Какого хрена, пойду-ка я в «Глэнсиз».
Сэмми улыбается. А что, возьму да и пойду.
Совсем уж было надумал, да передумал; а потом передумал обратно. Это ничего, это допустимо, передумывать-то. Ладно: он вот что сделает, попросит Боба, чтобы тот вызвал ему по телефону такси. Отлично. Надо переодеться в выходную одежду. Хороших брюк у него нет, придется идти в джинсах. Хорошие брюки обратились в нехорошие, на хер. Надо бы подать иск, пускай предоставят ему, друг, новую пару, это ж смешно, казена мать, когда они тебя загребают, ублюдки-фараоны, значит, то выдают тебе такие штаны из саржи, понимаешь, так у них заведено, ну вот, вы меня уже раз загребли, так где ж мои долбаные штаны, ваша гребаная-перегребаная паршивая шконка, это ж сплошные блохи и хрен знает что еще, моча и сохлое дерьмо, идите вы в жопу; дайте человеку шанс.
Он спускает воду из ванны и наполняет раковину, намереваясь побриться. Нет, хрен с ним. Рехнулся ты, что ли. Сэмми лучше рубашку наденет и галстук повяжет. Одевшись, он проходит коридором и стукает в дверь Боба.
Когда из этих домов вызывают такси, машина обычно доезжает до угла, от которого начинаются магазины, и останавливается у аптеки. Дальше ей не проехать. Грузовики, подвозящие в магазины товар, разгружаются на задах квартала. По другую сторону подъездной дороги стоят гаражи, это там Сэмми в субботу под вечер нашел мужика, который его проводил. Как только такси приходит, диспетчер набирает номер пассажира и сообщает ему об этом.
Когда он позвонит, я подойду к твоей двери и постучу, говорит Боб, тебе останется только на лифте спуститься.
Ладно, только если никто не ответит, значит, я уже пошел. Понимаешь, Боб, мне же время понадобится, чтобы туда добраться, так что я, пожалуй, прямо сейчас и отправлюсь.
Хочешь, я сведу тебя вниз.
Не, все нормально, не в том дело, просто мне времени требуется немного больше, чем другим, но я управлюсь. Может, попросишь их сказать водителю, если увидит мужика с белой палкой и прочее, пусть покричит.
Не беспокойся. Тебе куда ехать-то?
В бар «Куиннс».
Хорошо.
Сэмми шмыгает носом. Поболтаюсь там немного, а домой, может, уже и с Элен вернусь.
Боб уходит звонить, а Сэмми возвращается в квартиру, собирает манатки, запирает дверь на два оборота. И сразу трогается в путь.
Снаружи дует, но дождя нет. Когда он добирается до аптеки, такси уже ждет. Водитель кричит, подзывая его. Он забирается в машину и, усевшись, говорит водителю, чтобы тот ехал к «Глэнсиз».
Я думал, мы в «Куиннс» поедем.
Нет, в «Глэнсиз».
Еще один путаник попался, бурчит водитель.
Мир переполнен сварливыми козлами. Сэмми откидывается на спинку сиденья, а вот желаю насладиться поездкой, и все тут. Вообще-то никакой необходимости говорить Бобу, что он собирается в «Куиннс», не было, мог бы и правду сказать, ни хрена бы это не изменило. Собственно, так оно было бы даже лучше. А потом наврал бы, что Элен все еще в Дамфрисе. Может, она и вправду в Дамфрисе! Может, туда и уехала. Ведь он так раньше и думал. Просто она там обычно больше двух дней не задерживалась. Он наклоняется вперед: Э-э, водитель, курить здесь можно?
Сожалею.
Сэмми откидывается. Кретин гребаный, еще пуще ты будешь сожалеть, когда чаевых не получишь. И снова наклоняется: Э-э, водитель, вы не могли бы отвезти меня в «Куиннс»?
«Куиннс»? Вы разве не передумали ехать туда, не сказали в «Глэнсиз»?
Да, передумал, а теперь опять передумал.
Бурчит-бурчит-бурчит.
Вот же козел сварливый. Сэмми так и подмывает рассмеяться, но нет, этого он делать не станет, а лучше не даст мудаку чаевых, пусть только тот скажет хоть одно долбаное слово, вот и не увидит никаких чаевых. Сэмми шмыгает носом. Ну да, сначала я передумал, решил ехать в «Глэнсиз», а теперь опять передумал и хочу в «Куиннс», если, конечно, вы не против.
Бурчит-бурчит.
Вы ничего не имеете против?
Ничего.
Ну и отлично. Сэмми снова откидывается на сиденье; идиот долбаный. Жалко, в окно поглядеть нельзя.
Конечно, Элен там не будет, но он хоть сам это проверит. А после отправится в «Глэнсиз».
Ну, значит, так. Лады. Значит, так. Он улыбается. Так, на хер, значит, так, друг. Отважный шаг. Но, как говорится, свои решения ты принимаешь сам. Думай об этом, не думай, а в конце концов наступает последний миг, и ты принимаешь решение. Или ни хрена не принимаешь, это уж как получится. Сэмми решение принял, и всех делов. Какие бы, на хер, тяжкие испытания тебя, друг, ни ожидали, в гробу ты их все видал. Он снова улыбается, покачивает головой. А жизнь-то лучше, чем ты думал. По временам. Сэмми вынимает из кармана очки, напяливает их. Да и сам он вовсе не так уж плох, как думают разные мудаки. Он, может, и не самый, блин, умный во всей Британии, ну так и что, друг, вон на него сколько всего навалилось.
Посмотрим, вдруг она там! Хох!
Его сносит к дверце, покрышки визжат, машина сворачивает за угол. У водилы, похоже, не все дома. Сэмми, может, так долбаных водительских прав и не получил, а и то знает, как машины, на хер, заносит на мокрых мостовых. Мудак, скорее всего, хотел с ним поквитаться. Представляешь себе разговорчик, возвращается он в контору и рассказывает всем, какой ему достался в клиенты наглый слепой раздолбай и как он его на место поставил. Гребаная херня, друг, ну да ладно, пускай потешатся. Сэмми начинает насвистывать, но скоро бросает это дело. А занятно – сидишь в машине и пытаешься по тому, как она идет да куда поворачивает, понять, где ты есть. За долгое время он в первый раз едет в нормальной машине, так-то все больше в воронках приходилось. А может, и в последний.
Вечер понедельника. В пабе небось шаром покати. Исусе, а что, если она там. Что, если вернулась и просто ничего ему не сказала! Да нет, так бы она не сделала. Хотя кто знает? Представляешь, смотрит она на дверь и вдруг входит он! Христос всемогущий. Сэмми потирает ладони. Потом перестает. Кого ты, блин, дурачишь? Совсем спятил! Если б она хотела увидеться с ним, так увиделась бы; долбаный ад, друг, напридумывал хрен знает что.
Да и не будет ее там ни хера. Собственно говоря, ни единого шанса. Это тот самый случай, когда тебя отымели. Сэмми поворачивается к окну, эх, жаль, поглядеть-то в него он не может. Если бы он был зрячим, вот было бы здорово. Если б он мог, когда доберется туда, просто заглянуть в дверь, он, наверное, и к бару-то подходить не стал бы. А просто…
Нет, но старушка-то Элен, а!
Исусе. Сэмми снимает очки, засовывает их в карман, прячет лицо в ладони. Есть вещи, о которых ты и думать не хочешь, потому что это невыносимо, просто, на хер, нельзя, друг, просто нельзя о них думать. Он припадает головой к стеклу, ощущая его влажность, вибрацию.
Такси останавливается.
С минуту Сэмми сидит, гадая, может, это они на светофоре стоят. Надевает очки.
Мы прямо у дверей, говорит водитель, пройдете немного налево, и вы там. Кстати, я стою во втором ряду, так что вам придется между машинами пробираться.
Хорошо, приятель, спасибо. Сэмми выясняет, сколько с него, и добавляет пятьдесят пенсов на чай. Потом отыскивает прогал между машинами, доходит до тротуара, слышит, как отъезжает такси, добирается, постукивая палкой, до стены, поворачивает налево, отыскивает вход. Он останавливается, чтобы скрутить цигарку, закуривает. Если он правильно помнит, тут прямо за дверью маленький вестибюль. Может, очки снять, прикидывает он. Да нет, пусть остаются на нем. Все правильно. Затянувшись еще раз, толкает дверь, входит и направляется к следующей двери.
Привет, произносит мужской голос.
Привет.
Ты куда?
Сэмми переспрашивает: Кто, я?
Ага.
В паб.
Вот как?
…
Не думаю, что тебя там ждут.
Чего?
Да ничего, просто не уверен, что тебя там ждут.
Там сейчас рекламная акция, сообщает еще один голос.
Рекламная акция… Сэмми пожимает плечами. Но войти-то я могу.
Если тебе просто пива охота выпить, иди лучше в другой паб. Давай отваливай.
Мне нужно тут кое с кем повидаться.
С кем?
Что значит «с кем»?
Ну, может, я его знаю.
Это не он.
Может, я ее знаю.
Сомневаюсь, приятель, сомневаюсь.
Слушай, друг, мы же тебе все объяснили.
Сэмми шмыгает.
Вы чего, вышибалы, что ли?
Мы трах-бабах.
А это еще что?
Ты нас понял.
Ну в общем, мне нужно с Элен переговорить.
С какой Элен?
С той, что в баре, за стойкой.
Какой-то шум и движение у наружной двери, входят люди, но только они не встают в очередь за Сэмми, а огибают его и идут дальше, и вышибалы пропускают их, не сказав ни слова. В пабе громко играет музыка.
В баре никакой Элен нет.
Элен Макгилвари.
Извини, приятель, нет тут Элен Макгилвари, никогда о такой не слыхал.
Ты чего, на хер, плетешь?
Эй, угомонись.
Сэмми стискивает палку. Послушайте, мне нужно поговорить с Элен.
