— У вас совесть есть? Понимаешь, рабочий день, а в учебных классах — хоть шаром покати, пусто и тишина! Офицеры переменного состава переодеваются по гражданке и бесчинствуют. В прошлое воскресенье этот, как его…, ну ныряльщик с моста — кажись, Рычалов! Да-да — Рычалов…. Так вот он подрался с гражданской компанией. Те, узнав что он моряк, пришли пить мировую. Перепились так, что проветриваясь на Литейном мосту облевали его весь. Рычалов, скрываясь от милиции, сиганул вниз в Неву. Слава богу, не утоп! Понимаешь, лось-то он здоровый. Выплыл сам без помощи спасателей прямо в руки милиции. Те, разобравшись что к чему, передали его в комендатуру. Комендант мне звонит и докладывает: «- Тут ваш слушатель, понимаешь, вчера устроил показательные прыжки с моста в Неву. Сам мост цел но его компания там хорошо нагадила. Так что присылайте уборщиков и забирайте свой талант. Тьфу, что тут скажешь?!
Речь Кулибабы была короче:
— Поднял меня старик на канифас-блок и начал задавать вопросы на которые отвечать было нечего.
— Ну и нужно было молчать. Адмирал-то никаких ответов и не ожидал! Что он первый год замужем, что ли? — выпалил, не раздумывая, Митюшкин.
— Вот-вот, в следующий раз «молчать» пойдёшь ты. Я намолчался по самое донельзя! — ответил Виктор.
— Что ж, ваше благородие, прикажите нам, как первоклашкам ежедневно повторять слово в слово за «училками» «аз» и «буки», — в свою очередь задал вопрос Першин.
— Кончай базарить и упражняться в острословии, — вступил в общую дискуссию Липовецкий. — Давайте вопрос посещаемости из анархии спонтанного производства переведём в подход научного учёта и контроля.
— Опять за рыбу деньги! — мало нам контроля со стороны начальства, так ещё и сами будем контролировать? — не соглашаясь, выразил своё мнение Торопов.
— Как хотите! Но если подумать, то отсутствие одной трети слушателей ни у кого не вызовет подозрений в малочисленности наших рядов на лекциях и практических занятиях. Если следующая треть сразу же после лекций «смоется» в город, то оставшаяся треть на самоподготовке всегда сумеет «обеспечить» общее присутствие офицеров, «разошедшихся» по учебным кабинетам, — закончил Антон.
— А что, давайте попробуем, — согласился Кулибаба. — Итак, исходя из обстановки, каждый слушатель максимум два раза в неделю, согласовав своё отсутствие со списком у дежурного по классу, может не приходить на занятия. По ходу дела другая треть тихо и мирно «линяет» с самоподготовки. А уж оставшаяся треть офицеров от звонка до звонка бдит и протирает штаны за всех.
На этом остановились и, как показала практика, все остались довольны: и слушатели, и преподаватели, и начальство. Да, система — вещь нужная, особенно, когда она продумана и, хорошо работая, всех удовлетворяет.
Подходила пора зачётов и экзаменов. Тут наши герои Америку вновь не открывали. Опять-таки, действуя по хорошо отлаженной системе, они добыли экзаменационные билеты. Возник вопрос — «шпоры писать или не писать?
— На фига попу гармонь, если у него есть дьякон — то есть голова на плечах, — говорили одни.
— В истории классов ещё не было случая, чтобы кого-нибудь из слушателей оставили учиться на второй год, — поддержали их вторые, трезвомыслящие аналитики.
— Бережённого бог бережёт! Кроме того, погореть на экзаменах как-то неудобно, — резонно выступали третьи.
— А мне «шпоры» нужны! Без них я ни «тпру», ни «ну»; ни «бе», ни «ме»; ни «кукареку», одним словом, полный отпад! — заявил проснувшийся Степанов.
Вам хорошо, некоторые таскают командирские лодочки! А куда деваться бедным капитан-лейтенантам, которые только начинают карабкаться вверх по служебной лестнице? — подержал его Русаков. — Не понравится одному из преподавателей моя физия, даст мне пинка под зад и «пишите письма мелким почерком» — полечу я вниз, не успев взобраться в гору. А так «шпора» это палочка — выручалочка! Глядишь, умеючи, в критический момент может и выручить.
— Ладно, — решил староста классов. — Не мы первые и не мы будем последними! Каждый из нас напишет по одной или по две «шпоры» в соответствии с общим количеством билетов. А там, кто «СОС» закричит, тому дежурный «шпору» и вручит.
В квартире у Бандур семья Липовецких тихо и мирно прижилась. Сын Владимир не мог нахвастаться своей учительницей:
— Наталья Осиповна сказала, Наталья Осиповна велела, Наталья Осиповна…, - это имя звучало в его устах, как непререкаемый авторитет.
— Это хорошо, что вы — ученики слушаетесь и почитаете Наталью Осиповну, — как-то сказал ему Антон. — А вот какая она у вас?
— Как это «какая»? — переспросил маленький Володя.
— Ну, хорошая, плохая, умная, злая, заботливая, компанейская или бессердечная, — уточнил Антон.
— Владимир задумчиво посмотрел на Антона, перевёл взгляд на Светлану и уловив мысль, радостно выпалил:
— Она такая как мама! Только мама — это мама, а Наталья Осиповна — это Наталья Осиповна.
Своей маленькой дружной семьей Липовецкие в свободное время много гуляли, посещали кинотеатры, театры и цирк. Невольное более близкое знакомство с бытом семьи Бандур заставило Антона посмотреть на город и его жителей несколько под другим углом зрения. Находясь под впечатлением официального мнения, что жители этого города герои, неизмеримой ценой сотен тысяч жизней отстоявшие его от сдачи врагу, Антон действительно, с каким-то чувством трепетного уважения относился к этим людям, пережившим страшную блокаду. Бандуры, со своей старшей дочерью — тогда маленькой Анютой так же находились в блокадном городе. Как-то разоткровенничавшись «Кесто» поведала:
— Да, не дай бог никому такой жестокой войны! Натерпелись мы страха. Наш отец тогда заведовал продскладом и мы не голодали. Боялись только за Анюту как бы её не съели, уж больно она была упитанной и пышной. Своё ремесло и, главное направление определяющее тип работы, старый Захар не поменял — он и сейчас трудился на ленинградском хладомясокомбинате. Правда, «охранял» его так, что всё что находилось в городском холодильнике, то и было на столе Бандур, только в несколько меньших количествах.
Места работы Клавдии Николаевны можно было проследить по содержанию мешков и баулов, распиханных в кладовой и на антресолях. Чего тут только не было! Антон был сражён наповал количеством изделий «приобретения» с последнего места работы — фабрики спортинвентаря: куча гантелей, дисков, ядер и пудовых гирь.
— Зачем вам всё это? — недоумённо спросил Антон.
— Вот ещё задача! Подумаешь, сейчас воруют все, — удивляясь неосведомленности Антона, произнесла Клавдия. — Наш приятель Артём Петрович работает на пивзаводе имени Степана Разина. Видели у нас пиво «Двойное золотое» и «Бархатное»? Так вот, у него вся квартира заставлена этими бутылками с пивом! Его штаны и куртка, как пулемётная лента, изнутри усеяна потайными карманами. Сколько бутылок за один раз после смены он выносит с завода я не считала, однако думаю пива на хорошую компанию хватит. А ниже этажом во втором подъезде нашего дома живёт пенсионерка Кирилловна — работала на пуговичной фабрике. Пожалуйста, у неё любые пуговицы на выбор — обеспечит спрос не на одну пятилетку!
— Что ж это делается с людьми и творится с их жизнью? — размышлял Антон. — Выходит, что кроме тех ленинградцев, которые во имя свободы своего города из последних сил, голодая, на чашу весов победы выкладывали свои жизни, встречались и такие, которые во имя своего благополучия и сытого желудка готовы были заложить, обворовать и предать бога и чёрта.
— Нет, хороших настоящих людей больше — на них мир и держится.
Вы бы посмотрели, как и с каким достоинством нес домой табель успеваемости и первую похвальную грамоту после окончания первого класса Владимир. Конечно, ещё неизвестно кто больше гордился: отец, которому всеми обожаемая Наталья Осиповна со словами благодарности за сына вручила эту грамоту или сын, заработавший её. Но довольны были оба! Вечером, отмечая это событие, Липовецкие пили чай с тортом совместно с Бандурами.
— Вот, Наталья, посмотри табель: одни пятёрки и грамота…, красивая! А у тебя одни тройки, — прогудел Захар.
— Да ну тебя, отец! Зачем мне пятёрки? Выйду замуж и буду жить припеваючи, — скороговоркой, отмахиваясь рукой, ответила дочка.
— Да, да — замуж! За фулигана Петьку из соседнего двора, что ли!? — так скорее по привычке, чем по существу спросила мать.
— Ещё чего, нужен мне Петька! — фыркнула Наталья. — Я не дура! Найду себе старичка с денежкой, машиной и дачей. А при деньгах таких Петек…, прибегут сами, только помани пальчиком, — не задумываясь, своими «доводами» девица уложила-таки на лопатки всех присутствующих.
— Ох, что-то я сомневаюсь, — подумалось Антону. — Денежные старички на улице не валяются. Да и такому «Хавосу» они явно не по зубам. Скорее достанешься ты Петьке или пойдёшь по рукам. А вообще-то девица упрямая как и братец: чем черти не шутят, когда боги спят….
