— Как ты умудрился его разыскать?
— Это целая история.
— Ну, я рассчитываю, что ты расскажешь мне ее за ланчем.
— Не волнуйся, обязательно.
— Я удивилась, когда получила твое письмо. Я думала…
— Что?
— Ну, не знаю… Что после той ночи ты списал меня как дуру…
— Твое дурачество было замечательным…
— Правда?
— Точно.
— Ну, просто гора с плеч. Потому что… — Она передернула плечами. — Потому что потом я чувствовала себя порядочной идиоткой.
— Я тоже, — кивнул я.
— Итак, — сказала она, меняя тему, — куда я везу тебя на обед?
— Мы можем поехать в коттедж, где я сейчас живу…
— Ты снимаешь здесь жилье?
— Дом принадлежит клиенту моего агента, Уилларду Стивенсу.
— Драматургу?
— Да.
Она внимательно посмотрела на меня, стараясь разгадать подкинутую загадку.
— Выходит, когда ты нашел этот город и этот магазин, ты также нашел жилье, случайно принадлежащее Уилларду Стивенсу… который случайно оказался клиентом твоего агента?
— Правильно. Так пойдем…
Мне пришлось потратить несколько минут, чтобы закрыть магазин. Попутно я объяснил Марте, что в честь ее появления в городке я решил не работать вторую половину дня.
— Очень тронута, — сказала она, — но я не хочу, чтобы из-за меня ты терял свой бизнес.
— Об этом не беспокойся. По средам у нас затишье. Да и Лес ничего не имеет против…
— Кто такой Лес? — перебила она меня.
— Он владелец этого магазина.
Теперь она, похоже, совсем запуталась.
— Но я решила, что это твой магазин…
— Я такого никогда не говорил. Я только сказал…
— Помню. Что это длинная история.
Марта приехала на большом черном сверкающем «рэнджровере».
— На моей машине поедем? — спросила она меня.
— Лучше на моей, — сказал я, показывая на мой престарелый BMW. При виде такой скромной машины она застыла, но ничего не сказала.
Мы сели. Как обычно, с первого раза стартер работать отказался (один из пороков, которые я очень быстро обнаружил в этой груде хлама). Но с четвертого раза он завелся.
— Ничего себе машинка, — заметила она, когда мы отъехали от магазина.
— Она доставляет меня из точки А в точку В, только и всего, — сказал я.
— Полагаю, все это соответствует образу стареющего студента, который ты сейчас культивируешь.
Я ничего не ответил. Только пожал плечами.
Мы добрались до коттеджа за двадцать минут. Вид на море ее потряс. Понравились ей и дизайнерская простота, воплотившая идею белого на белом, огромные мягкие кресла и ряды книжных полок.
— Могу понять, почему ты здесь счастлив, — сказала она. — Настоящее убежище писателя. Кстати, а где ты работаешь?
— В книжном магазине.
— Очень смешно. Я имею в виду настоящую работу.
— Ты имеешь в виду писательство?
— Дэвид, только не говори, что этот твой конский хвост лишил тебя рассудка. Так вышло, что ты писатель…
— Нет, я был писателем.
— Не смей говорить о своей карьере в прошедшем времени!
— Почему нет? Это правда.
— Но ведь Филипп собирается поставить фильм по твоему сценарию с великолепными актерами. И как только все узнают, что это твой сценарий — помнишь, мы говорили об этом по телефону, — на тебя посыплются заказы. Ведь Голливуд обожает триумфальные возвращения. Ты будешь называть семизначную цену и отрабатывать ее за компьютером.
— Нет, не буду.
— Откуда ты знаешь?
— Я продал свой ноутбук.
— Что ты сделал?
— Я продал свой компьютер.
— Дэвид, скажи, что ты шутишь.
— Нет, это правда. Когда я его продавал, я знал, что никогда больше не буду зарабатывать себе на хлеб сочинительством. И мне нужны были деньги…
— Ладно, ладно… — сказала она, неожиданно разволновавшись. — Какие игры ты затеял, Дэвид?
— Никаких игр я не затевал.
— Зачем тогда весь этот бред насчет работы в книжном магазине?
— Я работаю в книжном магазине за двести восемьдесят долларов в неделю.
— И снова ты несешь какую-то чушь… Двести восемьдесят долларов в неделю? Дэвид, Филипп заплатил тебе два с половиной миллиона за сценарий…
— Нет, не заплатил.
— Он сказал мне…
— Он соврал.
— Я тебе не верю…
Я подошел к письменному столу, взял папку с копиями всех документов, которые собрали мой агент и ее частный детектив, а также оригинал сценария 1997 года и протянул Марте:
— Тебе требуются доказательства? Они здесь.
И я рассказал ей всю историю. Я показал ей документы из ассоциации и объяснил, каким образом исчезли все следы регистрации на мое имя. Я показал ей копию банковского счета Макколла и обратил внимание на крупные ежемесячные поступления от компании «Любич Холдингc». По мере того как я говорил, ее глаза расширялись.
— У твоего мужа особое отношение к фильмам Любича?
— У него есть все его фильмы.
— Бинго!
Еще я объяснил, почему я потерял весь свой инвестиционный портфель, и сказал, что у меня есть все основания полагать, что Бобби Барра просто послушался указаний Флека навредить мне и с финансовой точки зрения.
— Одного не могу понять: он решил проделать все это, потому что каким-то образом узнал про нас…
— А что было узнавать? — сказала она. — В смысле, то, чем мы занимались? Это же детский лепет! И Филипп в то время не приближался ко мне уже много месяцев…
— Ну, если не в этом дело, тогда… я не знаю… Может, он позавидовал моему скромному успеху…
— Да, ты прав. Филипп завидует всем, кто обладает настоящим творческим талантом. Потому что сам абсолютно бездарен. Но у него может быть и дюжина других причин, которые, кроме него, никто понять не состоянии. В конце концов, он мог сделать все это просто ради забавы. Он способен на такое… — Марта встала и начала шагать по комнате, качая головой. — Я… представить себе не могла… Он играет в такие игры постоянно… Все это настолько в стиле Филиппа, что… что…
— Ну, ты знаешь его лучше, чем я.
— Мне жаль, Дэвид…
— Мне тоже. Вот почему мне нужна твоя помощь.
— Я помогу.
— Но то, что я хочу предложить, может быть… несколько рискованно.
— А… ерунда. Рассказывай, что я должна сделать!
— Покажи своему мужу эти документы. — Я показал на бумаги, лежащие на столе.
— Ты хочешь записать эту драматичную сцену? — спросила она.
— Ты все правильно поняла. Думаю, карманного диктофона будет достаточно. Мне нужно одно-единственное признание, что за всем этим стоял он. Как только я получу эту запись, мой агент — и ее юристы — будут иметь необходимый рычаг. Но и это еще не все. Когда Флек поймет, что у нас есть его признание — ну, о том, что он украл сценарий и купил Макколла, — я уверен, у него появится желание договориться с нами… особенно если он сообразит, какая вокруг всего этого может подняться шумиха. У него ведь небольшая фобия насчет критики в прессе?
— О да!
— Но в первую очередь я хочу вернуть себе репутацию. Денежный вопрос здесь вторичен…
— Напрасно ты так. Деньги — это единственный язык, который Филипп понимает до конца. Боюсь, однако, возникнет проблема…
— Он будет все отрицать?
— Верно. Но…
— Что?
— Если я его спровоцирую, он может выболтать нужное признание, но…
— Похоже, ты слабо веришь в мою затею.
— Я слишком хорошо знаю этого человека. Тем не менее попробовать стоит.
— Спасибо.
Она собрала все документы.
— Мне понадобятся все доказательства, — сказала она.
— Все в твоем распоряжении.
— Теперь отвези меня назад к моей машине, пожалуйста.
Все время, которое ушло на поездку до книжного магазина, она молчала, крепко прижимая папку к груди. Вид у нее был деловой и… какой-то обозленный.
Когда мы остановились у магазина, Марта наклонилась и поцеловала меня в щеку.
— Я тебе позвоню, — сказала она.
Затем мы разъехались. Вернувшись в коттедж, я подумал: именно на такую реакцию я и надеялся.
Но шли дни, и от Марты не было ни слова. Элисон, напротив, постоянно звонила, интересовалась, как я распорядился ксерокопиями документов. Я врал, говорил, что продолжаю их изучать, разыскивая способы борьбы с Флеком.
— Из тебя такой дерьмовый лгун, Дэвид, — сказала она.
— Думай что хочешь, Элисон.
— Я только надеюсь, что ради разнообразия ты поведешь себя умно.
— Я стараюсь. А пока скажи мне: ты или твой юрист пока не придумали, как мы можем прищучить этого мерзавца за литературное воровство первой степени?
— Нет, Дэвид, пока… ничего. Он перекрыл все ходы.
Когда истекла неделя, я уже начал думать, что Флек действительно непобедим. И я начал впадать в отчаяние. Подходил срок уплаты алиментов (оставалось три недели), а у меня не было никакой возможности заплатить даже половину. Это означало, что Люси, скорее всего, отыграется, запретив телефонные переговоры с Кейтлин. Поскольку я не могу позволить себе услуги Уолтера Дикерсона в суде (и где бы то ни было тоже), она раздавит меня в наносекунду… С Уиллардом Стивенсоном тоже возникала проблема. Несколько дней назад он позвонил мне из Лондона, чтобы познакомиться и спросить, нравится ли мне жить в его коттедже. Попутно он сообщил, что вернется в Штаты примерно через два месяца, так что…
