Через полчаса, сидя в уютном холле в мягком и глубоком кресле, сжимая бокал с черным пенистым пивом и слушая задушевный голос Крохи, выводящего под гитару своего собственного сочинения частушки, Командор лениво размышлял об парадоксах жизни — старший лейтенант авиации, адъютант генерала авиации и такой профессионал в минете… Кто бы подумал, кто бы знал, где гнездятся таланты…А глядя на внешность и не подумаешь — плечи широкие, рост выше среднего, лицо мужественное… Девки ссали бы кипятком от такого, но увы… Будь он на Западе загнивающим, где сексуальные извращения давно стали нормой жизни, там бы он развернулся… А так-то в стране победившего народ социализма и уверенной поступи коммунизма… Только и остается прятаться по генеральским баням и скрывать свой талант, и таится, и нести свой крест… Тьфу, ну и херня всякая в голову лезет…
Встряхнув давно высохшими в меру длинными волосами, ни как у стриженного под колено жлобья из Политбюро! Командор открыл глаза и оглядел холл. Среди ковров персидских и афганских, итальянской мебели, американского теле, радио, видео и магнитофонной техники, за столом с исконно русскими, но не советскими деликатесами — икра черная, семга, грибочки, помидорчики-огурчики, уточка и прочая, прочая, прочая, сидели два русских умельца, два добрых молодца. Один Кроха, выводящий под гитарные переборы и переливы задушевное:
На горе стоит Илья
У него в штанах фуйня!
Девки трогают ее
На душе у них светло!
Эх забор, забор,
Зеленая ограда,
Девки выгребли попа
Так ему и надо!..
Другой красивый адъютант… Не оскудела Русь мастеровитым людом, не оскудела. И развеселившись пришедшим в голову глупым мыслям, Командор сделал знак рукой, Кроха поперхнулся на пол слове, адъютант вытянулся в готовности услужить, в чем потребуется генералу.
— Слушай, Слава, был я сегодня на Политбюро, на секретнейшем заседании, Кроха, сделай вид, что не слышишь.
Кроха стал задумчиво водить ложкой по черной икре, придавая ей вид кучки дерьма.
Командор продолжил:
— Ну так вот, подробности передавать не буду, ну а как ты смотришь, Слава мой любимый, если тебе перестать гребстисть, на время конечно, на время, и стать космонавтом? Предстоит офуенный эксперимент, риск конечно есть и испытания в космосе не велись, денег нет у страны, но зато слава, ха-ха, Слава у славы или слава у Славы будет пропорционально эксперименту — офуенно офуенная! Ну что?!
Адъютант поперхнулся собственным мыслям и словам Командора, округлил глаза, то ли от усердия, то ли от ужаса генеральского предложения и вероломства любимого отца-командира и запинаясь, спросил:
— Ну а если без подробностей… суть эксперимента… хоть в полнамека… что б знать, на что бросаете, Илья Сергеевич…
Командор отхлебнул пиво, бросил быстрый взгляд на Кроху, усиленно сооружающего из дефицитного сырья кучу, вновь отхлебнул из запотевшего бокала и переведя взгляд на адъютанта, ответил:
— Серьезнейший полет. В дальний космос, сроком на два года, отправляется космонавт. Американцы вновь утрутся и подотрутся, у них такого еще лет двадцать не будет, вновь мы первые, вновь знамя социализма и прочая херня и фуйня на языках всей планеты. А ты посередине! Слава и почет! Юрий Гагарин был первый человек в космосе, Вячеслав Бубнов первый человек в дальнем космосе! Какова перспектива, а!
С адъютантом внезапно что-то произошло — лицо перекосило, весь затрясся и внезапно рухнул на колени, протягивая руки к Командору:
— Не погубите, товарищ генерал, не погубите! На все согласен, на все — Заполярье, Туркмения, Плисецк, только не в космос, не в космос, не в космос! А-а-а-е-а-а-а!..
Кроха уронил ложку в почти законченное произведение искусства, Командор облился импортным пивом, оба в недоумении уставились на адъютанта, а тот повалился на пушистый мягкий ковер и загребая ворс руками, пополз в сторону генерала авиации, оттопырив вверх соблазнительный и столь знакомый зад, по пути воя что-то неразличимое, на одной протяжной ноте — у-у-у-у-у-у-у-у-у-о-о-о-о-у-у-у-у-у!!!..
В голове у Командора шевельнулось — с ума сошел, в штанах шевельнулось на знакомый зад, ситуация была внештатная, неординарная, что делать, генерал не знал, адъютант полз все ближе и ближе, в пижамных штанах в мелкую полоску уже заявил во всю мощь о себе член генерала, в голове был сумбур, который вместо музыки, адъютант полз и выл — ууууу!.. И что делать… что делать, извечный русский вопрос, терзавший и Чернышевского, и Ленина, и вот напавший и на Командора… Спас ситуацию находчивый Кроха, Ерохин Семен Иванович, когда-то в далеком детстве одноклассник Командора, а потом волею судьбы, а может быть и не судьбы, кто знает, пересекший гладкий путь Командора и… Шут, исполнитель частушек и участник генеральских безобразий, Кроха схватил сифон с газированной водой и умело, как какой-нибудь пожарник или милиционер, вдарил адъютанта по копчику… Командор расхохотался, в штанах успокоилось почти мгновенно, а адъютант подскочив от боли, заткнулся со своим вытьем и недоуменно уставился то на хохочущего Командора, то на Кроху с сифоном наперевес.
— Вставай, клоун-минетчик, ни кто тебя в космос не пошлет и не посылает, после Терешковой решено блядей не посылать в космос, ха-ха-ха-ха!..
Адъютант стоял, криво улыбаясь, не зная как реагировать на откровенную грубость генерала — обидой мальчонки или смехом понимающего шутку офицера, но в этот самый момент Кроха созрел и пустил струю из сифона прямо в лицо адъютанту. Командор чуть не захлебнулся от смеха…
Через полчаса все было улажено, все помирились и уселись за стол. Адъютанту было дано твердое, как, как, ну как член генерала в определенных ситуациях, слово чести — ни кто адъютанта ни куда не пошлет, в крайнем случае на… куда обычно принято посылать не Руси. Кроха извинился за экспромт с сифоном и збацал новую частушку:
Я сифоном заболела,
От сифона я слегла,
Не подумайте плохого
Сифон имя милого!
Ух ты, ах ты,
Все мы космонавты!..
В общем ужин прошел в теплой и дружественной обстановке. Ночь же еще в более горячей у дружественной. Так как. участвовали в ночном действии еще две телефонистки- сержанта… Мелькали взятые на перевес члены и пальцы, зады виляли и увиливая сдавались, губы не только шептали, но и требовали свое… Успокоились далеко за полночь.
А утром, как обычно, начались суровые будни. Командор отправился к себе в штаб советской космонавтики решать и определять кандидатуру будущего баловня судьбы и всенародного героя.
Телефонистки-сержанты нести нелегкую службу.
Адъютант уселся на исстрадавшийся зад писать подробный отчет об прошедшей ночи в особый отдел. Его дублировали, на всякий равный случай шофер Командора и дежурный караула дачи генерала.
Ну а Кроха, Ерохин Семен Иванович, беспартийный и так далее, отправился к себе домой, будучи вольным журналистом и пописывающий не только в КГБ, но и в газетки разные, не снимал он жетона на вахте и не отмечал листка в бездушном автомате… Хорошо! А по пути к дому, высаженный Командором из "членовоза" возле станции метро и напутственный начальственным, — ну бывай, если что, пришлю адъютанта или позвоню, Кроха черкнул мелом на столбе, слегка, как бы в шутку, балуясь будто бы, и уже вечером имел встречу с плечистым незнакомцем, незнакомцем для нас, так как он больше совсем не появится на страницах данной книги. Имел встречу и с подробностями пересказал основные моменты вчерашнего дня, вечера, ну и ночи.
В штабе самой прогрессивной и передовой космонавтики было как всегда тихо и спокойно. Готова Командора чуть давала о себе знать, в штанах с алыми лампасами было как будто пусто, но генерал знал твердо — это кажущаяся пустота только до поры, до времени…
Усевшись в собственном кабинете, размерами напоминающий космодром, Командор выпил американского патентованного средства против утренней головной боли и решительно нажал кнопку. Секретную. И в стене открылся секретный, наисекретнейший тайник… За полированной панелью прятался сейф. Из лучшей стали, способной выдержать и холод космоса, и жар чуждых планет. Из сейфа был извлечен секретнейший список наличного состава и Командор вдумчиво стал вчитываться в фамилии, решая нелегкую задачу — кого пригласить на сегодняшний вечер. Список был списком наличного состава блядей Командора. О, много и много бы отдало злобное ЦРУ за мгновение, за хотя бы мгновенную возможность взглянуть хотя бы одним глазком на этот список. Не выбрав ни кого и решив отложить данную задачу на после обеденное время, Командор спрятал список в сейф, тщательно запер его на ключ, и захлопнув полированную панель, нажал кнопку уже не секретную.
— Товарищ генерал, слушаю, -
раздался голос секретаря, старшины Ирины Федоровны, пятидесяти с лишним летней жены начальника спецчасти, а значит и осведомителя, но что поделаешь, мир таков и таким его надо принимать.
