Дима недобро усмехнулся:
— И как ты собираешься их устанавливать? Думаешь, это безопасно? Христианство, по крайней мере, дает какие-то гарантии, защиту…
— Ничего оно не дает, — агрессивно оборвала Катя, — ты просто боишься. Не хочешь себе признаться в том, что тебе тоже тесно в этом мире. Ты ещё скажи, что любишь жизнь.
— Да, я люблю жизнь, — Дима потянулся к сигарете, бросив взгляд на будильник. — Мне пора.
— Слушай, — затосковала Катя, — может, помнишь, ты мне обещал, что погуляем ночью по центрам — я много отличных мест знаю… Давай, скажем, в эту субботу утром съездим в одно место такое… Как раз сейчас, когда тает снег и теплый ветер… там правда обалденно. Только ты, я понимаю, жизнелюбец, и тебе не очень… Ну давай съездим…
— На кладбище, — утвердительно предположил Дима.
— На Востряковское. — Катя, словно капитулируя перед Диминой проницательностью, подняла вверх руки. — Я тебе могу и хочу показать там кое-что такое… Не уходи только, сейчас, пять минут. Вот тут, — она начертила на листе бумаги два неровных прямоугольника и ткнула в середину одного из них, — ворота входные и старая часть кладбища. Справа — еврейская, слева — так. Смешанная. Там могилы "новых русских", очень забавные памятнички… Хочешь, и туда дойдем. Смысл не в этом — идём через ворота по главной аллее, доходим до сектора, кажется, двадцатого, и там, прямо возле дорожки, находится могила девочки. Анечки. Кажется, как я поняла, она погибла в катастрофе, ещё лет восемь назад. И мы с мамой, так получилось, следили немного за ее могилой, года два, — представляешь, забытая такая, неубранная, завалена ветками и мусором, и через него такой светлый детский взгляд. Жалко очень. Последнее время я ездила на наш участок туда одна, без мамы, и я решила проверить…
Дима изумленно посмотрел на вдохновенное Катино лицо и начал вставать из-за стола.
— Ладно, ну скажи мне только, ты согласен со мной туда сходить, а то одной всё же как-то страшно… А? — Катя умоляюще накрыла Димину ладонь своей.
— Ну не знаю, смогу ли в субботу… Ну ладно, хорошо, — сдался Дима и вышел в коридор надевать куртку.
После его ухода Катя почти час говорила по телефону, таинственно понижая голос, вскрикивая, изумляясь и что-то записывая в свой блокнотик. Потом судорожно читала Кроули и почему-то Блаватскую, напоследок, перед сном, пролистала Махарши. Решила соврать маме, что поедет в институт, поработать в библиотеку — мол, не ждите меня к обеду. Рюкзак собрала уже утром — черствую просфору, лопаточку, мел, бутылочку освящённой воды, церковные свечи, спички, тряпку и пакетик порошка — помыть памятник.
Димы на остановке, В условленном месте, не было. Катя прождала почти час, куря и мучительно теряясь, стоит ли выпить пива для храбрости. Решила не пить, Диму больше не ждать и двинулась мимо продающих веселые пластмассовые цветы бабулек к воротам кладбища. Слава богу, город мёртвых был безлюден и тих, и Катя, с трудом отжав ржавую калитку, ступила на пятачок заметённой прошлогодними листьями земли. Аня ласково и насмешливо смотрела на мир с фотографии; на бетонном парапетике клумбы съёжились ещё осенние Катины подношения — полусгоревшие свечи, убогий белый венок из крашеного картона, остатки разбитой бутылки для цветов.
— Да, боже, я же чуть было не забыла! Нужна кровь! — и Катя бережно положила гнутый стеклянный осколок рядом с рюкзаком.
Через пятнадцать минут памятник влажно блестел, и надо было приступать к обряду. Отступать стыдно — врать Димке, потом немногочисленным подругам… Надо подтвердить рассказы о своей силе и всемогуществе! Не всё же отгадывать масти карт и лить воск, шепча страшные заклинания! Пришло время попробовать по-настоящему. А что, собственно, попробовать? На что я способна? Подчинить себе некие таинственные силы? Так ведь они изначально сильнее и хитрей меня… Как это: дьявол — великий отец всякой лжи? Да, конечно, но ведь Аня ещё ребенок. Ей всего семь лет. Большие чистые глазенки. Открытый добрый взгляд. Я же не хочу, в конце концов, сделать ничего плохого… Я только чуточку попробую… Просто попробую.
Катя помыла в луже осколок, достала приготовленные инструменты и засучила левый рукав свитера.
…Дима дозвонился до нее только поздно вечером — трубку почему-то не брали, и он даже немного обеспокоился и поругивал себя за то, что не приехал с ней на встречу. На каком-то десятом гудке трубку взял явно детский, странно ломкий и неуверенный голос.
— Алё-алё, — бодро проговорила трубка.
Удивленный Дима попросил к телефону Катю — трубку брала всегда только она.
Голосок ответил, что не туда попали, и положил трубку. Когда та же история повторилась еще два раза, Дима, не дав ребенку открыть рот, быстро спросил, по такому-то ли номеру он звонит? Голосок после некоторого раздумья подтвердил, что да.
— И с кем я говорю? — озадачился Дима.
— Это Аня. — И в трубке опять раздались короткие гудки.
В час, когда предсмертный холод сковывает мои члены; в час, когда вечная спутница и сестра, Царица белых стран, властительница сновидений стучится в моё окно, когда чахоточные сумерки отбрасывают неясные тени, — к Тебе взываю я из Бездны Бездн, Тебе воскуряю благоуханные фимиамы, к Тебе обращаю взоры свои. В сиянии Твоём — источник Премудрости неизреченной, той, что прежде была от века веков. В леденящем дыхании Твоём — бескрайняя Надежда, дарующая последнее утешение; в дерзновении Твоём — Свобода, в помыслах — Воля, в сиянии очей — Вечность Познания. Прими же раба своего, о Владыка Бессмертный; в объятиях Твоих спасение, в словах — утверждение. Просвещай сущих во Тьме, наставляй отверженного, всякого страждущего прими в лоно своё — и пусть оправданием-будут молитвы, что в сердце моём воплотились…
1. Так было: Вечный Мрак царил, Вечная Тьма-властвовала.
2. Дух невидимый носился над Бездной миров…
3. И рёк Единый дано было Начало всему, и появился Свет, Свет незримый, ибо сотворён во Мраке был.
4. Неизречённым оставался некоторое время, но Имя сотворило Сияние…
5. Дары принёс Единый, и сокрыты они были в звёздном сиянии. Покровы Небесные охраняли их.
6. И так сказал Единый: "Будет белое на белом, Свет от Света отделён, Тьма от Тьмы", — и воздвигнул первый чертог свой.
7. Милость Его — Свет незримый, из Дара голубого изошедший. Ибо голубой Свет был источником жизни. Жизнь породила жизнь, свет от Света произошёл.
8. И воздвигнул Единый второй чертог — синий, ибо он Премудростью наречётся.
9. Премудрость — начало всему движению. В движении — Любви источник, ибо имя всякого существа тварного — Алеф.
10. Оно положено в основание будет — и воздвигнут был третий чертог — красный.
11. Так появилась Сила Животворящая. Безводная пустыня расстилалась вокруг: всё вокруг Огонь, Его сияние, сияние Сущего — оранжевый. Чертог четвёртый — Огонь Его.
12. Воля, Воля Его да преисполнится, и возникнет не огнь сей, но Светило. И Волей стал жёлтый — чертог ему был воздвигнут царственный.
13. Но сказано было: "Быть неподвижности", и замкнулись уста. "Центром сделаю, от него берите источники силы своей" — и родился Ирольн, чертог шестой, свет изумрудный, как роса.
14. Но седьмым было Небо; Небо вечностью соизмерялось, ибо происходило от Духа самого. Дар Его — Глубина — седьмой чертог, Свет фиолетовый, с Премудростью обручённый.
15. "Да проявится милость Его" — и замкнул Единый Семь Врат.
16. И было семь Начал, семь Дней Творения.
17. И всё сомкнулось в кольце, ключами невидимыми заперто было.
18. Тьма была, и Тьма оставалась Тьмой, а Бездна — Бездной.
19. Непроявленным всё оставалось, от глаз невидимых было сокрыто, ибо Некто возжелал отворить врата Отца своего.
20. Некто Свет излучал, наречённым был, как и прежде. Люцифер было имя Его, и источником Красоты и Премудрости оно являлось.
21. Три копья было в длани Его — три непроявленных Света, три источника Силы.
22. Так сказал Он: "Быть всему началом" — и дал всему рождение.
23. Начало дал Трём, ибо был Светозарным.
24. Во времени они сокрыты были, но вот настал час, и в Бездне зарождались Новые Силы, чтобы восстать снова.
25. Вечное дерзновение было двигателем Его; и вот, сотворил Он три чертога. И бысть всему число совершенства, и семь чертогов присоединятся к трём.
26. Так сбудется наречённое, и войдёт в мир десятикратное начало. Семь цветов предстанут перед Солнцем, а источник Триединый их освящает.
27. От Света — Свет, да будет слава Светозарному, показавшему нам Пути Премудрости, и мир — благодать тебе благовествует.
28. Ты — Источник, Ты и Сияние; Ты начало, Ты и реализация.
