теперь будет? — спросила она.
— Теперь я должен решить, сразу ли мне уволиться или ждать, когда меня уволят.
— Но ведь Стивен — глава вашего отдела, и даже Адриан — старше тебя по званию.
— Знаю, но я подписывал приказы продавать и покупать, и никто не поверит, что они играли в этом первую скрипку.
— Много ли банк потерял?
— Чуть меньше полмиллиона долларов.
— Но за последние пару лет ты заработал для них гораздо больше.
— Верно, но после того что случилось, главы других отделов считают меня ненадёжным сотрудником, и они всегда будут опасаться, что такое может случиться снова. Стивен и Адриан уже сторонятся меня, как только могут; они ведь тоже не хотят остаться без работы.
— Но ты всё ещё способен заработать для банка большую прибыль, так почему они должны захотеть тебя уволить?
— Потому что они всегда смогут найти мне замену; каждый год факультеты бизнеса кончают сотни новых выпускников.
— Но не твоего калибра.
— А мне казалось, что ты меня не одобряешь…
— Я не сказала, что одобряю, — ответила Су Лин. — Но это не значит, что я не признаю твоих способностей. — Она помедлила. — А кто-нибудь другой не предложит тебе работу?
— Едва ли мне начнут звонить так же часто, как месяц тому назад, и, значит, мне придётся начать звонить самому.
Су Лин обняла мужа.
— Во Вьетнаме тебе было хуже, а в Корее — мне, но ты не дрожал от страха. — Нат уже почти забыл, что произошло в Корее, хотя Су Лин всё это ещё явно тревожило.
— Как насчёт Картрайтовского фонда? — спросила Су Лин, когда Нат помогал ей накрывать на стол.
— Он потерял примерно пятьдесят тысяч, но всё ещё за год дал небольшую прибыль. Кстати, мне нужно позвонить мистеру Расселу и извиниться.
— Но ведь ты же в прошлом принёс ему солидную прибыль.
— Поэтому он мне так доверял, — ответил Нат. — Чёрт возьми, я должен был это предвидеть. Что, по-твоему, я должен сделать?
Су Лин подумала и ответила:
— Уволиться и найти настоящую работу.
* * *
Флетчер набрал номер сам, а не через секретаршу.
— Ты можешь со мной пообедать? — спросил он, а потом помедлил. — Нет, нам нужно встретиться где-нибудь, где нас никто не узнает. — Пауза. — Это на западе 57-й улицы? — Пауза. — Хорошо, увидимся там в половине первого.
Флетчер прибыл в ресторан на несколько минут раньше назначенного срока. Его гость уже его ждал. Оба заказали по салату, и Флетчер взял ещё кружку пива.
— Мне казалось, ты никогда не пьёшь за обедом.
— Сегодня — одно из редких исключений, — ответил Флетчер. И он рассказал своему другу, что произошло нынешним утром.
— Но сейчас 1976 год, а не 1776-й, — сказал Джимми.
— Знаю, но, кажется, вокруг всё ещё бродят два-три динозавра, и бог знает что ещё этот стервец Эллиот порассказал своему дяде.
— Кажется, этот ваш Эллиот — порядочный мерзавец. Смотри в оба: как бы он и тебе не устроил какую-нибудь пакость.
— О себе я сам позабочусь, — сказал Флетчер. — Но я беспокоюсь о Логане.
— Но если он — такой хороший работник, как ты говоришь, он быстро найдёт себе место.
— Только не после того, как Биллу Александеру позвонят и спросят, почему Логан так неожиданно уволился.
— Ни один юрист не отважится сказать, что если кто-то — голубой, то это — повод для увольнения.
— Александер и не будет это говорить, — сказал Флетчер. — При данных обстоятельствах ему только нужно будет сказать: «Я предпочёл бы не обсуждать этот вопрос, он — чересчур деликатного свойства», — и такой ответ — куда вреднее для Логана. — Флетчер глотнул ещё пива. — Я должен тебе сказать, Джимми, что если бы вашей фирме повезло нанять Логана, вы бы никогда не пожалели об этом.
— Я сегодня же поговорю со старшим партнёром и сообщу тебе, что он ответит. Ну а как моя крошка-сестрёнка?
— Постепенно втягивается в реджвудскую рутину, в том числе — в книжный клуб, в местную плавательную команду и в кампанию по привлечению доноров. Наша следующая проблема будет в том, в какую школу отправить Люси.
— Хочкис сейчас берёт девочек, — сказал Джимми, — и мы собираемся…
— Интересно, что об этом думает сенатор? — спросил Флетчер, допивая пиво. — Кстати, как он?
— Очень устаёт: он ведь всегда только то и делает, что готовится к будущим выборам.
— Но никто не сможет победить Гарри на выборах. Он — самый популярный политик в штате.
— Это ты ему скажи, — ответил Джимми. — Когда я в последний раз его видел, он прибавил в весе пятнадцать фунтов и был в очень плохой форме.
Флетчер посмотрел на часы.
— Передай старикану мой привет и скажи ему, что мы с Энни постараемся в один из ближайших уикендов выбраться в Хартфорд. — Он помолчал. — И помни: мы с тобой сегодня не встречались.
— Ты становишься параноиком, — сказал Джимми, — и именно на это, небось, ваш Эллиот и рассчитывает.
* * *
На следующее утро Нат уволился и почувствовал облегчение, когда Су Лин приняла это как должное. Но легко ей было советовать ему найти «настоящую работу», когда он мог квалифицированно заниматься только одним делом.
Когда он пришёл в свой кабинет, чтобы забрать личные вещи, у него было ощущение, что к его столу прикреплено предупреждение о карантине. Его бывшие коллеги, не здороваясь, проходили мимо, а те, кто сидел за столами, говорили по телефону и смотрели в другую сторону.
Он нагрузил своими вещами такси и трижды заполнял ими лифт, прежде чем перевёз всё своё добро домой.
Он сел за письменный стол. Телефон не звонил. Квартира казалась удивительно пустой без Су Лин и Льюка; он привык к тому, что они встречают его, когда он приходит домой с работы. Слава Богу, Льюк слишком юн, чтобы понимать, что происходит.
В полдень он пошёл на кухню, открыл банку мясных консервов и высыпал их на сковородку, добавил масла и два яйца и подождал, пока это всё не зажарилось.
Пообедав, он напечатал список финансовых учреждений, с которыми имел дело за прошлый год, и сел им звонить. Он начал с банка, откуда ему позвонили всего несколько дней назад.
— О, привет, Нат! Мы в минувшую пятницу взяли человека на это место.
— Добрый день, Нат! Это — интересное предложение; дай мне пару дней подумать, и я тебе позвоню.
— А, здравствуйте, мистер Картрайт, рад вас слышать, но…
Закончив звонки по своему списку, Нат положил трубку. На него явно не было спроса. Он проверил свой текущий счёт. На нём всё ещё была изрядная сумма, но надолго ли её хватит? Он посмотрел на картину маслом, висящую над столом. «Обнажённая, откинувшаяся назад» Камуана.[49] Интересно, скоро ли ему придётся вернуть одну из своих любовниц галерейному деляге?
Зазвонил телефон. Неужели кто-то из них передумал и перезвонил ему? Нат поднял трубку и услышал знакомый голос.
— Извините меня, мистер Рассел, — сказал Нат. — Я должен был позвонить вам раньше.
* * *
После того как Логан ушёл из фирмы, Флетчер чувствовал себя одиноким, к тому же, чуть ли не каждый день Эллиот старался под него подкопаться. Так что когда утром в понедельник его вызвал к себе Билл Александер, Флетчер почувствовал, что это не будет дружеская беседа.
Перед этим в воскресенье Флетчер рассказал Энни за обедом, что произошло за последние несколько дней, пытаясь ничего не преувеличить. Энни выслушала его молча и сказала:
— Если ты не расскажешь мистеру Александеру правду о его племяннике, вы оба об этом когда-нибудь пожалеете.
— Это не так-то просто.
— Правда никогда не бывает простой, — сказала Энни. — С Логаном поступили безобразно, и если бы не ты, он, небось, никогда не нашёл бы другой работы. Ты зря не рассказал мистеру Александеру об Эллиоте сразу после собрания; это показало Эллиоту, что он может безнаказанно под тебя подкапываться.
— А если Билл Александер и меня уволит?
— Значит, это — такая фирма, в которую ты с самого начала не должен был поступить на работу, Флетчер Давенпорт, а ты — определённо не тот человек, за которого я выходила замуж.
* * *
Когда Флетчер пришёл к мистеру Александеру за несколько минут до девяти часов, миссис Таунсенд сразу же провела его в кабинет.
— Садитесь, — сказал Билл Александер, указывая Флетчеру на стул рядом со своим письменным столом; никаких «рад вас видеть», просто «садитесь»; никаких «как Энни и Люси?», просто «садитесь». Это утвердило Флетчера в убеждении, что Энни права и он не должен бояться сказать правду.
