— А как же, конечно, имеется, — улыбнулся молоденький официант. Он развернул свою тележку, и стайка счастливых красоток, смеясь, последовала за ним к выходу.
Анрэ и проститутка остались вдвоем.
— Тебя как звать? — спросил он только для того, чтобы не молчать.
— Анриеттой, — томно ответила полногрудая. Говорила она с заметным акцентом, но он не смог определить, каким именно. Впрочем, его это мало интересовало.
— Ну что, Анриетта, будем есть икру? — Он ослабил узел галстука, стянул его через голову, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.
— С удовольствием, — улыбнулась она. — Люблю икру. Был у меня тут один такой, русский бизнесмен. Ненасытный… Учил меня правильно есть икру, как в России едят.
— И как же ее едят в России? — заинтересовался Анрэ. Он-то всегда ел икру со специальной маленькой ложечки или в тарталетках на один укус.
— А вы не знаете? — почему-то удивилась Анриетта.
— Наверное, нет.
— Оказывается, мы неправильно едим икру. Ее надо сначала намазать на масло, — стала делиться своими познаниями Анриетта.
— На какое масло? — переспросил Анрэ.
— На сливочное. И вы знаете, это действительно вкусно, вкусней, чем просто одна икра.
— Поразительно. А я и не знал.
— А вот вы попробуйте, попробуйте. — Анриетте было приятно, что господин так мило беседует с ней.
Принесли икру и водку. Масла не было.
— Ну что, Анриетта, — Анрэ посмотрел на нее, — закажем икру по-русски?
— Очень вам советую, — засмеялась Анриетта. И, обращаясь к официанту, попросила: — Лоренцо, принеси нам еще тосты и немного сливочного масла.
— А тосты зачем? — удивился Анрэ.
— Ну как же? А на что мы будем намазывать масло? — ее забавляла его непонятливость.
И тут засмеялся он:
— А я все думаю: как же это на масло икру намазывать? И никак не могу себе это представить.
Вскоре все ингредиенты, необходимые для блюда «икра по-русски», были в номере.
— Приятного аппетита! — сказал официант. — Если вам что-то понадобится, мы к вашим услугам.
И тщательно закрыл за собой дверь.
Анриетта принялась сооружать мини-бутерброды, Анрэ тем временем разлил водку. Она была холодной, прямо со льда, так, как он любил. Он дождался загадочной русской закуски и, как только Анриетта протянула ему свое произведение кулинарного искусства, опрокинул водку одним махом и заел тартинкой.
— Ну как, — спросила Анриетта, — вкусно?
— Никогда ничего вкусней не ел, — восхитился он, отправляя в рот новую порцию «икры по-русски». — Как же я раньше не знал про это масло? Ведь у меня есть знакомые из России…
— А мне показалось сначала, что вы сами русский, — призналась Анриетта, с удовольствием уничтожая очередной бутерброд с икрой.
Анрэ скривился как от зубной боли: он — и русский.
— Нет, я не русский. — Он налил себе еще водки. — Но русские прошлись по мне как по Берлину.
И вдруг стал рассказывать Анриетте и про свою молодость, и про маму, и про Наташу, и про Софи, и про Анжелу, и про Владимира. Она слушала его, широко раскрыв глаза. Ей впервые попался такой разговорчивый клиент, другие ценили свое время, не теряли его даром.
А Анрэ не мог остановиться. «Никого ближе этой шлюхи у меня сейчас нет, — думал он, глядя на Анриетту. — Я исповедуюсь ей как на духу, рассказываю такое, чего никому не расскажешь. А она слушает, поддакивает и, кажется, понимает меня! Или делает вид, что понимает? А! Все равно! Важно, что меня слушают!»
И продолжал говорить, прерываясь только затем, чтобы выпить еще водки. Вскоре бутылка опустела, и он заказал еще одну.
Анриетта тоже опьянела, но изо всех сил старалась поддерживать разговор:
— А вы, я смотрю, сильно ненавидите мужа вашей дочки? — говорила она.
— Ненавижу! — соглашался Анрэ. — Он украл у меня мою дочь, лишив единственной радости на земле!.. И я все равно его изничтожу!
— Что ж так? — снова спросила Анриетта.
— Раз я решил, так тому и быть! — сказал как отрезал Анрэ.
— Ну, тогда выпьем за это.
— А что?! Давай выпьем! — поддержал он.
Анриетта уже перебралась на широкую кровать. Она была совершенно голой и все ждала, когда же этот господин займется делом. Ей хотелось поскорей перейти к основной части. Не то чтобы она была страстной любительницей постельных утех, просто за сегодняшний день это был ее пятый клиент. Ей очень хотелось отоспаться, а ночь, которую купил этот богатей, могла дать такую возможность. Она и поворачивалась к Анрэ так и этак; и принимала соблазнительные позы; и вставала, потягиваясь во весь рост и упираясь пышной грудью в лицо говорящему клиенту; и садилась ему на колени, поглаживая его волосы, как бы выражая солидарность и понимание его проблем. Все бесполезно! Анрэ говорил, говорил, говорил…
Вторая бутылка водки уже была опорожнена почти наполовину. Анриетта совсем опьянела, ей жутко хотелось спать, но Анрэ не давал. Он вдруг стал приставать с расспросами к ней: расскажи, была ли у тебя любовь, да кто он такой, да почему ты не вышла за него замуж. Она отвечала уклончиво, сбивчиво и путано, ему же хотелось ясности.
Потом он снова, уже по второму кругу, принялся рассказывать ей историю своей жизни. В очередной раз досталось Владимиру. Все больше и больше распаляясь, Анрэ грозился: «Ну, подожди! Достану я тебя! Недолго тебе осталось веселиться на этом свете!» Затем тотчас же менял тему, говорил, что любит Наташу, жить без нее не может, и решал тут же ехать к ней, в Россию.
— Так она же умерла! — пыталась урезонить его Анриетта, но Анрэ не слушал, вызвал в номер обслугу и потребовал:
— Закажите билет до Москвы. Нет, до Ленинграда! Как можно скорее.
Потом дал отбой. Передумал.
Наконец после четырех часов бесконечных разговоров и двух выпитых бутылок водки Анрэ, не раздеваясь, упал на кровать и уснул мертвым сном.
Утро было дождливым и серым. Анрэ с трудом разлепил веки. Мучила жажда. Он долго не мог сообразить, где находится. Какая-то незнакомая комната, стилизованная под старину, обстановка бутафорская, словно декорация к фильму. Он лежал на широкой кровати с шелковым бельем, прикрытой шелковым же балдахином. Рядом, утопая в многочисленных подушках, похрапывала во сне незнакомая женщина. Анрэ увидел на столике около кровати, среди остатков вчерашнего пиршества, бутылку минеральной воды и потянулся за ней. При этом с его подруги сползла простыня, полностью обнажив ее тело, но женщина даже не пошевелилась. Жадно глотая воду прямо из бутылки, Анрэ недоуменно рассматривал лежавшую рядом проститутку. В утреннем свете вчерашняя Анриетта выглядела немолодой и уставшей. «И где были мои глаза?» — удивлялся банкир, поражаясь своему выбору. Грудь у женщины выглядела дряблой, кожа в сеточках прожилок, на бедрах явные признаки целлюлита. «Чем же она меня вчера взяла?» — не мог понять он. Тут Анриетта повернулась во сне на спину и открылась ему вся — взгляд, мгновенно оценив бесстыдство этого пышного тела, уперся в треугольник пышных зарослей внизу живота. Анрэ уставился в это большое черное пятно — что-то напоминали ему и эти черные завитки, пробивающиеся сквозь них отсветы тела. Но скорей всего, он бы так и не вспомнил, что именно, и лишь когда бутылка минералки опустела и он поставил ее обратно на стол, взгляд упал на маленькие черные икринки, разбросанные то тут, то там на сервировочном столе, все стало на свои места. «Ну да, конечно, — обрадовался он своей догадке. — Это икра. Черная икра на желтом масле». Это открытие вызвало приступ тошноты, который удалось подавить, открыв еще бутылку воды. Анриетта же, намаявшись с разговорчивым клиентом, спала.
Он никак не мог припомнить, чем же вчера у них все закончилось. Дальше приготовления необычных бутербродов с икрой память отказывалась что-либо выдавать. «И никакая она не Анриетта, — промелькнула мысль. — Выдумала, конечно. Она Анриетта, я Анрэ… Чушь какая-то!..»
На душе у Анрэ стало еще более муторно, гадко, когда он вспомнил, что еще недавно рассказывал этой проститутке всю свою жизнь, делился самым сокровенным…
Он осушил и вторую бутылку минералки, умылся холодной водой и после этого окончательно пришел в себя. Все чепуха — проститутка, пьяная ночь, его рассказы… Главное — Владимир. Ну, конечно же, Владимир! Сегодня должна решиться его судьба! В два часа он должен выехать из Лугано, а около четырех молодцы Паоло нажмут кнопку пульта управления, и его джип, которым этот русский так гордится, взлетит на воздух. Все решено бесповоротно, и назад дороги нет. Сейчас чуть больше восьми часов, нужно успеть заехать домой, принять душ и привести себя в порядок.
Анрэ торопливо оделся, оставил на столе крупную сумму денег, бросил последний взгляд на проститутку, накормившую его вчера икрой по-русски, и вышел. Похрапывавшая на королевском ложе женщина так и не проснулась.
