Ожидание, впрочем, оказалось слишком долгим. Я, видимо, перегорел. И не почувствовал ничего необычного, когда однажды утром Маргет воскликнула:
– Кей, ты с нами!
Я взял «Газетт» из ее рук.
Бурхх молд… Шромп фулхзы… Шрхх жуулд… Ну да, высота солнца, сообщения синоптиков, прогноз… Мне ничего не надо было объяснять. Я понимал новую речь без каких-либо комментариев. Это действительно был новый язык, но одновременно он был вечным. Я, кстати, ничуть не удивился, найдя короткое сообщение о некоем Альписаро Посседе. В три часа дня, выпив плохого обандо и скинув с себя всю одежду, этот Посседа появился перед башнями Келлета, громко крича, что ему не нравятся эти исторические строения. Он, видите ли, помнит, как французы сносили с лица земли такие же башни, только они их называли Бастилией. После этого Альписаро Посседа принес мотыгу и попытался разрушить башни Келлета. Это у него не получилось, и он пал в неравной борьбе с вызванными кем-то из прохожих полицейскими.
– Ты не там смотришь, – мягко объяснила Маргет. – Совсем не там. Перелистни три страницы.
Я перелистнул. Думая, правда, об Альписаро Посседе. Интересно, что бы он там кричал, не объясни я ему, что такое Бастилия?
– Ниже. Еще ниже.
«В три часа дня, – прочел я напечатанное мелким шрифтом сообщение. – Кей Санчес, физик без работы, встретится с президентом Кристофером Колондом».
Тут же был напечатан небольшой, но четкий портрет президента. Видимо, чтобы я узнал его при встрече.
– Почему он решил, что эта встреча состоится?
Маргет взглянула на меня с испугом:
– Кей!
– Насилие… – пробормотал я.
Маргет возразила:
– Ты счастливчик… Увидишь Кристофера Колонда… Мы часами глядим на окно его кабинета, а ты увидишь самого Кристофера Колонда…
– Ну уж нет! – не знаю, почему я был так разъярен. – Весь этот день я проведу на мельнице старого Фернандо Кассаде. И не вздумай меня искать. На этот раз я сам вывихну тебе ногу.
Маргет плакала.
Я не стал ее утешать. Мне нравилась живая Маргет, а не эта самоорганизующаяся система. Как система она не вызывала во мне отклика. Я вдруг понял, что все эти годы я жил рядом с ней ожиданием чуда. Ну, знаете, нищий старик приходит на берег и находит горшок с золотом… А мне пытаются подсунуть горшок с дерьмом. Все во мне восставало. Я не хотел сидеть на ипподроме, зная, что первой придет «Гроза». Наверное, это превосходная лошадь, но я не хотел на нее ставить. Мир не хочет меняться? Пожалуйста. Пусть остается неизменным, при чем здесь я?
Короче, я не желал встречаться с Колондом.
С утра я ушел на старую мельницу. Мне что-то мешало. Я не сразу понял, что. А-а-а! Меня не сопровождали патрульные. Они исчезли. Испарились. Впервые за долгое время я был один. Это меня обрадовало. Я решил весь день лежать в траве и смотреть на плывущие облака. «Газетт» обещала облачную погоду.
К старой мельнице я шел кружным путем, не хотел, чтобы меня перехватили где-нибудь по дороге. Я шел мимо башен Келлета по улицам, знакомым с детства, и не узнавал их. Не было автомобилей, зато по обочинам бродили козы. Они щипали листья с живых изгородей, и никто их не гнал. Кое-где на скамеечках покуривали мужчины. Их лица были спокойны. Это были лица людей, твердо уверенных в завтрашнем дне. Они просто покуривали, а воздух на улицах Альтамиры был чист. Кто хотел, тот кивал мне, кто не хотел, тот этого не делал. Я мог подойти к любому и с любым заговорить. Скажем, о вчерашней погоде.
Я не торопился.
Шел по городу, рассматривая витрины. Кристофер Колонд ждет меня во дворце, а я буду бродить по улицам, потом двинусь к мельнице. После трех. Я шел, заглядывая во дворики брошенных домов – таких много на окраине Альтамиры. Иногда заглядывал в лавки. Я спрашивал: у вас есть обандо? Мне вежливо отвечали: нет, но готовы были дать чашку. Разумеется, не пустую. Я спрашивал: можно ли найти обандо в соседней лавочке? Мне вежливо отвечали: нет. И добавляли: почему бы вам не попробовать обандо у нас? Похоже, национального напитка в Альтамире просто не существовало. Правда, он был везде.
«Обандо – это нечто вроде электрона, – усмехнулся я про себя. – Он есть и его нет». По уравнению Шредингера, электрон всегда как бы размазан, размыт по пространству. Нельзя сказать определенно, где он находится в настоящий момент и где окажется в следующий.
Кристофер Колонд тоже учился физике. Он не мог не знать уравнений Шредингера. Меня подмывало позвонить по телефону и спросить: «Кристофер, что ты думаешь об отсутствии обандо в стране?».
Боясь, что Маргет не сможет скрыть моего местопребывания, и меня все же разыщут, я забрел в один из заброшенных двориков, каких много на старой восточной окраине Альтамиры. «Здесь я и отлежусь до трех часов, – решил я и спросил себя: – Шхрзыл змум?». И взглянул на часы. Было без четверти три. Я радовался. Я не попал под власть Колонда и оставался самим собой.
Я нашел в глухой каменной стене калитку и потянул за медное, давно позеленевшее кольцо.
Калитка открылась. Я увидел полуразрушенный бассейн – в нем, впрочем, оставалась вода, – невысокий навес, криво наклонившуюся к забору пальму.
Под навесом, в тени, что-то звякнуло.
Я сделал шаг и рассмеялся.
Под навесом, удобно опустив босые ноги в бассейн, сидел человек. Он был в тени, я плохо видел его лицо, но он, несомненно, уже принял первую чашку обандо.
Увидев меня, он и мне протянул чашку.
Мне это понравилось. Ведь я ушел из-под власти Кристофера Колонда.
Я взглянул на часы и опять рассмеялся. Хрдин зръх! Три часа. Кристофер Колонд вынужден отменить встречу.
Я так торопился, что, даже не скинув сандалии, сунул ноги в отстоявшуюся за годы, прозрачную как стекло воду. Я выпил полную чашку обандо. Изнутри меня обжег жар. Блаженно улыбнувшись, я поднял глаза на приветливого незнакомца.
И застыл.
На меня смотрели знакомые насмешливые глаза. Передо мной сидел президент Альтамиры…".
– Джек, – спросил я. – Кто-нибудь, кроме нас, прослушивал эту пленку?
– Конечно, нет, Эл.
– Что вы там такое испытали в этой Альтамире, а, Джек?
Берримен приложил палец к губам:
– Прослушай до конца, Эл.
12
"…Я был страшно разочарован.
– Кристофер… – сказал я.
Он отобрал у меня чашку и издал странный смешок. Этот его смешок показался мне омерзительным. Я опять взглянул на часы.
– Ты точек, Кей, очень точен, – Кристофер Колонд был крайне доволен. – Наша встреча состоялась, и состоялась вовремя.
– Я готов разбить часы, – сказал я мрачно.
– Время этим не остановишь.
– Наверное… – Я был угнетен, но не собирался сдаваться. – Как тебе удалось превратить в идиотов все население Альтамиры?
– Не всех, – поправил он меня.
– Ну да… Кто-то упал в колодец, разбился на рифе Морж, кого-то убили под башнями Келлета…
– И так далее, – подвел итог Кристофер.
– Микроскопическая половая клетка, – сказал я, – содержит в себе такое количество наследственной информации, какое не уместится и в сотне объемистых томов… А твои сограждане, Кристофер? Достаточно ли человеку знания вчерашней погоды?
– Вполне. И ты не сможешь этого отрицать. Человека мучает не отсутствие информации, Кей, чаще всего его мучает неопределенность. Наши сограждане счастливы. Я первый человек, сделавший своих сограждан счастливыми. В самом деле, – сказал он без всякой усмешки, – зачем, скажем, дворнику знать, бессмертны ли бактерии или как работает ядерный реактор?
– Слова… Всего лишь слова…
– Возможно. Но моя система принесла людям уверенность. Не строй иллюзий, Кей. Я знаю, что ты хочешь сказать… Конечно, навыки пчел, охраняющих и опекающих матку, теряют смысл, если матка удалена из улья. Но разве пчелы перестают искать пищу и охранять улей?
– Человек не пчела, Кристофер. Ты отнял у людей все живое.
– Человек – та же пчела. Я дал людям счастье.
Я покачал головой.
– Кей, ты только что пересек город. Ты видел там хмурые лица, драки или смятение в глазах?
Я был вынужден признать – не видел.
– Все, что случается в мире, все, что в нем происходит – от взрыва сверхновых до случки каких-нибудь там лемуров, – все связано жестокой цепью достаточно определенных причин. Я поставил все это на службу людям.
– Возможно, Кристофер. Но мне скучно говорить об этом.
– Скучно?
– Да.
– Но почему?
– Я люблю смотреть на облака, ты еще не научился управлять их бегом. Мне нравится жить в ожидании чуда, способен ли ты его не допустить? Я никогда не убивал, Кристофер, это тоже меня радует. А еще Маргет…
– Маргет… Не убивал… – Колонд усмехнулся. – Ты невнимательно просматривал последнюю «Газетт», Кей.
– Что я там пропустил?
Он процитировал без усмешки:
– «В два часа десять минут, разыскивая Кея Санчеса, с берегового обрыва сорвется Маргет Санчес…»
Он спросил:
– Кто, по-твоему, убил Маргет?
