— Касси пропала, — чуть слышно пробормотала я, уставив глаза в пол. Ведь она была не похожа на ту девушку, фотографию которой показывал мне помощник шерифа. Наклонившись, я вытащила из-под кровати снимок.
— Это Касси, так?
Сосредоточенно нахмурившись, брат посмотрел на фото.
— Ну да, это Касси.
Быстрым движением я положила фотографию на прикроватный столик.
— Я не знаю, где она.
— На этот счет у меня есть кое-какие соображения.
Интересно. Я быстро повернулась к нему.
— И что же это за соображения?
Скотт плюхнулся на мою кровать и лениво потянулся.
— Да все, блин, очень просто. Ты, наверное, ее грохнула, а тело куда-то заныкала. — Он рассмеялся. — Это мое главное соображение.
Кровь отхлынула от моего лица, я почувствовала удушье.
Улыбка Скотта исчезла, когда он взглянул на меня.
— Сэм, да что ты, старуха, да я же просто прикалывался.
— Ой, — простонала я.
Сладкое облегчение от этих его слов мгновенно охватило меня; сев на край кровати, я уставилась на свои обломанные ногти. В одно мгновение все в комнате стало серым и белым. Единственным оставшимся цветом был красный — живой, трепещущий красный цвет под моими ногтями.
Слабое хныканье — кто-то плакал.
Скотт схватил меня за руку.
— Послушай, ты в порядке?
Я заморгала — видение и звуки исчезли. Спрятав ладони, я кивнула ему.
— Да, я в порядке.
Он сел на кровати и пристально посмотрел на меня.
— Блин, а ты, похоже, и вправду не прикалываешься.
— Не прикалываюсь в чем?
— Да во всей этой фигне с амнезией — ведь я же поспорил на деньги, что вы слиняли куда-то, балдели там несколько дней, а сунуться домой не могли, пока не протрезвели.
Что он, черт возьми, плетет.
— Я что, часто проделывала такое?
Скотт разразился громким лающим смехом.
— Да… чего-то я не врубаюсь. Ты, похоже, и вправду не прикалываешься.
Теперь и я почувствовала, что наш с ним разговор зашел в тупик.
— И как ты это понял?
— Ну как… Для начала, ты не выперла меня из своей комнаты и не пригрозила, что устроишь мне веселую жизнь.
— А что, раньше я это делала?
Брат смотрел на меня широко раскрытыми глазами.
— А что, нет? Ведь ты даже била меня. Однажды я дал тебе сдачи, но хорошо, что мы быстро успокоились. Папа разбушевался. Мама не могла прийти в себя от ужаса.
Я сдвинула брови.
— Так мы что… дрались друг с другом?
Снова упав на кровать, Скотт покачал головой.
— Черт, все как-то странно.
Кто бы сомневался… Я снова посмотрела на свои руки и вздохнула.
— Ну а как насчет убийства Касси и сокрытия ее тела? С чего ты это брякнул?
— Да я же шутил. Ведь вы же лучшие подруги. — Он ухмыльнулся. — А по правде говоря, вы ведь последние два года больше смахивали на заклятых подруг. И между вами постоянно существовало какое-то скрытое соперничество. Это началось, когда выбирали королеву класса[4] и ею стала она. По крайней мере, так ты говорила всем, но я думаю, что это началось, когда вы обе перешли в старшую школу[5] и обе начали встречаться с Делом-трахальщиком.
— Делом-трахальщиком? — Я откинула со лба прядь волос. — Так это же мой бойфренд.
— Он твое все.
Я поморщилась — замечание Скотта мне не понравилось, но вслух я произнесла:
— А я не помню… Его я тоже не помню.
— Ну, блин, это будет уже настоящим ударом по его самолюбию. — Брат оскалился. — А ты знаешь, это, пожалуй, самое лучшее из всего, что когда-либо с тобой происходило.
— То, что я потеряла память и не знаю, что произошло со мной, ты это имеешь в виду? — Внутри меня закипала злость — сильное и знакомое мне чувство. — А знаешь, я очень рада, что ты прямо-таки тащишься от этого.
— Да это совсем не то, что я имел в виду. — Скотт сел, глядя мне прямо в глаза. — Ты наводила ужас на всех, кто тебя знал. А это… ну то, что произошло сейчас, это как бы улучшение.
Я снова почувствовала противный внутренний холод — то самое неприятное ощущение вернулось. Так, значит, я наводила ужас? Я закусила губу, чувствуя горькое разочарование от того, что в моей голове не нашлось ничего, что могло бы подтвердить или опровергнуть сказанное Скоттом.
Кто-то негромко кашлянул.
Мы повернули головы и… Вау! Ничего, кроме вау! Моя челюсть, отвиснув, опустилась на покрывало. Высокий парень стоял в дверном проеме моей спальни. Темно-каштановые волосы почти полностью закрывали его лоб и завивались возле ушей. Его кожа была почти оливкового цвета и на фоне моей бледности выдавала в нем потомка либо коренных жителей Америки, либо латиноамериканцев. Его широкие скулы придавали лицу экзотический вид, сильные челюсти были плотно сжаты. Рубашка с длинными рукавами плотно обтягивала его плечи и бицепсы. Тело парня было атлетическим, стройным и мускулистым.
Черная бейсболка свешивалась с кончика его пальца — похоже, он про нее забыл. Наши глаза встретились, и я почувствовала, что в груди у меня что-то зашевелилось. Его магнетические глаза были ярко-голубыми. Такой цвет имеет послезакатное небо, когда день закончился и вот-вот наступит ночь — в общем, цвет сумерек. В его взгляде я заметила неподдельный интерес ко мне и озабоченность.
— Это мой бойфренд? — шепотом спросила я с надеждой и одновременно со страхом. Будь он моим бойфрендом, я не знала бы, что с ним делать. Или нет, знала — внезапно в голове у меня возникло множество ассоциаций, связанных с поцелуями, прикосновениями и прочими забавными делами… Этот парень был… соблазнительно великолепным, и это пугало меня, что называется, до смерти.
Скотт давился от смеха.
Гость, стоявший в дверях, смотрел на моего брата, затем перевел взгляд на меня. Жар буквально опалил мне щеки. Тот самый интерес все еще был в его глазах, и мои губы изобразили подобие улыбки. Он был счастлив видеть меня, но… Но вдруг его глаза превратились в ледышки.
— Бойфренд? Да… — медленно произнес он глубоким и мягким голосом. — Ну уж нет, даже если бы ты в следующем году заплатила за мою учебу в Пенсильванском универе.
Уязвленная и смущенная его ответом, я отпрянула назад, но вопрос сорвался с моих губ прежде, чем я сумела их сжать.
— А почему нет?
Незнакомец смотрел на меня так, словно из моей головы торчала рука, которой я размахивала во все стороны. Он повернулся к моему брату, поднял брови.
— Я подожду тебя на улице.
— Заметано, Кар, выйду через секунду.
— Почему его так странно зовут?[6] — удивилась я, складывая руки на груди.
Парень с автомобильным именем остановился и обернулся ко мне.
— Кар — это Карсон Ортиз.
Ой. Все понятно. Я опустила руки, казня себя за свою несусветную глупость.
Глаза Карсона сузились.
— Она действительно не имеет понятия о… Ни о чем?
— Да, — подтвердил Скотт и поджал губы.
Карсон снова собрался уходить, но снова остановился. Пробормотав что-то себе под нос, он посмотрел на меня.
— Я рад, что ты в порядке, Сэм.
Прежде, чем я успела ответить, он ушел. Я снова повернулась к Скотту.
— Я ему не нравлюсь.
У Скотта был такой вид, будто он вот-вот снова рассмеется.
— Да, похоже, что так.
Какое-то странное томление возникло у меня в груди.
— А почему?
Слезая с кровати, брат вздохнул.
— Он не нравится тебе.
Не нравится мне? У меня что, нет вкуса? Он же просто потрясающий, и, без сомнения, во всем! А откуда, кстати, я это знаю?
— Я что-то не врубаюсь.
— Ты для него одна из тех сучек… В последние два года…
— Но почему?
По выражению его лица я поняла, что ему надоели мои бесконечные «Почему?».
— Да потому, что его отец наемный работник, а ты не больно расположена к наемным работникам. А также к их отпрыскам и всем, блин, кто имеет к ним отношение.
Мои ослабевшие руки опустились на колени, я совершенно не представляла, что сказать в ответ. Он, должно быть, снова разыгрывал меня.
— А у нас разве есть наемные работники?
Глаза Скотта округлились.
— Мать и отец нанимают работников; это наверняка покажется тебе смешным, но мама не работала в своей жизни ни одного дня. — Его передернуло, когда он увидел выражение моего лица. — Господи, да с тобой говорить все равно что с новорожденным.
Злость, казалось, впивается в мою кожу, причиняя сильную боль.
— Прости. Кар уже ждет тебя, чтобы потрепаться. И уж он наверняка не страдает от пониженного коэффициента умственного развития.
В его взгляде на меня мелькнуло сожаление, и Скотт снова тяжело вздохнул.
— Послушай, мне действительно жаль. Я не это имел в виду, Сэм, но все так странно. Как в фильме «Вторжение похитителей тел»,[7] где люди превращались неизвестно в кого.
