И вот, наконец, они упёрлись в противоположную стену Королевского зала. И здесь тоже ручей скрывался в узкой расщелине, с той только разницей, что теперь он не низвергался туда, а, наоборот, вытекал из неё. Кажется, положение становилось совсем безвыходным. Но всё равно надо было что-то делать - искать спасения до последнего мгновения - ведь именно так поступали все герои Жюля Верна, и в конце-концов только поэтому они и побеждали.
Света стала осматривать всю эту огромную вертикальную стену, сложенную прекрасными цветными мраморами. И вот, наконец, она увидела то, что поселило надежду в её душу: тоненькую металлическую, почти незаметную лестницу, которая вела по стене куда-то далеко наверх. Другого пути не было. Но и сил лезть наверх, неизвестно куда, у девочек не было тоже. Они снова рухнули на землю и, сжавшись от холода, пытались если не заснуть, то хотя бы дать отдых усталым ногам, обутым лишь в лёгкие летние сандалики.
Так и не согревшись, и, кажется, даже почти не отдохнув, Света и Нина полезли вверх по этой бесконечной и невероятно холодной металлической лестнице. На этот раз Света была впереди. Как и положено среди альпинистов, она страховала свою младшую сестрёнку: светина нога и ручонка Нины были соединены друг с другом с помощью двух связанных между собой сатиновых поясков, снятых с их детских платьиц.
Когда лестница наконец кончилась, перед девочками снова открылся тёмный лаз, пройдя через который, дети упёрлись в вертикальный колодец, сложенный цементными кольцами. Как и в их домашнем подвале, здесь тоже была своя вертикальная металлическая лестница. Сверху из колодца несомненно веяло свежим уличным воздухом. Кажется они уже были почти спасены.
Преодолев последнее препятствие, голодные и продрогшие дети наконец выбрались на поверхность. Но они уже не чувствовали ни холода, ни голода - только огромную радость и невероятное желание прижаться к маме, закрыть глаза и забыть всё, что с ними случилось. Однако прежде всего следовало понять, куда же они попали и где теперь находится их дом.
Оказывается, в этот час на улице было совсем темно, видимо стояла глубокая ночь - именно поэтому, почувствовав свежий воздух, они так и не увидели светлого пятна наверху, хотя колодец, на их счастье, не был чем-либо закрыт или завален.
Вокруг себя дети обнаружили готические руины какой-то разбомблённой немецкой церкви, от которой осталась только одна мрачно чернеющая в пустоте стена да угрожающе провисшие металлические балки, груды битого кирпича и стекла - и никакого жилья поблизости. И всё-таки в этих развалинах была какая-то своя мертвящая красота, которую почувствовали даже такие маленькие девочки, как Нина и Света.
И вдруг совсем рядом Света заметила ещё и громадное тёмное надгробье. Преодолевая страх, она подошла к нему ближе и вспомнила: ведь вскоре после приезда в Калининград вся семья поехала смотреть на этот диковинный немецкий город, такой непохожий ни на одно русское поселение. И хотя Кёнигсберг почти весь лежал в развалинах, он, всё равно величественный и прекрасный, произвёл на всех, включая и детей, незабываемое впечатление. И вот тогда-то отец подвёл девочек к этому надгробью и сказал: "Запомните дети: это могила Иммануила Канта - великого философа всех времён и народов. Потом когда-нибудь мы уедем отсюда, но вы всегда сможете сказать, что были на его могиле и поклонились его праху..."
В тот день от могилы Канта они уехали домой на свою Львовскую улицу на автобусе номер пять, это Света помнила очень хорошо - ведь не так часто папа возил их на экскурсии. Поэтому и сейчас Света повела сестрёнку в том же самом направлении, в котором вся семья возвращалась тогда домой. И, действительно, вскоре девочки вышли на нужную остановку. Им осталось только дождаться первого утреннего автобуса и наконец-то не в мечтах, а наяву отправиться домой к маме и папе.
Даже если удача отвернулась от тебя, ты потерпел поражение и вот-вот расстанешься с жизнью,
чётко и громко произнеси своё имя, улыбнись и без тени сомнения и страха склони голову.
Вот подлинный Путь Воина.
Из "Хакагурэ" - Кодекса самурая
- Ну вот, мама, теперь ты поверишь мне - я, правда, видела в ту ночь фашиста на нашем заднем крыльце!
Света вытащила из кармана металлический жетон с немецкими буквами, высыпала на стол из рюкзачка остатки несъеденных галет. Она уже хотела выложить сюда же свой фиолетовый кристалл, но что-то вдруг остановило её. О кристалле она так никому и не сказала ни слова.
Дети никогда не видели родителей такими перепуганными. Антон и Наталья смотрели друг на друга вопросительным взглядом и не знали, как реагировать, что сказать детям. Эх, если бы они были хоть чуть-чуть постарше, тогда с ними всё-таки можно было бы разговаривать как со взрослыми людьми. Рассказать им, что после войны сотни тысяч советских бойцов, которым не повезло и они попали в немецкий плен, в фашистские концлагеря, а затем, после войны, вернулись на родину, теперь снова очутились за колючей проволокой, только уже в своём родном отечестве - в сталинском Гулаге. Что знание такой тайны, как местонахождение гитлеровского бункера - с военными и продовольственными запасами, с часовым, с системой освещения и жизнеобеспечения - разрешено только нескольким избранным, а не какому-то там капитану и, тем более, его невоеннообязанной и беспартийной жене да несмышлёным детям.
Из-за детского любопытства и любви к приключенческой литературе Антон с Натальей теперь автоматически становились государственными преступниками. Только потому, что знали такое, что им знать было не положено. Если же они скроют от начальства местонахождение бункера и смерть вражеского солдата, то становятся преступниками вдвойне и даже втройне - за укрывательство врага, пусть даже и мёртвого. Ведь найти уголовную статью для расстрела невиновного в советском государстве никогда не было особой проблемой.
Света и Нина поняли, что случилось что-то ужасное. Они ещё никогда не видели родителей в таком состоянии. И потом, через десятки лет, обе девочки вспоминали всю эту картину как в замедленном кинофильме. Обычно с детьми разговаривала, уговаривала их и "воспитывала" только Наталья. Но на этот раз взял слово отец. После долгого молчания, обдумывая каждое слово, он наконец сказал:
- Девочки! Вам никак нельзя было тайком отправляться одним в подземелье. Хорошо ещё, что вы выбрались оттуда живыми. Но теперь рассуждать об этом поздно. Теперь нам надо подумать о том, как поступить дальше. Мы все узнали очень важную военную тайну, о ней нельзя никому говорить. Никому, даже если вас будут спрашивать - вы поняли? Если одна из вас скажет хоть кому-нибудь, хоть одно слово - нас с мамой немедленно арестуют и расстреляют. Вы же не хотите нас убить, правда?
Девочки пообещали молчать, и, как это ни невероятно, они, такие ещё маленькие и глупые, в дальнейшем, действительно, сдержали своё слово. Но для Натальи с Антоном началась новая жизнь, можно даже сказать, что не жизнь, а просто пытка - ведь они не могли прожить спокойно ни одного дня: как можно положиться на обещание молчать двух неразумных девчонок? В соседнем домике жила семья военнослужащего Василия - его жена Валентина и двое прелестных детишек, с которым вечно играли Света и Нина. Все соседи прекрасно знали, что Василий был стукачом - и по должности, и по призванию. Дети других соседей, узнай они что-нибудь, тоже могли ляпнуть родителям, половина из которых тут же побежит с доносом куда надо. А ещё ведь существовала школа с её учителями и пионервожатыми...
Антон Мартов был на войне образцовым солдатом, он голодал на Ленинградском фронте, без сожаления отдал за родину руку и одно лёгкое. Но теперь он не знал, как поступить. По всем законам он обязан немедленно сообщить о случившемся в свой спецотдел. Но... тогда он автоматически становился преступником, проникшим в чужую военную тайну, знать которую ему было не положено. Вполне возможно, что в целях предотвращения утечки информации его просто решат физически устранить.
Самое же главное всё-таки заключалось не в этом. В те голодные послевоенные годы Наталья с Антоном с болью в сердце смотрели на своих худых, бледных, недокормленных детей, которые практически не знали, что такое творог, сливочное масло, яйца, не говоря уж о каких-нибудь апельсинах или шоколаде. А в это же самое время, как оказалось, буквально под их ногами бесхозные склады были набиты тушёнкой и галетами, которых для всей семьи хватит на несколько лет! Каждый день Наталья бегает по магазинам, ближним и дальним, и бывает просто счастлива, если, постояв пару часов в очереди, удаётся купить что-нибудь ещё, кроме соли, чёрного хлеба и серых макарон.
Через несколько дней после счастливого возвращения домой начался учебный год, и Света пошла в школу. Свободного времени у неё теперь почти не оставалось - и школа была далеко, и уроков задавали немало. Как и все остальные послевоенные дети Советского Союза, в школе Света учила немецкий язык, который ей давался совсем легко и который она очень полюбила.
