После смерти сына Вера все чаще стала замечать, что от Иванкина пахнет не только оружием, но и красными щеками полковничьей жены Елены Ивановны.
— После наряда поехали с Егорычем на рыбалку, вот и задержался, — торопливо проходя в туалет, говорил в таких случаях Иванкин.
А Вера, вместо того чтобы броситься на него с алчными когтями, как это делают многие жены, или, закусив губу, обдумывать жалобу в политотдел, уходила в комнату. Там она останавливалась у окна и дрожала губами. Почему-то всегда в такие дни на улице было особенно грязно, шел дождь, и постоянный шум его совпадал с внезапным шумом унитаза.
— Да что ты на него смотришь, — шептала ей на работе Елена Ивановна, не догадывавшаяся, что та все знает, поскольку Иванкин порой пах не только оружием, но и ее красными щеками. — Он хвостом виляет, и ты вильни.
Полковничиха смотрела на Веру бесстрашными выпуклыми глазами и стойко ждала ответа. Но Вера не отвечала, и Елена Ивановна удалялась с гримасой возмущения. А на лицах отдельских женщин клубились улыбки.
О, какой ликующий смех сотряс бы помещение, если бы кто-нибудь сумел выведать у нелепой женщины, о чем она думает, когда Елена Ивановна оставляет ее в покое! Ведь в такие минуты Вера размышляла не о том, как отомстить капитану, и даже — не о своем попираемом достоинстве.
Она думала об облаках. Нет, не о тех, серых, рваных и беспокойно снующих, а о белых и величавых, грядущих в неведомые дали.
Еще в детстве Вера любила глядеть на такие облака и загадывать желание, потому что чувствовала — наступит время, когда они изменят ее жизнь. Так оно и вышло.
Однажды Вере приснилось, что она стоит посреди обезображенной весенними ручьями улочки и смотрит на облака. Вера не видела, как одно из них потихоньку спустилось с неба, а только почувствовала, что сзади к ней кто-то крадется. Обернулась, а облако — уже совсем рядом. Белое, чистое, даже края, упирающиеся в грязь, не подпорчены.
Затрепетала женщина и поняла, что не облако это вовсе, а ее любимый, и она должна принадлежать ему. Какой он, Вера не знала, потому что прежде у нее никогда не было любимого. Но в том, что это он, она не сомневалась.
Вера в страхе проснулась и прижалась грузным и жарким своим телом к капитану. Тот крепко спал.
«Но как же я могу изменить мужу?» — подумала Вера с ужасом. Однако, немного придя в себя, она решила, что глупо считать себя изменницей только потому, что приснилось облако.
Вера никогда не изменяла Иванкину, он был единственным ее мужчиной. И хотя другие, особенно когда Вера была еще совсем не стареющей, заглядывались на тучные ее бедра и грудь, не помышляла об измене. Даже когда узнала, что Иванкин не верен ей.
«Отчего мне приснился такой странный сон?» — думала Вера и не находила ответа. Заснуть снова она не смогла и промучилась в постели до утра.
Дневные хлопоты заставили ее забыть о виденном. Но вечером, когда капитан вернулся со службы, она не смогла взглянуть ему в глаза. Как не смогла сделать это и утром.
— Что с тобой? — спросил Иванкин. — Работы было много?
Не услышав ответа, он принялся за ужин, а потом уже ничего не спрашивал, только смотрел телевизор.
С некоторым страхом легла Вера спать и поначалу обрадовалась, что во сне на этот раз пришли дворники. Веселые, бородатые, они вели с ней какую-то оживленную беседу. Вера отвечала им, смеялась.
А потом вдруг один из дворников серьезно сказал: «Тебе повезло, что он выбрал тебя».
И тут Вера снова увидела приближающееся облако, и снова поняла, что нет ей спасенья. Облако обволакивало ее, и ей было так ужасно, что она изменяет капитану.
На этот раз Вера проснулась на рассвете, с отчаяньем глядела в бледный потолок и не могла понять, как же такое могло случиться, и кто она теперь. Изменница? Но ведь это был только сон.
«Другая бы на моем месте рассмеялась», — думала она, но щеки ее горели от позора.
Иванкин был в наряде, и она почувствовала к нему благодарность за это.
Отныне каждую ночь стал приходить к ней любимый. Вера по-прежнему не видела его лица и не слышала его голоса.
Иванкину она по-прежнему позволяла спать с собой, но однажды сказала:
— Не притрагивайся ко мне.
— Почему? — удивился Иванкин.
— Потому, что я не люблю тебя.
— Как так?
Иванкин медленно выбрался из-под одеяла и всю ночь курил на кухне, а Вера не могла сомкнуть глаз.
— У тебя кто-то есть? — спросил Иванкин, надевая утром шинель в прихожей.
— Да, — ответила Вера.
Иванкин, не торопясь, застегнул все крючки на шинели, помял своими короткими пальцами свой острый подбородок и без замаха ударил Веру по щеке. Она не обиделась, ей было только больно.
Несколько дней капитан не разговаривал с Верой. Приходя со службы, он сам нагревал себе ужин и спал на раскладушке в прихожей. Он готовился к нападению, которое наметил на воскресенье.
Он пришел вечером слегка пьяный. Сапоги и ремни его скрипели больше обычного. Вера сидела возле торшера в комнате и вязала.
— Дрянь! — сказал капитан, подходя к Вере и сбрасывая портупею на пол. — Ты не можешь никого родить от меня! Ты думаешь, что тебе кто-то заделает? Не жди, дураков нет!
Он с внезапностью плода, оторвавшегося от ветки, обрушился на Веру.
Та завизжала и изо всей силы толкнула его. Торшер хлопнулся на пол и ослеп. Вера была сильна, но капитан сноровист и взбешен. Его пальцы раздирали ее халат и выворачивали наизнанку белое тело. Капитан победил.
Потом он молча, вздымая бока, сидел на краю кровати и смотрел невидящими глазами на торшер, а Вера лежала и плакала.
Утром Иванкин как обычно отправился на службу, а Вера — на работу. После обеда ее позвали к телефону.
— Это я, — сказал в трубке капитан. — Сегодня меня не жди. Я еду в командировку. Приеду завтра, часов в семь вечера.
— Хорошо, — сказала Вера.
Придя домой, она уже знала, что ее любимый в этот раз не придет ночью, а придет Иванкин. И действительно, во втором часу ночи в подъезде заскрипело. Капитан ворвался заснеженный, с пистолетом в руке. Глаза его трепетали, как разгоряченные кони.
— Где он? — кричал Иванкин, опрокидывая стулья, растворяя шкафы. — А? На балконе?
Он кинулся к балкону, но, не обнаружив там никого, подскочил к кровати и спросил Веру шепотом и свистом:
— Отвечай, шлюха, кто он?
Вера улыбнулась, выбралась из кровати и пошла на кухню пить чай. Все равно ведь — любимый сегодня не придет — ночь пропала.
Утром по гарнизону пошли разговоры. Утверждали, что капитан Иванкин поймал любовника своей жены. Некоторые догадывались, что любовник Веры — прапорщик Вус. Недаром его нигде сыскать не могут. Да и то — как же ему, битому, на службу идти.
В бухгалтерии на Веру, пожалуй, впервые поглядывали с интересом. А когда на взволнованный вопрос Елены Ивановны «кто он?», она лишь улыбнулась, все решили, что «непутевая становится человеком».
…Через полгода Вера развелась с капитаном. Он вскоре перевелся на Дальний Восток. А Вера, как и прежде, путала счета на работе и попадала под нахальные дожди.
В гарнизоне долго ходили догадки, — кто же все-таки ее любовник, и не находили ответа. Ей подмигивал прапорщик Вус, с ней многозначительно заговаривал муж Елены Ивановны, но ее это не касалось.
Вера приходила домой и знала, что у нее есть любимый. Как у каждой реки есть свое небо и облака.
