Джордж, делая заказ на двоих, уделял еде куда больше внимания, чем ландшафту, но ей гораздо больше, чем еде.
— Пока не стемнело, я хочу показать тебе кое-что еще, — сказал он. — Те сосновые леса, о которых рассказывал. Прохладные, душистые и не тронутые человеком.
Диди радовалась этому беззаботному дню, с посещением галерей и романтического старинного городка, а потому, когда Джордж спросил: — Ну как, согласна? — она просто встала из-за столика.
На сей раз они обошли пыльную площадь по периметру, миновали площадку для игры в шары, которые увлеченно катали пожилые игроки, и направились к мотоциклу.
— Готова? — поинтересовался он, отряхивая с мокасин малиновую пыль, прежде чем поставить ноги на педали. Диди села, и они понеслись вниз по склону, обогнули излучину и, быстро проскочив небольшое плато, резко свернули на тропу, шедшую направо и вверх. Мотоцикл взревел: Диди ощутила напряженную вибрацию двигателя, и это вызвало у нее прилив возбуждения. Она еще крепче обхватила руками талию Джорджа и прижалась к его спине. Почувствовав это, он крикнул, что дорога ему прекрасно знакома и бояться ей нечего.
И точно, едва успела Диди слегка успокоиться, как путь снова выровнялся. Джордж свернул налево, где дорога сильно сужалась, и сбавил скорость. Диди осмелилась наконец оглядеться. Дорога шла вдоль шеренги изящных вилл, укрывшихся за изгородями из лавра или расщепленного бамбука к большим железным воротам, над которыми, в свете каретного фонаря, красовалась выполненная большими буквами надпись «Le Mas d’Artigny» и другая, не менее внушительная — «Propiete Priee»[5]. Эти предупреждения, да отрезок каменной стены были предназначены для того, чтобы отпугивать не имеющих разрешения на доступ в эту эксклюзивную зону отдыха.
Сразу за воротами дорога превратилась в узкую, запущенную тропку, а дома по ее сторонам выглядели заброшенными и явно нуждались в ремонте. Их окружали целые заросли: среди густо разросшегося без присмотра кустарника часто попадались дикорастущие кипарисы и оливковые деревья. Джордж снова сбросил скорость, снял шлем и повесил его на руку. Мотоцикл проехал мимо обшарпанного дома под крышей из римской черепицы, в нише окна которого мирно дремала кошка. Скопления миниатюрных желтых цветков, темно-синих ирисов и подрагивавших на длинных стеблях оранжевых маков вспыхивали в рассеивающемся вечернем свете яркими цветными пятнами.
Дальше начинался настоящий нетронутый лес. Плющ овивал росший на опушке стройный дубок, украшая его кору причудливым изумрудным узором. Джордж прислонил мотоцикл к стволу, повесил шлем на руль и, взяв Диди за руку, повел под древесную сень. Увесистые шишки приятно похрустывали под ногами.
В глубине леса он пригласил Диди присесть рядом с ним под древней сосной, корни которой утопали во мху. Она села, привалившись спиной к шершавой коре. Небо мерцало последними лучами уходящего летнего дня. Буйство зелени, игра света на стволах и спутанных ветвях — все это приводило ее в восторг.
Сумерки переросли в ночь. Ветви, словно переплетенные руки, укрыли их своим покровом, сквозь который пробивались лишь тонкие нити лунного света. Порывы ветерка доносили сладкий аромат шотландской ветлы и пьянящее благоухание мирта. В анонимности темноты застрекотали сверчки.
В эту знойную напоенную ароматами луговых цветов средиземноморскую ночь она уступила мягкости мха и бессодержательности своего существования. И Джорджу.
Вниз с холмов, в Канны они помчались в преддверии рассвета, когда в Старый Порт уже доставляли свой улов рыбаки. Джордж не обманул, сосны и впрямь оказались восхитительными.
За час до того как Айнам предстояло покинуть пляж, чтобы подготовиться к трансатлантическому перелету, Джордж обратился к отцу Диди. Громко и четко, так, что могли слышать все лежавшие на шезлонгах на семейном участке, он заявил:
— Сэр, я осмелился предположить, что вам было бы небезынтересно узнать, на каком из предложений насчет работы я решил остановиться, когда вернусь домой. Поразмыслив обо всем, услышанном от вас, я почувствовал, что просто обязан помочь Джо Брэдли, ведь он столько для меня сделал. Понятно, что это отложит начало моей политической карьеры самое меньшее года на два. Но ничего, я сумею возместить упущенное. Просто мне придется поднажать и работать усерднее.
— Я восхищаюсь твоим решением, — прозвучало в ответ. — Что я всегда ценил в мужчине, так это умение быть благодарным.
Джордж отбросил назад упавший на лоб рыжеватый локон и, словно невзначай, добавил: — Так что жить я теперь буду в Торонто и, стало быть, смогу видеться с вами. Поэтому, проводив вас на самолет, я скажу не «прощайте», а «до свидания».
Когда они вернулись в отель, Стэнли Айн велел консьержу сделать необходимые распоряжения, с тем чтобы из аэропорта Джорджа отвезли назад к пляжу «Карлтона» на арендованном Айнами «мерседесе».
В фойе первого класса Диди поцеловала Джорджа, пообещавшего, что они увидятся в Торонто через пять недель.
Спустя два часа после отбытия Айнов в Северную Америку, Джордж, как он и говорил Диди, продолжил свое отложенное на двадцать семь дней путешествие в полном соответствии с намеченным планом. Он отправился в Швейцарию автобусом второго класса, билет на который заказал заранее.
С того дня как Джордж прибыл в Торонто, Диди проводила свободное время исключительно с ним. А свободными теперь оставались только вечера: закончив Райерсон, она заняла руководящую должность в службе маркетинга «Айн Констракшнз», и все ее дневное время занимала работа.
Джордж ввел ее в мир политики, совершенно незнакомую ей сферу жизни. Откликнувшись на его просьбу принять участие в предвыборных мероприятиях, она не только побывала с ним на всех митингах и собраниях, где он выступал, но даже устроила в родительском имении Северный Честертон пикник для избирателей округа Джо Брэдли. Это оказалось первым серьезным успехом Джорджа с того момента, как он вплотную занялся политикой. Диди было приятно услышать, как Джо Брэдли поблагодарил его за организацию этого мероприятия со словами: «За двадцать лет в политике мне ни разу не удалось затащить такую прорву избирателей ни на одно собрание. Ты молодчина, Джордж. Славная была идея — устроить сборище в этом сказочном поместье».
Несмотря на стремление Брэдли иметь его под рукой и на уикэндах во время поездок по округу, Джордж никогда не допускал, чтобы это помешало его присутствию на семейных обедах, куда его приглашали Айны.
Стать его женой Джордж предложил Диди в день ее рождения, когда ей исполнилось двадцать три года. И разве могла девушка пожелать лучшего жениха, чем он — умный, уверенный в себе светский молодой человек? Воплощенное очарование. А главное, как неустанно твердил ее отец, — «парень с большим будущим». К ней Джордж относился хорошо. Он помог ей снова почувствовать себя желанной. Рядом с этим воистину блестящим мужчиной она и сама сияла отраженным светом. Теперь многие искали ее компании или спрашивали у нее совета, и Диди чувствовала, что на сей раз дело не в родительских деньгах. Умение привлечь к себе умного, перспективного, харизматически привлекательного мужчину делало значительной в глазах окружающих и ее. Никогда прежде ей не случалось ощущать себя столь приметной фигурой. Оснований сомневаться в искренней привязанности Джорджа у нее не было: он проводил с ней все уикэнды, не желая расставаться даже для того, чтобы навестить родителей, живущих в Оттаве.
И хотя уверенности в том, что он ее любит, у Диди не было, она заставила себя отбросить прочь все сомнения, внушив себе, будто все это не более чем осадок той неуверенности, которая терзала ее после расставания с Тони.
Из нее должна была получиться хорошая жена для Джорджа, как раз такая, которая нужна честолюбивому начинающему политику. После этих четырех месяцев она точно знала, что для этого требуется. Она станет идеальной хозяйкой дома, и ее отшлифованные частной школой манеры помогут вместе с ним очаровывать завсегдатаев коридоров власти. Чтобы сделать его путь наверх гладким и быстрым, она воспользуется связями родителей: введет его в элитарные клубы и поможет завести знакомства среди финансовых воротил. Она даже уговорит отца профинансировать его первую кампанию по выборам в парламент. Отец неоднократно говорил ей, что молодому, никому не известному кандидату бывает трудно собрать необходимые для избирательной гонки средства, без которых такой кандидат, при всех его потенциальных достоинствах, обречен на провал. Ее жизнь тесно переплелась с жизнью Джорджа, и казалось, будто их брак был предопределен самой судьбой со дня первой встречи на пляже отеля «Карлтон».
Диди охотно приняла его предложение вместе со всеми невысказанными условиями.
