На сегодня была назначена встреча с Семеновой – до того врачи и Перов не разрешали ей навещать раненого соратника, – и он собирался высказать даме все, что думает по поводу ее сомнительных решений.
Надежда Владимировна пришла вовремя, хотя потратила некоторое время на преодоление окруживших Береславского защитных барьеров.
Пришла не одна, с Ванечкой.
Тот расплылся в улыбке, увидев живого профессора: они друг другу симпатизировали. Правда, у Береславского промелькнула мыслишка, что симпатия со стороны Ванечки может и уменьшиться, узнай тот, чем они занимались на семеновской даче совсем недавно. С другой стороны, хоть и недавно, однако до появления Борщева.
Так что не в счет.
Четыре взрослых человека – из которых двое были, мягко говоря, не маленькими – заняли все внутрипалатное пространство.
Ефим рассчитывал, что деликатная Наталья выйдет, однако та и не подумала этого сделать. Похоже, ее природная деликатность – после ранения любимого и единственного – как-то сократилась.
Семенова искренне обрадовалась, увидев по живым, поблескивающим глазам профессора, что тот идет на поправку. Внешне-то он пока выглядел неважно: голова – наполовину под белой шапкой бинтов, передвигается своими ногами, но как деревянная кукла.
Кевларовый жилет сработал отменно: не дал мощной девятимиллиметровой пуле, выпущенной с расстояния всего в двести метров – с чердака соседнего здания, – пробить мягкое профессорское тело. Однако могучую кинетическую энергию утяжеленной пули гасило все-таки именно оно. Итог – два сломанных ребра слева, черный синяк с отеком на всю могучую профессорскую грудь и ужасная боль при каждом вдохе-выдохе.
К счастью, боль каждый день становилась терпимее, что не мешало Ефиму Аркадьевичу по-прежнему страдальчески кривиться: ему нравилось дополнительное внимание восхищенной публики.
Впрочем, у него были основания строить из себя героя: кроме пули, метившей в сердце, были еще две. Одна порвала кожу на голове, слева, выше виска. Вторая попала в уже упавшего Береславского, почти полностью оторвав ему ухо.
Короче, смерть действительно – и ужасающе реально – прошла рядом.
Но ведь главное – что прошла.
Поэтому Ефим Аркадьевич не слишком заморачивался, намереваясь продолжить битву титанов – с прямой поддержкой ведомства Перова она представлялась профессору куда перспективнее.
– Ну, как ты тут? – Надежда Владимировна присела на подставленный Ванечкой стул.
– Выздоравливаю, – честно сказал Ефим.
В данном случае он предпочел общаться без демонстрации своих невыносимых страданий, дабы лишний раз не пугать впечатлительную женщину.
Лежать ему предстояло еще не меньше недели. Кроме повреждений, которые стремительно заживали, завтра у него появятся новые: наполовину отсутствующее, изуродованное пулей ухо врачи намеревались чинить сразу. По горячим, так сказать, следам – тем более что отделение микрохирургии, практиковавшее и пластические операции, в больнице имелось.
Береславского чрезвычайно волновало, не пришьют ли ему чего-нибудь от трупа. Он спросил об этом друга-доктора, который тоже дважды навещал раненого героя. Друг-доктор ответил в своем стиле:
– От барана тебе пришьют. Аккуратное, маленькое и мохнатое. Зимой мерзнуть не будет. Ну и чтоб сразу было видно, с кем дело имеешь.
Ну что еще можно было услышать от этого грубияна?
– Надежда Владимировна, – с ходу приступил к делу Береславский. – Я категорически возражаю против выхода из тендера.
– Тебе мало того, что случилось? – ответила Семенова. – Представляю, что Наташа пережила.
– Да уж, – поежилась Наталья. – Не дай бог никому.
Ей и сейчас время от времени снился окровавленный неподвижный Ефим на сером асфальте: она возвращалась домой из магазина и увидела мужа буквально через пять минут после выстрелов, еще «Скорая» не приехала.
– Что было, то прошло, – веско сказал профессор. – Я жив и скоро буду здоров. А здоровому мужчине полмиллиона евро не помешают.
– Ты думаешь, они не найдут за эти деньги еще одного стрелка? – нерадостно улыбнулась Семенова.
– Гораздо дешевле найдут, – подтвердил Ванечка.
Ефим метнул в него укоризненный взгляд – и ты, Брут? Тот смущенно замолчал.
– Вот что, Ефим Аркадьевич, – начала Надежда Владимировна явно заранее заготовленную речь. – Ты и так уже очень мне помог. Фирма осталась жива, от нее отвязались. Она на плаву. Мелких и даже средних заказов не так уж мало. Прибыли хватит и Вичке на машину, и на новый офис – мы через месяц переезжаем, и на ваше дополнительное вознаграждение.
– Полмиллиона евро? – уточнил Береславский.
– Что ты заладил про свои полмиллиона? – не выдержала Наталья. – Все равно никто не поверит, что ты жмот.
– Хорошо, – вынужден был согласиться профессор. – Пусть дело не только в деньгах. Но почему мы должны отступать именно сейчас? Когда есть все предпосылки для настоящей победы?
– Какие предпосылки? – устало спросила Семенова. – И для какой настоящей?
– Перечисляю. – Ефим Аркадьевич приготовился загибать толстые пальцы: – Условия наших поставок несравнимо лучше, чем у «Спецмедтехники», – раз.
Деньги на оборудование практически найдены – два, – он для убедительности потряс факсом, полученным от банкира Вована. Тот действительно согласился финансировать операцию, не забыв оговорить свой нехилый процент. Тем не менее прибыль оставалась более чем приличной. – В меня больше стрелять не будут – это три. – У профессора оставалось в запасе еще два пальца, и по его виду было понятно, что ему есть на что их загнуть.
– Почему в тебя больше не будут стрелять? – Ванечка внимательнейшим образом слушал проникновенный спич Береславского.
– Потому что я умер, почему же еще, – объяснил тот соратнику.
– А про нас что скажешь? – спросила Семенова. – Мы-то живые. Пока. У тебя есть жена, у меня – дочка с мамой и почти муж. Какая прибыль должна заставить меня рискнуть ими?
– Послушай, Надежда Владимировна, – мягко, как змей-искуситель, но с воодушевлением увещевал Ефим Аркадьевич. – Как ты не поймешь, от твоего решения ровно ничего не зависит.
– То есть? – действительно не поняла Семенова.
– Вичку сейчас охраняют, так?
– Так, – согласилась Надежда: Перов предупредил их о грозящей опасности и выделил спецов из службы физзащиты.
– И будут охранять до конца тендера. Еще три недели. Потому что до той поры опасность по-любому не уменьшится. Зато потом исчезнет полностью. Они же деловые люди. Получается, своим отказом мы ничего не приобретаем. Мы все равно под ударом. Как с возможной прибылью, так и без нее.
Семенова вынуждена была согласиться с очевидными резонами.
– А еще, – уже спокойнее сказал Ефим, – я не хочу, чтоб эти твари обокрали область. Понимаю, что нелепо. Но ничего не могу с собой поделать.
Он помолчал чуть-чуть и вдруг разом загнул все пальцы, причем на обеих руках.
– И вообще, впервые за драку появились реальные шансы: Перов, по сути, работает на нас. Бесплатно, заметьте, – веско добавил профессор.
– Ефим верно говорит, – после небольшой паузы поддержал его Ванечка. – До тендера – хоть в драке, хоть нет – опасность одинакова. Ты ж им не объявишь о своем выходе? А объявишь – не поверят. Вы уже однажды из него выходили, – он метнул веселый взгляд на профессора.
Тот смущенно отвел глаза.
– Может, твой Перов еще и заявку за нас вбросит? – иронически спросила Семенова.
– Исключено, – спокойно отверг нелепое предположение Береславский. – Сами все сделаем.
– Вашими бы устами… – Надежда еще не сдалась окончательно, но видно было, что логика профессора на нее подействовала.
Ванечка же однозначно был на его стороне.
Что касается Натальи, то она была бы счастлива, если бы муженек разумно отказался от опасных затей, а еще лучше – на ближайший месяц покинул страну. Но долгие совместные годы не оставляли ей никакой надежды на то, что Ефим Аркадьевич в данном случае поступит разумно.
– Ладно, – похоже, Семенова приняла решение. – Пусть будет по-вашему.
– Отлично! – воскликнул Береславский и резко вскочил с кровати, забыв скривиться от боли. Поймав понимающий взгляд Натальи, нахально усмехнулся в ответ. Сто лет вместе, никаких тебе тайн.
В этот момент зазвонил сотовый Ефима Аркадьевича.
– Алло, – нажал он кнопку приема.
Некоторое время слушал невидимого и беззвучного собеседника молча.
Потом сказал:
– Спасибо, Николай Владленович. Надеюсь, все будет в штатном режиме, но на всякий случай проконтролирую.
– Что случилось? – заволновалась Наталья. Сейчас она с тревогой воспринимала любой звонок.
– Надежда, где сейчас Вичка? – спросил Ефим у Семеновой.
– В каком смысле?
– Территориально.
– Они вывезли ее в подмосковный пансионат. А что случилось? – Некогда железная бизнесвумен теперь тоже легко пугалась.
