Когда, вернувшись после недолгого отсутствия, он сел за руль, ему отчаянно хотелось воскликнуть «Ну, что же ты ничего не спрашиваешь?!», но Дима упорно молчал.
Замелькацкий бросил реплику по поводу предстоявших переговоров, Дима с каким-то подозрительным энтузиазмом прокомментировал ее. Движение стало посвободнее и дальше Замелькацкий к собственному удивлению смог немного понаслаждаться ездой – он ловко перестраивался, обгонял, машина шла отлично, делая сильное ускорение даже при очень незначительном нажатии на педаль газа. Но потом опять начались атаки.
– Я остановлюсь! – уже почти наверняка зная, что Дима опять ничего особенного на это не скажет, заявил Замелькацкий.
– Конечно-конечно! Если тебе нужно! – с подозрительной готовностью воскликнул Дима.
Замелькацкий умудрился дотянуть до той самой закусочной, у которой они останавливались в предыдущий раз. Так они полностью повторили весь маршрут прошлой поездки со всеми остановками...
Во время переговоров Замелькацкий отлучался не один, а целых два раза. По сути дела переговоры провел один Дима, а он только присутствовал на них в перерывах между своими отлучками. Но специалист из «Лексис-Нексиса» ничего не сказал по поводу этого. Он лишь с любопытством смотрел на Замелькацкого каждый раз, когда тот возвращался после своих отлучек.
«Чертова деликатность!» – раздражался Замелькацкий. Он был близок к истерике, но атаки не прекращались, наоборот, они стали еще сильней и ему пришлось останавливаться на обратном пути уже не один, как в прошлый раз, а два раза – и у закусочной и у «Макдональдса».
Дима не проронил ни слова, но вид у него был ужасно подавленный. Словно это ему приходится постоянно бегать.
«Хоть бы ты спросил меня о чем-либо! Обругал, посмеялся! Мне было бы легче!»
Но Дима, наоборот, замыкался все сильнее... Уже минут через двадцать после того, как они вернулись в офис и Замелькацкий, ожидая чего-то ужасного, сидел, ничего в нем не видя, перед экраном монитора, Дима вернулся откуда-то и велел, чтобы Замелькацкий договорился со своим человеком о встрече на сегодня, часа через полтора.
– Поедем с Михаилом Михайловичем! Это его распоряжение! – очень чопорно и сухо заявил Дима.
– За рулем буду я? – посмотрев на Диму, как ему казалось, более, чем красноречивым взглядом, спросил Замелькацкий.
– Нет-нет... Поедем на его джипе с шофером, – поторопился ответить Дима.
– Я пойду пообедаю? – спросил Замелькацкий.
– Да. Только сначала договорись...
Замелькацкий быстро позвонил своему знакомому – тот согласился принять их через полтора часа – и отправился на улицу...
Он шел по улице. В принципе, ему уже было на все наплевать. Но при мысли о Мих-Михе, о той брезгливой роже, которую тот обязательно скорчит, когда по дороге начнутся атаки и придется выходить... А быть может он дотерпит до фирмы знакомого?.. Нет!.. Он больше не в состоянии терпеть это ужасное унижение!..
Замелькацкий уверенно шел в сторону забегаловки. Время было самое что ни на есть обеденное, а потому вероятность встретить там кого-либо из их фирмы – весьма высока, но уже, кажется, и на это было ему наплевать! Ему хотелось одного: покоя!..
Он заказал харчо, котлеты, большую порцию водки... В ожидании, пока официантка – молоденькая, растрепанная девушка – принесет заказ, поглядывал на часы. Времени было в обрез!.. Практически сразу после того, как он вернется в офис, им надо будет выезжать. Это и хорошо!.. Водка не успеет выветриться, он будет чувствовать себя совершенно уверенно.
Эх, часики-часики! Он так и не купил для них новый ремешок, а разбитое стекло уже, наверное, не поменять никогда. Сколько раз за эти дни он, обливаясь ледяным потом, смотрел на них, считал минуты?.. Всему конец!
Официантка принесла заказ. Замелькацкий махом опустошил стакан, посмотрел по сторонам: пока ему везло – никого из сотрудников фирмы в забегаловке не было.
Пообедав, Замелькацкий торопливо пошел к офису. От того, как он низко пал, ему следовало испытывать тоску, но он, как ни странно, чувствовал себя отлично. Раскрасневшийся то ли от водки, то ли от горячего супа, с приятным туманом в голове, он вошел в их комнату.
Дима сидел за столом одного из подчиненных.
– Я обо всем договорился! Едем?
– Конечно! – ответил Дима, набрал по телефону Мих-Миха, перебросился с ним несколькими фразами.
– Он готов!.. Спускаемся вниз, – Дима встал.
Спустившись вниз, к входной двери, Замелькацкий вынужден был минут десять простоять рядом ним в коридоре. И хотя Замелькацкий дышал в сторону, стояли они близко друг от друга и по тому, как быстро помрачнело лицо Димы, Замелькацкий понял, что он все учуял.
Вслед за спустившимся Мих-Михом они прошли к огромному джипу, стоявшему перед подъездом. Дорога заняла не больше сорока минут. Впрочем, она могла занять и час, и два – Замелькацкий из-за этого не тревожился!
Короткие переговоры прошли отлично. Все предыдущие заявления и обещания Замелькацкого были полностью подтверждены. Мих-Мих на этих переговорах почти все время молчал. Замелькацкий, несмотря на туман в голове отлично справился со своей ролью. Само собой, отлучался никуда ему не пришлось.
Дима, казалось, тоже был доволен...
Все имущество, которым сотрудник пользовался в фирме – компьютер, телефонный аппарат – ему передавалось под роспись. Увольняясь, он должен был точно так же под роспись сдать его обратно завскладу. На столе у Замелькацкого не было телефонного аппарата – он до сих пор пользовался аппаратом другого продавца, сидевшего по соседству.
После того, как они вернулись с переговоров, Дима велел Замелькацкому написать заявку на получение телефона... Уже перед самым концом рабочего дня Замелькацкий, держа в руках заявку, на которой стояло несколько подписей, отправился на первый этаж к завскладу фирмы за телефонным аппаратом.
Он постучался к нему в комнату, но дверь оказалась заперта. Проходивший мимо водитель бросил:
– Он у Семеныча!
Семеныч занимался хозяйственными вопросами – командовал уборщицами, вкручивал лампочки взамен перегоревших, ремонтировал мебель. В самом конце коридора у него была своя комнатка.
Открыв дверь, Замелькацкий обнаружил, что завсклада у Семеныча нет...
– Заходи, заходи! – Семеныч сидел за маленьким столом.
По углам и вдоль стен комнаты стояли метлы, лопаты, специальные щетки для мытья пола.
– Да мне завскладом нужен... Сказали он у вас!..
– Сейчас он сюда подойдет... Заходи, заходи!.. – как-то через-чур настойчиво приглашал его Семеныч.
Замелькацкий вошел в комнату, притворил за собой дверь. Ему стало любопытно: что нужно от него Семенычу?
– Садись вот сюда!.. – Семеныч подвинул Замелькацкому стул.
Затем не стесняясь достал из шкафчика большую пластиковую бутыль без этикетки, два стакана, газету, на которой лежали нарезанный черный хлеб и сало.
Молча он больше чем наполовину наполнил из бутыли один из стаканов, протянул Замелькацкому.
– Выпей!
Что-то, какая-то интуиция, заставила Замелькацкого взять протянутый стакан и опрокинуть его в глотку, хотя выпивать ему совершенно не хотелось. Жидкость была крепче водки и походила на разведенный спирт.
С удовлетворением проследив за ним, Петрович протянул ему кусок черного хлеба с салом. Сала Замелькацкий не любил, но и здесь не стал отказываться, безропотно засунул маленький бутерброд в рот, начал жевать...
Семеныч налил себе полный стакан разбавленного спирта, одним махом опрокинул его в глотку, церемонно взял с газеты хлеб, сало, сложил бутерброд, заел, уставился на Замелькацкого.
Некоторое время они просидели в молчании.
– Слушай... Ты извини, что я в душу лезу... Но может, тебе самому хочется поговорить, а ты не решаешься... А то слухи ходят!..
– Какие слухи?.. – от выпитого стакана Замелькацкий сильно опьянел.
– Говорят, ты чем-то болен, чуть ли не рак у тебя... Оттого и глушишь каждый день по-черному. Все так говорят... Дима так про тебя сказал!
– ...
– Понимаю, не хочешь обсуждать. Я, собственно, и не настаиваю. Я просто тебя предупредить хочу. Понимаешь, жалко мне тебя...
Замелькацкий продолжал молчать. Семеныч был очень сильно пьян, гораздо сильнее его самого...
– Я вот что хочу тебе сказать... Зарплаты в этом месяце скорее всего не будет.
– Почему? Откуда ты знаешь?..
– Послушай, это я скажу только тебе... Просто потому что мне тебя жалко: ты и так мучаешься, а тут еще тебе будет... Фирме конец! Понимаешь, мы банкроты... Вряд ли ты дождешься, что кто-то заплатит тебе хотя бы за те дни, что ты здесь проработал...
– Тогда зачем сам здесь сидишь?
– А кто и куда меня такого возьмет?.. Я в последнее время не в форме!.. А здесь главная бухгалтерша – моя родня... Видел ее?..
– Еще нет...
– Вот что любопытно: на этой фирме до твоего прихода пило только два человека – самый большой начальник – Мих-Мих и самый маленький – я.
