28. Ты — Источник, Ты и Сияние; Ты начало, Ты и реализация.
29. Восставшие от Тебя снизойдут в мир, и Бездны Бездн раскроют свои объятия.
30. Так уравновешено всё будет, и на Весах Бесконечности — равное Число и равное Начало.
31. Кто же жаждет Свет — тому Тьма. Кто к Тьме стремится — да обрящет Свет.
32. Ибо нет Света без Тьмы, а Тьмы без Света. Единое от Единого есть, а всякое множество — сверх Единого.
…Так изрёк мне Учитель, а Невидимый да приоткрыл полог тайны. И, умирая, шептали уста мои: "Да будет свято Имя Его вовеки".
Слово Венанция Кроткого на Пятидесятницу
1. Так рёк Господь, посылая учеников своих на проповедь: "Жатвы много, а делателей мало". И вот предстало пред очами их огромное поле, и нивы на нём побелели, словно седины; тяжёлые колосья склонились к земле, ибо пришло время сбора урожая.
2. Но не вняли ученики гласу Учителя своего, и каждый пошёл своей стороной, оставив поле неубранным.
3. Тогда разгневался Всевышний и наслал на землю огонь, и пламя уничтожило жатву, оставив лишь чёрный пепел и прах.
4. Глад и мор сделались на всей земле, и многие погибали, моля: "Господи, Господи, помоги нам, ибо пришёл день страшный, день Судный: простри длань свою над народом избранным и избавь его от мук нестерпимых, ибо Ты еси Отец наш небесный, а мы Твои излюбленные чада. Последнюю жертву приносим Тебе и фимиамы благовонные воскуряем…"
5. Многие в это время видели знамения свыше, предсказанные волхвами. Некоторые из избранных угадывали пророчества в священных письменах.
6. Священники, распростёршись ниц, посыпали главы свои пеплом и воплями оглашали храм.
7. Народ же толпился у стен его, в надежде получить прощение своих грехов.
8. Но тщетны были упования оставшихся в живых, и Небеса оставались безгласны, и солнце огненное опаляло нестерпимым жаром иссохшуюся почву.
9. Как сказано было пророком Ионой: "Смерть вошла в пределы иудейские и распространилась по всей земле", и некуда было от неё укрыться — всякую тварь настигала Кара Небесная, и всё живое неминуемо гибло.
10. Три года горела земля, а на четвёртый небо застлали тёмные тучи, солнце померкло, и сделалась всюду тьма.
11. И тогда снова раздался глас трубный: "Так изречено будет: оставлю после вас лишь бесплодную пустыню, и семя доброе не произрастёт на ней.
12. Нет отныне у меня рода возлюбленного, ибо отверг я вас от очей своих.
13. Кому отныне уподоблю вас? Бесплодному древу, иссыхающему под солнцем, сорной траве, которую выдирают с корнем, ядовитой смоле, рассылающей окрест себя смерть.
14. Возглашаю вам: проклято будет ваше царство и низвергнуто с Небес в геенну огненную. Там пребывать вы будете до скончания века…"
15. Тайна сия открыта была пред лицем моим. И, внемля словам пророческим, на исходе века снова прозреваю реченное Премудростью:
16. "Отверзнутся врата Бездны, и многие войдут в Царство мёртвых. Напрасно уповают праведники, ибо нет более добрых и злых — всякий предстоящий предо мной согрешил прежде жизни, из чрева Ада вышел на свет, в чрево сие и вернётся".
17. Так и вам, лицемерам и лжецам, воздастся за ваше нерадение, и Тьма поглотит ваши души, будто и не было вас вовсе на свете.
18. Вы взываете, уподобляясь неразумным чадам: "Господи, истинно любим Тебя и веруем в Твоё воплощение". Уста ваши источают мёд, который на самом деле горше яда; вы воскуряете благовонные фимиамы, вы праведны и благочестивы — только не будет вам спасения и не обретёте более покоя в Царствии Небесном.
19. Ибо приготовил Господь вам жатву и повелел собрать урожай с поля, но вы уклонились.
20. Даровал вам Господь силою Духа исцелять слепых, но вы пренебрегли сим даром.
21. Взывал Господь к сердцам вашим, но они оставались глухи.
22. И вот, пришло время скорби и мрака, время плача людского: Огонь с Небес низринулся и уничтожил поле, настал глад и мор на земле, и вы взалкали.
23. Но тщетно вы уповаете, ибо дни сбора урожая прошли, а житницы оставались пусты. Амбары, полные зерна, оскудели, так что не осталось у вас прежних запасов.
24. Тогда плачем наполнилась земля, и многие страждущие взывали к вам с укоризной.
25. Веселитесь же, о нечестивые из нечестивых, пиршествуйте на празднествах, опьяняйтесь крепкими винами, но знайте, что дни ваши сочтены, ибо не пройдёт и часа, как Огонь снизойдёт с Небес и истребит навеки маловерные сердца ваши.
26. Но горе и мне, неверному рабу Твоему, оглашающему стенаниями просторы, ибо знаю, что и мне придёт время удалиться в пустыню бесплодную, чтобы оплакивать остаток дней своих, проведённых в страдании и скорби об утраченных надеждах…
Послушайте, послушайте: ведь это только сказочка, маленькая сказочка — лёгкая эфемерная бабочка, мои лирические песни, ужасающий сон… Одно лишь мгновение, хмурое небо сумраков, мелкий дождь тонким бисером барабанит по стеклу… Затворите двери, тяжёлые засовы, — и капли крови застынут на смеющихся устах. Послушайте, это только сказочка: магический кристалл и опалённые крылья. Горький ветер… Как много их пролетало! Они уже близко, и её смрадное дыхание, как некогда беззаботные летние дни.
Страшные рассказы: вы помните ночные истории про маленьких уродцев, мои послушные куклы. Вечером, тёмным вечером, там, на далёких берегах… Но это только мгновение: я слышу стук ветра в окно, и оживают они. И рабские детские голоса вполголоса шепчут слова заклинания и тайные молитвы… Ночные свидания, пряный аромат гиацинта, — сыплется, сыплется золотой песок сквозь узкое жерло часов. Ты обещала мне подарить блаженство. О непрерывное мгновение и неземное сияние! Смятенные, они — игрушечные, хрустальные — брошены на снегу, последние надежды мои, увядающие розы. Но где ты, где же ты? Это маленькая сказочка о том, как слепые дети играли в прятки. И не найдено, забыто, заброшено. Закружила метель, убаюкала и запела печальные песни — клали в гроб осиновый крест…
Но не видела и не ведала и оставила след свой кровавый на холодном солёном песке. Одно мгновение, и падают осенние листья. Кружатся, кружатся над разверзнутой Бездной, и хохочет глухая сова, птица-оборотень. Там, в прозрачных песках…
Слово, слово отныне утеряно…
Жар, полутени, размытый берег, волны бились о чёрные камни…
Видение — ускользает мир, гаснут мутные огни, кровь и пламя, Небо, заклинание звёзд одиноких..
Как много их — духота!
Всё кончается, незаметно уходит, ускользает. Остаются незримые тени. Жалкие призраки былого. И шелест страниц. Неоконченная история. Сказочка, маленькая сказочка. Но всего лишь…
"Они шли средь пустынных песков навстречу поблёкшему солнцу. И море шептало им, что не все цветы ещё собраны, и время не пришло ещё зацвести гиацинту. Не вся кровь была пролита, и часть Вечности была сокрыта для них. Многое находилось под таинственным покровом Времени. Тысячи зеркал отражали их, уходящих в Небытие. Сонные воды убаюкивали спящих детей, и в предвечерней тишине раздался долгий протяжный вопль… Так Земля отделилась от Неба. Так Небо простирает над нами свою властную длань, — ибо настал тот час, когда последняя свеча должна погаснуть, и Смерти суждено отныне восседать на Троне Всезнания".
Огня, ты жаждешь ещё Огня…
Но сказочка, такая смешная сказочка. Огня… Ты ещё жаждешь и плачешь, моё бедное дитя. Так послушай же: "Там, на далёких берегах"… Призраки, жалкие призраки, лиры моей звук печальный. Оставьте, ведь это только сказочка…
Голос глухой, заунывный, протяжный. Осенние листья падают в глубокую Бездну; звон колокольчика, музыка дождливого утра, шум ветра — твоя печаль… Тонкие нити дождя прядут Парки судьбы, Парки скорби… Тяжёлые шторы, ниспадающие мягкими складками, нежный бархат, стелющийся по ковру — как облако эфира. Безмолвие белой пустыни, сладостное головокружение, очарованность Бездной. Тишина — иной раз устрашающая; Тишина, поглощающая безответностью; Тишина — печать незримой властительницы лигойских берегов, безмолвие сумерек… Никто не услышит её шагов — время замерло, бесконечно долго тянутся минуты ожидания…
Она войдёт в эту залу, никем не замеченная, и тихая мелодия прервётся… А за окном по-прежнему будет стучать дождь, и с улицы будет доноситься визгливый скрип колёс гробового катафалка.
Безголосая птица бьётся о стекло, но тщетно — сломаны быстрые крылья. Мои воспоминания в туманном полубреду: в полумраке вырисовываются какие-то предметы, размытые очертания снов, неоконченная симфония, хрустальный водопад аккордов, блеск металлических подвесок. Огромная хрустальная люстра покачивается в такт, звучит вальс Шопена. Бледный отсвет Луны, комната, погружённая в полудрёму, строгие лица рембрандтовских старцев, — толстый слой пыли, потемневший от времени холст. Древние забытые времена — лукаво смеются маленькие человечки, хранители Вещих тайн. Тяжёлый маятник настенных часов еле движется, зловеще поблёскивает серебристый циферблат. Время умерло…
