Пару раз Савицкому удалось отбросить козу, но он не успевал сбежать. Тереза ловко припечатывала его к стене рогами снова и снова и уже разозленно блеяла. Она хотела получить окурок любой ценой, а командир не понимал и отдавать добровольно ее любимую еду не желал.
Васин, икая от ужаса, несся по лугу во всю прыть, часто подскакивая на бегу словно мяч от накатившей икоты. Он забыл и о Гулькине, и об утренней духоте, и о собственном изрядном брюшке. Теперь он думал лишь о том, что скажет ему после всей этой истории рассвирепевший не на шутку полковник. На ходу выдохнул по слогам:
— Те-ре-за-а-а-а!!!
Коза услышала и повернула голову, посмотрев на хозяина, но отпускать командира за просто так не желала. Прапорщик, взглянув на лицо Савицкого, быстро понял, за чем она так рвется. Не долго думая выдернул «бычок» изо рта опешившего командира. Затушил о стену и протянул козе:
— На! Только уйди, ради Бога!
Тереза тут же отпустила полковника и встала на все четыре копытца. Под взглядом командира, с удовольствием слопала бычок и вдруг встала на задние ножки снова.
Савицкий сам привалился к стене и начал торопливо доставать из кармана пачку сигарет, чтоб откупиться. Но на этот раз коза шагала к прапорщику.
Васин растерялся. Атаке любимицы он еще не подвергался ни разу и не знал что делать, но… Передние копытца легли на широченные плечи, а рыжая козья морда ткнулась в щеку.
Замерший у стены полковник мог бы поклясться, что он слышал звук поцелуя. Тереза преспокойно встала на копытца и удалилась на лужайку пастись. Полковник и прапорщик провожали ее очумелыми взглядами. Наконец у Савицкого прорезался голос:
— Что это значит, Николай Иванович? Откуда в части коза? — Заметил наблюдавших солдат и понял, что они все видели. Торопливо сцапав прапорщика за предплечье, потянул за угол: — Вы должны мне многое объяснить…
Минут через десять из-за стены донесся хохот Савицкого и оправдывающийся басок Васина. Подкравшийся с другой стороны Гулькин слышал, как полковник сказал:
— Да это же здорово! Из-за этих бычков комиссии постоянно придираются. А тут сами солдаты для вашей Терезы окурки берегут. Она их дисциплине и аккуратности учит. Огромная польза в части от вашей козы. Поставьте-ка ее официально на довольствие, как и свиней с коровами…
Солдат облегченно вздохнул и начал осторожно отходить в сторону коровника, чтоб не заметили. Он понял — после слов командира прапорщик уж точно не станет заставлять его питаться разной дрянью. Так оно и случилось. Вскоре вернувшийся в коровник Васин ни слова не сказал Гулькину, лишь посмотрел на него долгим взглядом…
Прапорщик Юрий Иванов из пожарной команды попросил Васина помочь ему свернуть пожарные шланги. В часть снова должна была нагрянуть комиссия и всех солдат отправили, по приказу Савицкого, на уборку обширной территории. Солдаты белили поребрики, красили ворота, подновляли забор и старательно выметали территорию.
Офицерам забот тоже хватало. Начальник пожарной охраны чертил какой-то график и Иванов остался один. Шлангов было три. Все тяжеленные и очень длинные. В одиночку сворачивать их было трудновато.
Хоть Васин и сам был сильно занят уборкой закрепленной за ним территории, но другу отказать не мог. Они растянули брезентовые рукава по асфальту. Скрутили и утащили два рукава. Собирались смотать третий, когда Николаю пришла в голову, как ему показалось, блестящая идея. Он незамедлительно поделился ею с пожарником:
— Слышь, Юр, пока мы последний шланг не смотали, может помоем из твоего брандспойта коровник? Он пустой. Надо навоз вываливать, все чистить, а кому? Потом солдаты чистое помещение известью обработают и готово! Хоть с двором разберусь. Свиньи сейчас под навесом гуляют, коровы с телятами и Тереза пасутся. Сток солдаты прочистили. Все в момент утечет на картофельник. Хоть картошка посвежей выглядеть будет, да и удобрение. Лето сухое выдалось, сам видишь. Солдат не хватает, все в теплицах помидоры подвязывают. Урожай томата огромный…
Иванов легко согласился:
— Давай! Напор побольше сделаю и весь навоз смоет.
Сказано — сделано. Два прапорщика уселись в пожарную машину и съездили набрать воду к пруду. Пока вода набиралась, успели искупаться в теплой воде. Пруд был чистый. Затарили огромную цистерну полностью.
Васин уже предвкушал, как удивятся солдаты, увидев абсолютно чистый скотный двор. Спокойно подъехали к коровнику. Иванов протянул Васину стальной наконечник брандспойта и сказал:
— Держи крепко и направляй куда тебе надо, а я потихонечку напор стану давать.
Начальник подсобного хозяйства попросил:
— Ты подожди минуту, я заслонку со стока совсем уберу.
Иванов кивнул и направился к вентилю:
— Крикнешь!
Васин поволок тяжеленный брандспойт в коровник. Брезентовый рукав тянулся за ним серой змеей. Прошло около минуты, когда изнутри раздался бас хозяйственника:
— Давай потихоньку!
Иванов крутнул вентиль. Шланг начал стремительно надуваться и стальной наконечник в руках Васина дернулся. Струя воды фыркнула вперед метра на три. Он направил ее в поросячьи клетушки.
Между тем Иванов еще немного прибавил напора. Вода с шумом била в пол, смывая все. Доски начали из черных превращаться в коричневые и даже желтые. Пожарник, старательно прислушивающийся к тому, что творится в коровнике и не услышав слов о том, что можно остановиться, прибавил еще немного напора, потом еще.
Хозяйственник радовался, видя, как двор освобождается от навоза и грязи. С каждой секундой удерживать рукав ему становилось все тяжелее, но Васин и не думал останавливать приятеля, надеясь на свою силу, а тот продолжал откручивать вентиль.
Наконец стальная труба начала рваться из рук Васина с безумной силой. За три минуты он успел промыть пол во всех клетушках и теперь медленно продвигался к коровьим стойлам. Неожиданно шланг взбрыкнул и так дунул прапорщику под зад, что он подумал: «Пнули» и оглянулся. Входивший Иванов, решивший узнать, как идут дела, получил струю воды в грудь и вылетел из коровника пулей. Пронесся по воздуху и ударившись спиной о колесо машины, потерял сознание, сидя в луже воды.
Васин даже не успел разглядеть выражение его лица. Зато сам, от неожиданности, выпустил шланг из рук. Тот взлетел вверх и заехал ему по лбу. Прапорщик вырубился и покатился в конец коровника, сносимый струей воды вместе с навозом. Его крепкая фигура невесомо перекатывалась по полу.
Тяжеленный стальной наконечник крушил перегородки и тут же смывал доски в конец двора к валявшемуся в куче навоза Васину. Того вскоре было не видно из-за досок, лишь торчали наружу ноги в шнурованных высоких ботинках. Задохнуться не дали эти же самые обломки. Они задерживали на себе навоз и воду, к тому же прикрыли лицо мужика шатром.
Когда начальник подсобного хозяйства очнулся, в его голове отчетливо пели птички, а перед глазами мелькали звездочки. Досок над головой и на нем уже не было. Как оказалось, звездочки он видел не зря — над ним склонилось лицо командира. Савицкий что-то спрашивал. Его губы шевелились, но прапорщик не слышал слов несколько минут. С трудом сел и посмотрел в лицо полковника мутными глазами. В уши наконец-то прорвался рассерженный голос:
— Что, прапорщик, вообразили себя Гераклом? Вы посмотрите что вы наделали! Куда скотину станешь размещать? Чтобы к завтрашнему утру все было на месте!
Васин кое-как встал, держась за стенку. Савицкий благоразумно отошел в сторону от переляпанного в навозе с ног до головы подчиненного. В голове хозяйственника гудело, как в пустом котле. Он огляделся и аж застонал от того, что натворил…
В коровнике исчезли даже рамы с окон! Зато пол и стены были чистыми, если не считать огромной кучи хлама возле дальней стены. Схватившись за голову от вида переломанных клетушек, прапорщик, шатаясь, выполз на свет божий.
Иванов сидел у колеса машины вытянув ноги. Он был весь мокрый и старался расправить промокшее насквозь удостоверение. Посмотрев на друга, поморщился, потер грудь и предложил, начав подниматься:
— Коль, давай я тебя ополосну. Ты весь в навозе. Тут воды в машине еще немного осталось…
Васин взглянул на себя. Провел рукой по лицу и стряхнул приставшую солому, опилки и куски навоза. Фуражки на голове не было, зато в коротких волосах было полно разного мусора. За спиной раздался разъяренный голос командира:
— Прапорщики, вы что оба, с ума сошли? Снова хотели, как лучше, а получилось, как всегда? Я не требую от вас быть мыслителями, будьте хотя бы прапорщиками! В общем, завтра! Оба! С утра! Ко мне! Слава Богу, что не догадались картошку из брандспойта полить, нашли бы мы ее в соседний части, километрах в пяти!
Савицкий постоял в дверях еще минуты три, разглядывая мокрых приятелей. Они оба молчали и не поднимали глаз, боясь огрести еще больше. Полковник развернулся и ушел, раздраженно печатая шаг. Хозяйственник поглядел ему вслед и горестно вздохнул:
