Я усмехнулся, но когда Котел закончил выступление, объявил:
— Вернусь домой, опишу всю поездку. Опишу все, как есть.
Кука сразу схватил меня за локоть:
— Не забудь написать про все мои достоинства. Особенно верность дружбе. Ты же знаешь, я за друзей стену сломаю.
Котел толкнул меня в бок:
— Отметь, что я игрой на гитаре скрашивал путешествие.
В Москву решили лететь на самолете местной авиации. Аэропорт представлял собой обычную избу с флюгером и радиоантенной, и в нем работал всего один человек — он был и начальник аэропорта, и диспетчер, и радист, и кассир. За избой виднелась взлетная полоса — травянистая поляна, на которой паслись козы и гуляли куры. Перед взлетом маленького самолета «кукурузника», на поляну начальник пустил овчарку, и та разогнала живность.
…«Кукурузник» чихнул, затарахтел, его забила дрожь; рокот мотора перешел в гул, дрожь превратилась в тряску; «кукурузник» понесся, подпрыгивая на кочках, потом взлетел. Я посмотрел в иллюминатор. Внизу мелькнула изба-аэропорт, какие-то постройки, шоссе и светлая лента реки, на которой, точно чешуя, блестела солнечная рябь. Виднелись баржи, лодки рыбаков. «Кукурузник» забирался выше; баржи превращались в черточки, лодки — в точки, река сузилась до узкой змейки, потом исчезла совсем.
…В качестве приложения ко всему вышесказанному, добавлю: когда Кука узнал, что я пишу этот очерк, он предоставил мне свой дневник, с тайной надеждой на соавторство. Вначале я хотел упомянуть его имя, чтобы в случае провала книги ответственность делить поровну, но потом подумал, что в случае успеха ведь и славу и гонорар придется делить на двоих, и отказался от его услуг. Я только бегло пробежал его каракули, а потом засунул под хромую ножку стола.
И все же приношу благодарность Куке за готовность помочь, что равносильно помощи, а также Котлу, которому часть рукописи я читал по телефону и он вносил уточнения. Разумеется, благодарю их не слишком горячо, а то еще задерут носы, а вот вам, ребята, — большущая благодарность! За то, что дослушали меня до конца.
33
Ну, а теперь, ребята, если вам интересно, расскажу, как сложились наши судьбы в дальнейшем.
Во время путешествия на плоту нам троим вместе было семьдесят лет, а теперь — ого сколько! Как вы догадываетесь, мы обзавелись семьями, чего-то добились в работе, но представляете, в нас все то же мальчишество, те же привязанности — каждое лето мы по-прежнему отправляемся путешествовать (ведь молодость это не лицо без морщин, не джинсы и кроссовки — это состояние души). Мы стали закадычными друзьями, и никакие жизненные передряги не испортили наши отношения, даже жены не смогли нас поссорить. Вы поняли мою глубокую мысль? Обычно как? Перед женитьбой мужчина клянется, что он с друзьями до гроба, а потом жена быстро разгоняет его дружков, а его самого прибирает к рукам, отучает от «вредных привычек» и, как бы это выразиться, ну старается подмять под каблучок, что ли. Женщины ведь быстро прощупывают слабые стороны мужчины и давят на них. Загляните в любую семью, кажется, вождь мужчина — он хорохорится, чего-то бурчит, а жена знай гнет свое, вертит им как хочет.
У меня-то все не так, смею вас уверить. Я-то из другого теста. Вы же помните мою исключительную осмотрительность. Остался холостяком, говорите? Нет, тут вы не угадали. Я женился конечно, но сразу же поставил свою избранницу на место. Во мне, понимаете ли, нежность сочетается с твердостью. А вот мои друзья… Вы и вообразить не сможете, какое жалкое зрелище они представляют — этакие затюканные муженьки, осажденные повседневными заботами и требованиями своих благоверных. Но надо отдать им должное — целый год они ходят замученные семейным счастьем, а с наступлением лета распрямляются, в их голосах появляются жесткие нотки, они перебирают походное снаряжение, перезваниваются. Их жены, разумеется, это предвидят и не сидят сложа руки: выдумывают им разные срочные дела, достают путевки на юг, а то и имитируют болезни. Но в моих друзьях уже началось брожение, их все сильнее охватывает страсть к странствиям.
Бывало, в их семьях дело доходило до… Нет, не до разводов, конечно. До угроз. Их супруги не совсем дурехи, они прекрасно понимают, что такие, как их мужья, на дороге не валяются. Доходило только до угроз. Но мои друзья — молодчаги, в один прекрасный день забрасывают все дела, объявляют разгневанным супругам: «Ненавязчивость, частое отсутствие лишь усиливают любовь», и вырываются на свободу — отправляются со мной в путешествие.
Сейчас стало модно проводить лето на реке. Все, кому не лень, плавают, дают выход накопившейся энергии. Но мы то были зачинателями этого увлекательного дела, верно? За эти годы мы совершили немало прекрасных плаваний. На чем только не плавали! На байдарках и надувных лодках, на катамаране и мотоботе, а последние годы — на «Бармалее», катере, который я построил. Опять я. Ну, а кто ж еще? Катер — мое высшее достижение в области строительства плавсредств. Это отдельный разговор. Кстати, меня часто спрашивают — что надо делать, чтобы стать таким же талантливым, умелым, как я? Отвечаю: ничего не надо делать. Таланты у вас или есть или их нет. Они даются свыше.
Так вот, как вы догадались, мы стали опытными путешественниками, приобрели навык в лоции, поднатаскались в моторах, но главное, научились понимать друг друга с полуслова — бывало разбивали лагерь за несколько минут, а, сами знаете, это непростое дело. Случались, скажу вам, у нас и размолвки, не без этого. Особенно, когда выбирали маршрут, но в одном наши мнения сходились — не брать в путешествие женщин — ведь известно, с ними вечно одни неприятности. Но однажды мы дали маху, нам вздумалось прихватить с собой и наших супруг.
Перед той поездкой и жена Котла и жена Куки стали неожиданно сверхпослушными и ласковыми — прямо-таки выливали на моих друзей ведра любви — то ли сговорились, то ли еще что (моя-то всегда была тихоня). Так вот, особенно старалась жена Куки: ей просто не терпелось спровадить супруга, и ревнивый Кука подумал, что это неспроста. Кажется, ему первому и взбрела в голову эта дурацкая идея. Но может и Котлу, точно не помню. Словом, они насели на меня: не помешают, мол, готовить будут и прочее. Наивный расчет! Но я — вот доверчивый чудак! — проявил слабость и поддержал их.
Вначале все шло неплохо, даже более того, а потом… Смех берет, как вспомню, чем закончилась наша поездка. Вот вы улыбаетесь, похоже, догадываетесь. Но наберитесь терпения, не торопите меня, не прерывайте. Дайте вначале описать наших спутниц, поведать о душераздирающих романах моих друзей.
34Котлу всегда нравились модные мотивчики и веселые женщины, причем о музыке он думал намного больше, чем о женщинах, и вообще относился к ним иронически и времени на ухаживания не тратил. Но странное дело, именно это и притягивало женщин — их заедала его небрежность, веселое нахальство, шутовская учтивость (его ядовитые нежности выглядели так же нелепо, как клумба перед тюрьмой). Доходило до того, что Котел просто в глаза женщинам говорил о своих «пяти способах обольщения», но и это их не отпугивало. Даже наоборот — они проявляли жуткую заинтересованность.
Кстати, один из его способов — общие фразы, как у цыганки: «В вас заложено намного больше, чем видят многие». «Вы добры к людям, но некоторые этим пользуются». Вот так примитивно этот утонченный садист и влюблял женщин в себя, доводил до исступления, но никогда не назначал свиданий. А однажды неудачно пошутил: пригласил на свой день рождения всех знакомых подружек (к этому времени он потерял им счет). Каждая, естественно, считала себя его единственной, но вскоре одна за другой почувствовали, что в компании что-то не то, и начали дуться. Я оказался в деликатной ситуации — за столом меж двух женщин: обе сидели, насупившись, кидая на Котла убийственные взгляды. Потом одна сказала мне:
— Пойдем танцевать! — и во время танца спрашивает: — Эта слева от тебя, такая накрашенная, твоя?
Я думаю, сказать «моя», вроде много взять на себя, сказать «Котла» — его подвести.
— Как тебе сказать, — говорю. — Возможно.
Потом другая меня пригласила танцевать и тоже спрашивает:
— Эта справа от тебя, с иксообразными ногами и прической «я у мамы дурочка», твоя?
— Как тебе сказать, — говорю. — Может быть.
Короче, все кончилось плачевно. Для Котла, конечно. Разузнав, что к чему, женщины отлупили его. Тот случай кое-чему научил Котла. Он решил жениться, но все боялся промахнуться и подолгу проверял своих возлюбленных: придет в гости и нарочно опрокинет пепельницу или еще какую-нибудь штуковину. Случалось, женщина вспыхивала:
— Ах, что вы наделали! Не можете сидеть спокойно! Ну, вон еще покачайте торшер или сдвиньте накидку!
«Все! — думал Котел. — У нее скверный характер». Но бывало, женщина промолчит, тогда Котел устраивал ей еще какой-нибудь экзамен.
