– Она не нужна тебе! – вновь закричал Калеб. – Не нужна, признай это!!!
– Я тоже так думал, – вздохнул я, – но, может быть, всё по-другому? Может быть, именно Тейт и есть та, кто мне нужен?..
– Зачем ты поцеловал её? – Калеб заговорил тише, но я слишком хорошо знаю этого парня, даже не удивлюсь, если после этого разговора вся мебель в номере будет поломана. – Зачем, Шейн?! На стадионе…
– Просто потому что захотел это сделать.
– Просто захотел поцеловать? Перед всеми?
– Да.
– Не потому, что хотел разделить удар на двоих?
– Не только поэтому… – я вздохнул, устало проведя ладонью по лицу. – Просто… я просто захотел её поцеловать. Просто захотел, что непонятно?!
– Оставь её в покое! – не терял надежды Калеб.
– Так же, как и ты? – мрачно усмехнулся я. – Нет, приятель, я не совершу ту же ошибку.
– Ради неё самой, оставь её в покое!
– Я больше не сделаю ей больно.
Калеб горько усмехнулся:
– Ты не нужен ей. Тейт не простит тебя. Ты уничтожил память о её матери.
– Знаю… Но я постарался её вернуть.
Сложно ли мне было поверить в то, что недоумок Шейн не выкинул мою гитару? Да, сложно.
Сложно ли было поверить в то, что недоумок Шейн ещё и починил мою «крошку»? Ещё сложнее. Этот факт казался настолько неправдоподобным, как если бы Шейн сделал это из-за любви ко мне! Настолько же нереально! Видимо… кое в чём я всё же слегка ошибалась: у этого парня не совсем с совестью беда. Она всё же есть. Во что тоже сложно поверить.
Расположив своего драгоценного Гибсона на диване рядом с собой, взяла ноутбук Шейна (или его брата) и решила зайти на сайт «Рок без границ».
После спортивных соревнований домой отчалили сорок три участника. Вот ничего себе! Круг претендентов сужается. И Николь… стоп. Почему Николь нет в списке? Она не прошла? Не прошла спортивные соревнования?! Помнится мне, она была одной из лучших в своей группе! Её выставляли на каждую дисциплину! Как она могла не пройти?!
Надо будет связаться с ней при первой же возможности, ведь при таких обстоятельствах она уже, скорее всего, дома в Сан-Диего – это всего в нескольких часах езды от Лос-Анджелеса. Думаю, папа уже забрал её. Надеюсь, ничего ужасного не случилось.
На главной странице сайта объявление о пресс-конференции. А-а-а… так вот куда Шейн уехал. Только вот она уже закончилась, даже видео есть.
Ничего нового от мистера Сока не услышала. Директор со всей важностью сделал заявление о том, что у меня было состояние аффекта, из-за которого я решила продемонстрировать Шейну свою любовь, и что из шоу я исключена, как ни прискорбно об этом говорить.
Хорошая история, ничего не скажешь!
Калеб выглядел мрачнее тучи, всё время смотрел в одну точку по центру стола, беспрерывно щёлкал ручкой и не говорил ни слова.
А вот Шейна вопросами не обошли:
«Шейн! Скажите пару слов своим многочисленным фанатам».
Шейн лучезарно улыбнулся:
«Всем привет! У меня всё хорошо».
Репортёры рассмеялись.
Да он просто в прекрасном расположении духа!
«Подтверждаете ли вы слова своего директора»?
Сок вперился в Шейна строгим взглядом.
Тот дёрнул плечами:
«Почему бы и нет?»
«Вы признаёте, что эта девушка – Тейт Миллер – поцеловала вас не в связи с тем, что у вас были отношения?»
«Да, – уверенно кивнул Шейн, – у нас не было отношений».
«Значит, и разрыва не было?»
«Разумеется», – отвечал Шейн.
Репортёры одобрительно зашумели. И мистеру Соку стало заметно полегче.
«Хорошо, и последний вопрос, Шейн: ваш ответный поцелуй… Успокойте фанатов, скажите им, что никакого подтекста в поцелуе с Тейт Миллер не было и эта девушка вас не интересует. Вы поцеловали её лишь в рамках шоу? Всё верно?»
Шейн глубоко вздохнул, слегка перегнулся через стол и миленько улыбнулся, глядя на репортёров:
«Знаете, – негромко откашлялся, выдержал паузу, переплёл пальцы и улыбнулся шире, – говорят – дыма без огня не бывает. – Усмехнулся. – Дыма не было. Было болото. Страшное и непроходимое. Тейт Миллер была этим болотом. Я всё не мог понять, что такого находят в ней другие. Своенравная, грубая, ругается постоянно… В моём окружении не было таких девушек, так что она казалась инопланетянкой на их фоне. Ну, знаете, вы ведь видели её волосы?..»
Репортёры давились смешками.
«Я разбил её гитару, вы же не в курсе?» – усмехнулся Шейн, в то время как Калеб прожигал его гневным взглядом и сжимал шариковую ручку с такой силой, словно с трудом себя сдерживает от желания вонзить её Шейну в глаз.
Репортёры оживились.
«Конечно, вы не знаете, – с улыбкой продолжал Шейн и внезапно стал серьёзным. – Думаю, фанаты рады этой новости. На тот момент, когда я сделал это, Тейт Миллер всё ещё была для меня этим болотом. Я увяз в нём по самое горло и от безысходности, оттого что никак не мог из него выбраться, давился в собственной ярости и топил Тейт. Вместе с собой. Пока однажды не понял… как сильно болота умеют гореть».
Шейн ударил ладонями по столу, шумно выдохнул и поднялся на ноги:
«Что ж, всем спасибо! До новых встреч!»
«Что это значит, Шейн? Поясните!» – закричали репортёры вслед.
«Мы не совсем вас поняли!»
«Скажите прямо, Шейн!»
«Тейт Миллер не представляет для Шейна никакого интереса! – воскликнул мистер Сок, призывая к порядку. – Эта девушка исключена из шоу и больше не потревожит ни Шейна, ни его фанатов».
Эта девушка, то есть я, сейчас сидит в квартире Шейна и пялится в монитор ноутбука опупевшим взглядом.
Болото?.. Огонь?.. Пф-ф… это ещё что за бред?
Неужели Шейн тоже это чувствует? О, не-е-е-ет! Ни за что не поверю! Он не может! Только не он.
Захлопнула ноутбук и чтобы как-то отвлечься от услышанного, взяла в руки свою «крошку» и любовно пробежалась пальцами по струнам.
Сыграла пару песен, наслаждаясь каждым мгновением нашего невозможного воссоединения и на последнем аккорде, так как играла без усилителя, услышала характерный дверной щелчок.
Шейн буквально влетел в квартиру, перевалился через порог: растрёпанный, раскрасневшийся… и с большим пакетом в руках.
Я застыла, глядя на него удивлённо:
– За тобой погоня?
Шейн ещё долго смотрел мне в лицо, не говоря ни слова, будто желая до конца удостовериться в моей реальности и, наконец, выдохнул:
– Думал… думал… уйдёшь.
С трудом сдержала улыбку. И с чего это мне вообще ему улыбаться вздумалось?..
Шейн поставил пакет на пол и подошёл ближе, всё ещё тяжело дыша. Нахмуренный взгляд упал на Гибсона, и глаза тут же расширились.
– Не очень-то хорошо ты его спрятал, – сдержанно произнесла я.
Шейн внимательно посмотрел мне в лицо:
– Твои синяки выглядят очень мило, Миллер.
– Спасибо. – От удара в нос у меня всё лицо заплыло, особенно под глазами. Я старалась их замазать, но, видимо, не очень хорошо получилось.
Шейн опустился на диван недалеко от меня и запустил руку в растрёпанные волосы, сосредоточенно глядя на Гибсона.
– Ты ведь не просто ремень перевесил? – аккуратно поинтересовалась я, вопросительно приподняв брови.
Шейн выглядел серьёзно, упёр локти в колени, сцепив ладони в замок, и заговорил, как самый настоящий продавец из музыкального магазина, рекламирующий товар и при этом немного нервничающий:
– Заднюю часть корпуса полностью поменяли. Трещину на верхней части удалось залатать. Внутренности твои. Колки, звукосниматели, регуляторы, струнодержатель и гриф тоже… ну, гриф почти твой, – натянуто улыбнулся. – Струны новые, но поэтому поводу ты ведь не станешь переживать? Вся сила в ремне, так ведь? Я не стал покупать новый, твой ведь и был таким потрёпанным?
– Да, и я люблю свой ремень. – Напоминает деловые переговоры с напуском иронии. – И сколько ты отвалил за её ремонт?
Шейн откинулся на спинку дивана, сложил руки на груди и равнодушно пожал плечами:
– Какое это имеет значение? Никаких денег всё равно не хватит, чтобы вернуть оригинал.
И снова я не знаю, как себя чувствовать. Шейн говорит и ведёт себя по-другому, словно стал на дорожку исправления, но ведь это не говорит о том, что он останется таким до конца. Насколько его хватит? И как сильно ему это надо? Передо мной всё тот же звёздный мальчик, разбалованный обожанием публики, любящий женское внимание и не знающий цену деньгам.
Мы с ним с разных полюсов. Из разных измерений. Даже если Шейн сейчас разразится бурей извинений, это не сделает нас ближе. Мы слишком разные. И эта… связь, на платоническом уровне, если её можно так назвать, когда-нибудь перегорит. Может быть, уже сегодня, или завтра… Стоит нам разойтись по разным сторонам и всё… И ничего не останется. Даже то, что происходит сейчас, – уже слишком. Даже к этому я была не готова.
