Боже, до чего мне были противны эти цветы, нагло отнимавшие свежий воздух у меня и малышки. Я отдала букет медсестре, и та, перекинув бревна через плечо, увезла их на мотороллере к себе в Харлсден.
Через тридцать шесть часов после операции ночная медсестра — ирландка, гораздо более мягкая, чем ее сменщица, — предложила забрать ребенка, чтобы я могла отдохнуть. «Беречь силы, Катарина, тоже входит в обязанности мамы», — сказала она в ответ на мой бурный протест и унесла мою крошку, без устали молотившую кукольными кулачками за прозрачными стенками своего аквариума.
Я ушла в забытье мгновенно, а несколько часов — или секунд? — спустя проснулась от ее плача. До этого момента я и не догадывалась, что узнаю голос дочери. Узнала, едва услышала. И поняла, что не спутаю ни с каким другим в мире. Она звала меня откуда-то из глубины длинного, мрачно-коричневого коридора. Обеими руками держась за живот, я пошла на зов по компасу, что вам выдают бесплатно в придачу к материнству. Когда доплелась, моя малютка уже притихла, в восторге изучая дешевую люстру прямо над собой. То, что я испытала, словами не передать. Радость, страх, боль, обожание. Кто скажет, где кончается одно и начинается другое?
— Пора бы вам уже ее назвать, — улыбчиво пропела медсестричка. — А то все малютка да малютка. Нехорошо.
Женевьева? Имя красивое, но уж больно длинное для такой крохи.
— Бабушку звали Эмили. Мне было так хорошо с ней.
— Эмили. Прелестное имя, давайте попробуем.
Мы и попробовали. А она повернула головку. И стала Эмили.
Через три недели позвонил Джеймс Энтуисл и предложил мне место в операционном отделе. Ничтожная работа без намека на перспективу. С благодарностью приняв предложение, я положила трубку. Позже его убью. Я их всех поубиваю, но позже. А сейчас надо срочно искупать ребенка.
Прошло еще шесть недель — в общей сложности девять после кесарева сечения, — и я уже сидела за рабочим столом в «ЭМФ». Первое утро страшно вспоминать: мыслями рядом с моей девочкой, я набрала номер офиса «ЭМФ» и попросила к телефону — ей-богу, не вру — Кейт Редди. Мужской голос ответил, что Кейт Редди, если он не ошибается, еще не вернулась из декрета. Он не ошибался. По сути я вернулась разве что через год, а прежняя Кейт, та, что была «до детей», и вовсе исчезла. Но ей удалось гениально сыграть собственное возвращение, так что разоблачить ее смогла бы только другая мать.
Сначала я еще кормила грудью, мотаясь в обеденные перерывы домой на такси, но через пять дней мне приказали лететь в Милан. Выходные превратились в пытку: я старалась приучить Эмили к бутылочке. Уговаривала, умоляла, тыкала соску силой, а в результате выложила тысячу фунтов тетке из Фулхэма, чтобы та оторвала дочь от моей груди. До конца своих дней не забуду душераздирающий крик Эмили и молчание Ричарда, мрачно курившего в саду.
— Проголодается — возьмет соску, никуда не денется, — пообещала тетка. — Лучше наличными, милочка.
Иногда мне кажется, что Эмили не забыла и не простила тот кошмар.
В такси по дороге в аэропорт радио запело голосом Стиви Уандера: «Как это мило…» В самом начале, если помните, звучит детский плач. Миг — и моя блузка пропиталась молоком.
Откуда мне было знать…
Нью-Йорк, отель «Шербурн». 23.59
Невероятно. Самолет сел вовремя, и я мигом добралась на такси до «Хэрриот», что в двух шагах от Уолл-стрит. Мечталось подзубрить слегка к завтрашнему выступлению, как следует выспаться и утром перейти дорогу к Уолл-стрит-сентер. Раскатала губы, Кейт. У администратора за гостиничной стойкой (безнадежно зеленого юнца в дешевом блестящем блейзере) как-то странно бегает взгляд.
— Боюсь, у нас возникли проблемы, мисс Редди, — отваживается он наконец, пытаясь придать своему блеющему голосу веские нотки. Ясно. Конференция нагрянула. Отель забит под завязку. — Рад буду предложить вам бесплатную замену в отеле «Шербурн». Не очень далеко от центра, в двух шагах от всемирно известного Музея современного искусства.
— Замечательно. Но я, видите ли, прилетела по делу, а не для того, чтобы наживать мигрень, глазея на ранних кубистов.
Понятно, дело закончилось криком. Не имеете права, орала я, постоянный клиент и все такое. Бедолага стрелял глазами в шефа, взглядом умоляя спасти от ненормальной англичанки. Это я-то ненормальная? Да они кого угодно до безумия доведут. Не умеете работать — не беритесь, дилетанты несчастные. У меня каждая минута на вес золота.
Менеджер дико извинялся, но помочь ничем не мог. Одним словом, в номере «Шербурна» я оказалась ближе к полуночи. Набрала домашний номер, ответила на созревший к этому моменту у Ричарда список вопросов. Поле, слава богу, получше, так что о хорватке можно забыть. Зато у Эмили завтра первый школьный день после каникул.
Бирки с именем подготовила?
Да.
Новые кроссовки на физкультуру?
Да. (В синем мешке на крючке под лестницей.)
Где искать книги для домашнего чтения?
В толстой красной папке на третьей полке книжного шкафа.
Новое пальто Эмили купила — старое доходит только до талии?
Нет, придется ей до моего возвращения походить в плаще.
Затем я продиктовала содержимое коробки для завтрака — пита, тунец, попкорн, сыр не класть (Эмили недавно решила, что терпеть не может сыр). Напомнила про чек за балет — сумма записана в школьном дневнике — и про наличные для Полы: она должна купить Бену брючки, наш сын растет не по дням, а по часам.
Ричард говорит, что Эмили капризничала перед сном, хотела, чтобы мама отвела ее завтра в школу, потому что с этого года у них новая учительница.
Какого дьявола жаловаться на то, что изменить не в моих силах? Измотался за день, отвечает.
— По-твоему, я отдыхала за двоих? — Трубка летит на рычаг.
К презентации готовиться некогда, положусь на импровизацию. Ох, погорю.
От кого: Дебра Ричардсон
Кому: Кейт Редди
Только что получила твой отказ от ланча. Предыдущие 49 раз было смешно. Знаю, что ты крутишься как белка в колесе, но если дружба побоку, то что останется? Неужто в след. раз встретимся на том свете? Что думаешь по поводу жизни после смерти, Кейт?
Черт. Отвечать тоже некогда.
Среда, 08.33
Минимум четверть часа торчу на обочине перед отелем. Такси поймать нереально, а на любом другом транспорте добираться минут двадцать пять. Опоздаю, как пить дать, опоздаю. И все-таки пульс у меня частит совсем от другого — от предстоящего ужина с Джеком. Столько месяцев не виделись, что я и лицо его с трудом представляю. Помню лишь широкую ухмылку и ощущение беззаботности и счастья.
День сегодня фантастический, один из тех искрящихся нью-йоркских дней, что рвут тебе сердце мечтой о жизни в этом городе. Ночной ливень умыл улицы до безупречной, хрустальной чистоты. Автобус подкатывает к Пятой авеню, и я вижу контуры башен финансового квартала: они чуть дрожат и расплываются в легком мареве от игры света, стекла и влаги.
08.59
Фирма «Брокерз Дикинсон Бишоп» занимает двадцать первый этаж. Пока взмываю под облака, мой желудок исполняет головокружительное сальто в стиле Ольги Корбут. В холле меня встречает жизнерадостный малый по имени Джерри, его плоская ирландская физиономия украшена клочковатыми огненно-рыжими баками. Прошу экран для демонстрации слайдов и сорок пять минут на презентацию.
— Максимум пять, леди. Тысяча извинений, мы в запарке.
Он тянет за ручку тяжелую дверь, и на нас обрушивается какофония звуков рядового дня в «Колизее»[28], помноженная на телефонный трезвон. Мужские голоса орут в трубки, стараясь перекрыть друг друга, горланят указания через зал. Пока я раздумываю, не дать ли отсюда деру, громкая связь разражается объявлением:
— Внимание, ребята! Через две минуты мисс Кейт Редди из Великобритании расскажет нам кое-что о международных инвестициях.
Семь десятков брокеров стекаются ко мне — типичные ньюйоркцы с бульдожьими шеями, в жутких рубашках с белыми воротниками и ярмарочными полосками — и приваливаются к столам в излюбленной позе подобных типов: ноги на ширине плеч, руки скрещены на груди. Кто-то продолжает куплю-продажу, в мою честь стащив один наушник. Фиг меня тут кто-нибудь услышит или увидит, хоть лопни от крика. Решение приходит спонтанно, и через миг я уже на столе.
— Доброе утро, джентльмены, я прилетела из Лондона, чтобы объяснить, почему вам НЕОБХОДИМЫ НАШИ АКЦИИ!
Свист, аплодисменты. Звездный час Кейт Редди. К славе стриптизерши на шесте мне ближе не подойти.
— Эй, мисс, вам уже говорили, что вы копия принцессы Ди?
— А фонды ваши не хуже ножек?
Никогда не устану удивляться безнадежному, отчаянному мальчишеству всех этих хозяев вселенной. Полвека назад они высаживались на берегах Нормандии, а сейчас толпятся здесь, будто признали во мне своего военачальника.
