- Откуда ты знаешь?
- Ну, понятно же, у автора женская рука, это чувствуется. Психология-то не мужская.
- Пусть так. А как ты узнала имя?
- Ну, это уж моя тайна.
- Таинственная ты личность, Машка. Поделись хотя бы этой тайной. У тебя же их, небось, целый ворох, подкинь одну, а?
- Тс-с. Кино началось.
На экране замелькали титры, машины, люди, пошла какая-то захватывающая телемуть, прерываемая рекламой. Все это сменилось сводкой новостей, потом - бесконечными страданиями Марианны. Марианна напоминала мне одну мою приятельницу, весьма преуспевающую в любви. Она всегда была в кого-нибудь удачно влюблена, а в нее, по-моему, влюблялись все. Она обычно пускалась в рассуждения такого рода в нашей женской компании:
- Ой, девчата, поссорилась я со своим-то. Брошу его. Заведу другого. Люкс-мужика заведу! Мне это раз плюнуть. Кстати, хотите несколько практических советов, как завоевать мужское сердце? Пустяк, даже для не очень молодых и некрасивых, пустяк! Во-первых, надо выбирать объект по высшей мерке, а не размениваться на мелочевку. Воровать, так миллион, любить, так короля! Ну, если с королем ничего не случится, то канцлер всегда подвернется, а это все же королевское окружение, не хухры-мухры. Потом можно будет короля в любовники взять, будучи женой канцлера. Главное, не комплексовать, действовать раскованно, и помнить, что в любви все способы хороши, а цель всегда оправдывает средства. А главное оружие, девчата, это - броская одежда, макияж и манера поведения, подчеркивающие вашу самобытность. Мужчины, они ведь вроде крупной рыбы, на блесну идут. Важно не казаться серой и неинтересной, вроде старого чайника. Никогда не бойтесь произвести экстравагантное и даже несколько смешное впечатление - это как раз то, что надо, они это обожают! Вот недавно по радио сообщили: одна ужасно смешная и нелепая клоунесса, она даже в летах, кажется, так она, представляете, вышла замуж за американского бизнесмена, миллионера! А еще, девчата, нужно покозырять своим интеллектом, ну хоть что книги читаете, что ли. Вот, к примеру, скажите своему: "Ты знаешь, Вася, сейчас, как ни странно, стали появляться интересные отечественные книги. Мне нравится так называемая "плеяда сорокалетних", которых зажимали в годы застоя. Очень своеобразно пишет Ольга Коренева, интересно, весьма. А вот всякие коллективные сборники мне, почему-то, не нравятся. Есть такой коллективный сборник современной женской прозы, "Новые лесбиянки" называется, так это глупость, мне кажется. А что ты думаешь на этот счет?"
Таким образом, блеснув своей неординарностью и умом, вы наповал сразите намеченного мужчину. И берите его голыми руками и всем голым телом, если умеете. Любовь — это верный способ продлить молодость! Так что омолаживайтесь, девочки!
Вспомнив о подругах, я опять стала думать о миленьком моем. Никак не могла отделаться от проклятых воспоминаний. За ужином я вспомнила, как он целовал мои уши и от него шел жар, словно он только что вылез из печки. Засыпая, я представляла себе, что он ушел на минутку на кухню и вот-вот придет.
Меня разбудила какая-то возня. Была глубокая ночь. Привстав на постели, я чуть не заорала от неожиданности. Под китайской розой у изголовья моего ложа все полыхало. Это не было похоже на пожар. Свет был резкий, холодный, он изливался не пойми откуда, словно божество попало в комнату.
Я встала, тихонько подошла. Зажгла ночник. Мокки, малыш?! Ты?! Ну прямо как небесное светило!!! Ах ты несчастный щен, бедная ты скотинка, ну и досталось тебе в твоей коротенькой еще жизни...
Мокки дергал во сне лапами, взвизгивал, хвост его взвивался, шумно задевая за нижние ветки китайской розы - огромного пышного дерева.
"Ах ты, мой баскервиленочек", подумала я и стала тихонько гладить щенка. Он успокоился, задышал ровнее и улыбнулся во сне. Впервые вижу, как улыбаются собаки... Свечение стало слабее и нежнее.
Мокки улыбался точно так же, как мой милый брошенный лев...
- Почему ты своего зовешь лев? - неожиданно громко прозвучало в темноте.
Я подскочила и чуть не заорала. Нервишки. Конечно, Машка, кто ж еще... Она сидела на постели и во все глаза смотрела на меня. Застукала. Умеет же подслушивать мысли, скотина.
Я собралась с силами и сказала как можно спокойнее:
- Нехорошо пугать подругу. Лев он по гороскопу.
- Все врут календари, - отозвалась она.
На все-то у нее есть цитата.
- Смотря какие, - пробормотала я.
На душе у меня кошки скребли. Я боялась представить себе, что сейчас думает мой благоверный. Он ведь черт те что может вообразить. Вернись я сейчас - поцапаемся еще больше. Наверняка, он уже на даче меня ищет, а я здесь. Он ничего не будет слушать, он никогда ничего не слушает, он будет вопить всякие гадости, я тоже заведусь, и это - разрыв. Черт возьми, это же ясно, как день божий!
Ох, как глупо! Все не так, все по-дурацки.
Я принялась грызть ногти и думать о глупостях, сделанных мною в жизни. Сколько я всего натворила! Жуть! Неужели это не последняя моя глупость?
-Тебе что, не спится? - спросила Маша. - Мне тоже. Ну идем чай пить. Да тихо ты, не шаркай, разбудишь.
Мы до утра жевали кекс с изюмом, упились чаем "в доску", как говорят алкаши, от болтовни опухли языки. Маша говорила о религии, о церквях всякие забавные штуковины.
- Иисус был очень симпатичный юноша с длинными кудрями, неплохо относился к блудницам, очень даже положительно к ним относился, между прочим. Тому пример Мария Магдалина, - болтала Марья, Мария.
- А знаешь, как он относился к "домам божьим", то есть к церквям? Он ведь считал, что молиться можно где угодно, хоть на берегу реки, читай библию. Кстати, замечала ли ты, что над куполами церквей, если присмотреться в ясный день, белый посверкивающий столб? Знаешь, что это? Ведь церкви издревле во всем мире стоят не абы где, а в местах биоэнергетических источников. Эта энергия проходит сквозь церковь, пронизывает ее, и бьет из купола в высь. Поэтому в церкви лучше себя чувствуешь, исцеляешься порой от болезней, легче дышишь, - щебетала Маша.
-Ты предлагаешь мне сходить в церковь, что ли? — догадалась я.
- А знаешь, - продолжала Марья, не слушая меня, - что если все церкви нанести на карту и соединить линиями, то получится знак, или иероглиф, если хочешь, или слово, если прочтешь, ну, символ, можно так сказать, и тогда можно сразу понять...
Я, наверно, задремала, потому что оказалась не пойми где, или везде одновременно, и навстречу мне двигался не то символ, не то святая троица. Я бросилась к ней и заорала, черт подери, вся жизнь к чертям, не заслужила, за что? Грехи мои яйца выеденного не стоят! Господи, ну помоги же мне! - орала я. - Господи, помоги, я верю, что поможешь! Ты ж всегда меня выручал! Ты же знаешь, что я тебя люблю, ты такой симпатичный, ты мне очень-очень нравишься, честное слово! Я тебе, наверно, тоже нравлюсь, я же божье сознанье, и не самое худшее! Ну поможешь, да???
Тут в меня вошла уверенность, что все будет о,кей, как всегда в конце концов бывает, потому что я совсем даже неплохое, в общем-то, создание божье. Я успокоилась, зевнула и пошла досыпать, досматривать сны.
...Сегодня утром Мокки слопал цветок кактуса. Маша вскрикнула, села на пол и разрыдалась. Джоанна тоже захныкала. Мокки глядел на них большими удивленными глазами, потом подошел к Марье и принялся слизывать слезы с ее ассиметричных щек. Она сразу простила, потрепала по спине и отдала все мясо из холодильника. Там оставалось грамм триста на суп. Придется варить постный. Господи, как я соскучилась по родненькому моему льву. Прости, что я с ним ссорилась. Прости, что объедаю бедную Машку, но у меня не осталось ни копейки и некуда деваться. Машку я не стесню, она простая.
Я резала лук и обливалась слезами. Лук вонял на всю кухню, перебивая цветочный дух. Марья возилась с морковью и болтала как заводная. Она говорила:
— Когда пришло время рожать, я стала ловить такси. Но оказывается, беременных не берут, боятся родов в машине. Такое бывало, таксисты знают. А до роддома далеко. Гололед, я поскользнулась, грохнулась, лежу, все мимо проходят, ноль внимания. Все же кто-то вызвал скорую. Повезли. Ни один роддом не принимает, коек нет свободных. Наконец, в один закинули. Четвертый, на улице Фотиевой, за универмагом "Москва", знаешь? Там меня осмотрели и говорят, что рожать рано. "Как", спрашиваю, «а мне в женской консультации этот срок назначили". "Срок назначает бог", отвечают, "а не невежды. Вам бы недели через две прийти, у вас еще живот не опустился, соображать надо". "Ну", говорю, "тогда я пошла". "Куда это", заявляют они, "мы вас уже в журнал вписали и в график вставили, не зачеркивать же, нас за грязь в документах ругают. Вы у нас по графику сегодня родите". "Как?" - не поняла я. "Ясное дело", - говорят они, "мы вам стимуляцию сделаем, укольчик такой. Чего вам лишние две недели с животом таскаться". Уговорили. Положили в коридоре внизу, все родилки заняты были. Двое суток обкалывали стимуляцией, вскрыли плодный пузырь, чтобы воды отошли и на сухую скорей родить. Никак. Боль страшенная. "Кричи", говорят, "быстрей выскочит". А я не могу, язык к гортани присох от боли. Стали на живот давить, плод выдавливать, ругают, что график им нарушила. Родила. А у них пересменка. Та смена на обед ушла, не успев выдавить детское место, так называемый след. А другая смена наскоро меня зашила, я ж вся порвалась. И пришили. После - заражение. Под капельницей, с иглой в вене, без сознанья. Привели в чувство, стали след выдавливать, аж живот посинел, а там все пришито. Стали делать чистку по свежим швам. Ну, чистка, аборт, знаешь небось. Сильный наркоз, и клиническая смерть. Вижу себя в незнакомом месте, подходит покойный папа и накрывает меня ватными одеялами, а я дрожу от холода, мне еще холодней...
