В-четвертых, ни в СМИ, ни в частных разговорах ты не должен оскорблять очень немногочисленных и хорошо тебе известных лиц. В-пятых, ты не должен участвовать в публичной политике — а лучше бы тебе и не интересоваться ею. В-шестых, ты не должен быть лицом кавказской национальности. В-седьмых, ты должен быть молод, здоров и трудоспособен, иначе тебе могут понадобиться социальные льготы, а они у нас тут не предусмотрены, как и протесты против их отсутствия. Все счастье выдается даже по более доступным талонам, чем в сталинские времена. Сегодня разрешается быть даже евреем — пожалуйста, сколько влезет. Главное, не гастарбайтер.
Мы обсуждаем сегодня не жесткость или мягкость этих требований, а сам факт их наличия. То, что гражданин России, помимо конституционных обязанностей, имеет еще и вот эти семь. Выполнять их способна примерно половина населения. Ровно столько, сколько нужно для обслуживания трубы и работ по окончательной консервации проекта. Те, кому недостаточно обслуживать трубу и не хочется консервировать проект, могут считать себя ненашими и готовиться к тому, что от источников работы и пищи их будут отжимать весьма жестоко.
Но ведь вечно выполнять эти правила не может никто. Хотя бы потому, что при соблюдении первых шести пунктов рано или поздно включается седьмой. И тогда счастливое большинство впервые задумается… и даже, возможно, начнет с чем-то не соглашаться…
Но тогда спорить будет уже поздновато.
№ 7, июль 2007 года
Как сделать евроремонт в России?
В: Как сделать евроремонт в России?
О: Затеять очередной марш несогласных.
Несогласные решили промаршировать по Нижнему Новгороду, и на месте их предполагаемой маршировки вольготно раскинулся детский фестиваль искусств. Несогласные задумали пройтись по Самаре в дни саммита, и на главных площадях Самары началась масштабная переукладка асфальта. Несогласные дерзостно возмечтали пройти по Воронежу, и там немедленно начался капитальный ремонт центральных улиц. Короче, я открыл наконец способ благоустроить свою жизнь благодаря маршам несогласных. Вы, вероятно, уже догадались, как это должно выглядеть. Во время визита в Москву очередного заморского гостя, чающего слегка поживиться нашим нефтегазом, пока цены на него стабильно высоки, я публично заявляю, что на моей квартире задумали собраться Каспаров, Касьянов и Лимонов со товарищи. Нешто модно терпеть такое вольномыслие во время саммита? Моя квартира тут же объявляется неприемлемой с санитарной точки зрения, и в ней начинается ремонт покруче, чем на площадях Воронежа. Через три дня я въезжаю в неузнаваемую жилплощадь, облагороженную евроремонтом. Каспаров, Касьянов и Лимонов могут рассчитывать на славную пирушку по случаю новоселья Дмитрия Быкова.
Удивительно живет нынешняя Россия: не успеют несогласные договориться о совместном пикете, как на место предполагаемой демонстрации оперативно прибывает детский фестиваль искусств типа «Золотая рыбка». Дети песнями и плясками благодарят за счастливое детство, а несогласные идут лесом. Или, допустим, «Другая Россия» задумает провести митинг на одной из провинциальных площадей. На провинциальную площадь, о которой городские власти двадцать лет не вспоминали, немедленно подгоняется бульдозер, а подходы тщательно перекрываются. Товарищи! У нас дома подъезд лет двадцать не ремонтировался, краска облупилась, от забитого мусоропровода так и веет злодеяниями преступных властей! Нельзя ли к нам как-нибудь зазвать хотя бы дюжину несогласных? Они бы взад-вперед ходили по лестнице, а мы бы заполучили бригаду ремонтников. Мы ведь уже усвоили: где несогласные — там ремонт.
Скажем, на даче у меня клубника не полота и дорожки зарастают травой. Надо вызвать Лимонова с Каспаровым. Я и оглянуться не успею, как весь мой дачный участок окажется огорожен, а впоследствии заасфальтирован, только в центре будет красоваться клумба с эмблематикой «Наших». Или, допустим, что-то мне не нравится асфальтовое покрытие на родной Мосфильмовской. Лимонов и Касьянов мухами слетаются на любимую улицу, и уже через час по ней катит асфальтовый каток — лишь бы их тут не было. Короче, у нас есть только один способ приковать внимание власти к своим проблемам: заставить оппозицию митинговать там, где эти проблемы локализованы. Осталось привести несогласных во все московские школы и почти во все больницы — и они тоже немедленно будут закрыты под предлогом капитального ремонта, а так как иностранцы следят за ситуацией в четыре глаза, ремонт будет проведен по-настоящему, без халтуры.
Вот вам все хиханьки, а я заметил удивительную вещь. Инакомыслящие — и инакодействующие — играют в России роль банок, простите за прозу. Их как бы ставят на больной организм. Банка вызывает прилив крови — в данном случае общественного внимания — к больному органу, и он оздоровляется. Возьмите Ходорковского, всемирное внимание к которому реально оздоровило российскую пенитенциарную систему — потому что весь мир увидел, до какой степени суды тоталитарны, прокуроры невежественны, а заключенные бесправны. А вот, скажем, Лимонов, который тоже отсидел и написал всю правду о мире образцовой «красной» зоны, где всем заправляет актив, а заключенный не смеет без его разрешения глазом моргнуть. А вот, например, Касьянов, на своем примере живо показавший всей стране, как у самого высокопоставленного политика могут отнять собственность, если он начнет после отставки вести себя не совсем так, как требуется. Теперь марши несогласных стали чем-то вроде такой банки — только ставят их очень избирательно, никогда не догадаешься, куда именно присосут.
От русской оппозиции традиционно мало проку. Но поскольку сейчас эта оппозиция запрещена на корню, по определению, — имеет смысл воспользоваться ситуацией для решения собственных частных проблем. Ну, например: пришла вам повестка в военкомат. А вам туда не хочется. Вы громогласно заявляете, что назавтра военкомат будет осажден несогласными. Это твердая гарантия того, что туда не пустят не только вас, но и самого военкома. А может, вообще сровняют старое здание с землей и выстроят на его месте супермаркет — чтобы у несогласных было меньше предлогов собираться.
Короче, берегите русскую оппозицию, господа. Есть надежда, что на месте ее будущих сборов всегда будет проводиться масштабное благоустройство территории. Не забывайте только подавать заявки на митинги. Главное же — платить за это не придется никому из вас. Все уже заложено в бюджет 2007 в графу «патриотическое воспитание».
№ 8, август 2007 года
Безопасно ли жить в Кремле?
В: Безопасно ли жить в Кремле?
О: Нет, есть риск быть съеденным.
В России завелось бычьё нового поколения — культурное, гламурное и философски продвинутое. Сам термин «быки» далеко не сводится к обозначению братков. Быком можно быть на любой должности и в любом качестве. В самом общем виде «быком» называется существо, непрерывно стремящееся к доминированию и ничем, кроме него, не озабоченное. Только доказывать остальным, что они хуже, что они менее продвинуты, богаты, умны — интеллектуального бычья тоже полно, но поскольку человек, озабоченный доминированием, редко бывает умен по-настоящему, то для доминирования бычьё использует что-нибудь крайне запутанное и бессмысленное, вроде новой немецкой или французской философии. Если вас пытаются срезать, цитируя Фуко или Лакана, перед вами почти наверняка бычьё. Хейзингу они тоже почему-то любят — наверное, потому, что им импонирует его игровая концепция искусства и политики: получается, что все как бы игра и ничто не сакрально. А может, им нравится, что его фамилия начинается на «х» и содержит «й».
Гламурное бычьё пишет романы о том, как оно хорошо и духовно, а все остальные плохи. Лидером гламурного бычья является Минаев. Минаев классово близок Константину Рыкову — главному редактору сетевой газеты «Взгляд», где в духе бычья выдержано решительно все, от выносов до выводов. Последние главным образом сводятся к тому, что мы переживаем небывалый интеллектуальный, духовный и экономический подъем, а весь мир нам завидует и жаждет поставить на колени. Быки ведь не мыслят в категориях сотрудничества, конкуренции, конвергенции. Либо мы будем быковать на всех, либо все на нас. Наша сегодняшняя внешнеполитическая риторика тоже насквозь бычья: мы никому не дадим и не позволим! Весь мир рвется контролировать наши ресурсы и расчленять нашу целостность, но у нас есть сырье, и мы сами кого хошь расчленим! Бычьё убеждено в существовании мирового заговора против себя. Оно страшно закомплексованно — и, когда никто его не видит, озирается по сторонам затравленно и жалко: а не хочет ли кто-нибудь унизить меня, не шепчется ли кто-то по углам о том, что мой костюм недостаточно дорог, а галстук недостаточно кричащ?
