Перед новой встречей с «Катериной Великой», Артём Сергеевич решил срочно переговорить с Полуниным. Был канун Первомая, уже начинался дачный сезон, и он предпочел повидаться и поговорить с ним на лоне природы. Их дачи стояли рядом. Выросший на Алтае, Михаил Григорьевич был заядлым огородником, и застать его там в выходные можно было наверняка.
Так было и на этот раз. Когда Наумовы подкатили к воротам дачи на своей «четверке», Полунины уже приехали, и сосед кропотливо возился у себя в саду. Разгрузив машину и перенеся вещи в дом, Артём Сергеевич пришел к нему поговорить о деле. Пересказав разговор с Тепловым, он предложил:
— Давай, Миша, присоединяйся к новой большой работе! Надо спасать институт, иначе он захиреет окончательно. Думаю, на этот раз мне с помощью Теплова удастся убедить Анохину, и нам отпустят бюджетные средства на реализацию проекта, да и авиакомпании авось расщедрятся. Они же будут в выигрыше!
— Завидую твоему оптимизму! — скептически усмехнулся Полунин, воткнув лопату в землю и вытирая со лба выступивший пот. — Ты все еще надеешься, что Анохина или кто-то еще там наверху озаботится судьбой гражданской авиации?
— Но сам начальник института предложил мне это! Значит, вопрос об изменении системы назрел, — продолжал убеждать Артём Сергеевич. — Теплов знает конъюнктуру и по-прежнему дружен с Анохиной.
— Только потому и держится в своем кресле. А то давно бы сняли, — хмыкнул Полунин. — Разве не видишь, что Теплов развалил институт?
— Он винит в этом обстоятельства, — не сдавался Наумов. — У тебя, Миша, снова будет возможность заняться настоящей наукой, сделать большое дело, — агитировал он друга. — Не то будет поздно! Ведь ресурсы, когда перейдем на новую систему, отменят!
Казалось, Полунин заколебался, но это продолжалось недолго.
— Прости, Артём, но я не верю в успех вашей затеи. Даже если дадут деньги, чтобы начать работу, ее потом снова свернут, — убежденно сказал он. — Разве не видишь, что о деле сейчас никто не думает?
— А о чем думают? — поднял брови Наумов, хотя отлично понял друга.
— Как обогатиться, и больше ни о чем! — резко бросил Михаил Григорьевич. — И нам не грех о себе позаботиться. А то останемся в дураках!
— Ну и как же ты надеешься обогатиться? — неодобрительно посмотрел на него Артём Сергеевич. — Тоже будешь брать взятки за увеличение ресурса старым самолетам? Я слыхал, что такой «бизнес» уже процветает.
Сказав это в запальчивости, он осекся, подумав, что оскорбил своего друга, но Полунин не обиделся.
— Ну что ж, из-за нищеты некоторые поступают и похуже. Но на ресурсах не разбогатеешь, — спокойно ответил он и неожиданно ошарашил Наумова, сообщив: — А я хочу предложить тебе нечто поинтереснее. Сейчас такое время, что теряться глупо. Приглашаю тебя в свою команду! Мы вместе провернем одно дельце, которое принесет нам богатство.
— Это что-то новенькое! — изумился Артём Сергеевич. — Какую же команду ты набираешь и в чем состоит твое «дельце», если оно враз нас всех обогатит? Уж не криминал какой задумал?
— Не бойся, ограбления банка не предвидится, — с усмешкой успокоил его Полунин. — Это дело, конечно, необычное, но честное и вполне осуществимое. Ты знаешь, что у нас в горах много золота. А в поселке, где я рос, — золотой прииск, и на нем работает большинство жителей. Мой дед был старателем, не раз ходил в тайгу за золотишком и наткнулся на богатую жилу, тайну о которой хранит до сих пор.
— А почему ни он, ни твой отец ее не тронули? — непонимающе посмотрел на него Наумов. — Сам ведь рассказывал, что семья была большая и жили в нужде.
— Отец не захотел с этим связываться, а деда подвело здоровье. Он все время болел, — объяснил Михаил Григорьевич. — Сначала надеялся на моих старших братьев. Ждал, когда подрастут. Но они решили стать офицерами и не хотели идти с ним в тайгу. Я один согласился, но каждый раз откладывал.
Предложение Полунина было таким сногсшибательным, что Артём Сергеевич в первый момент даже растерялся. Но немного поразмыслив, спросил:
— А почему ты сейчас решился на такую, думаю, очень трудную экспедицию, если отказывался от нее, когда был намного моложе?
— Время было другое, и результат, в случае удачи, совсем не тот, — объяснил Михаил Григорьевич. — Дело это, правда, очень трудное. Ну, нашли бы мы тогда золото, а что дальше? Намыли бы, сколько могли унести, и получили бы долю стоимости. По сравнению с грозившими неприятностями, овчинка выделки не стоила.
— А сейчас стоит? — усомнился Наумов. — Ты хорошо все продумал?
— Еще бы! До мелочей, — кивнул Полунин. — Иначе бы не сказал. — И он посвятил будущего компаньона в свой замысел. — Все дело в том, что сейчас мы сможем не только зарегистрировать свое открытие, но и учредить предприятие. И если золотое месторождение богатое, сам можешь судить, каковы наши перспективы!
— Да уж, перспективы заманчивые, ничего не скажешь, — согласился Артём Сергеевич, в его глазах зажглись огоньки азарта. — Но ты ни словом не обмолвился о том, что экспедиция потребует больших расходов. И как думаешь отбиться от криминала?
— Расходы, конечно, будут. Но не такие уж большие, — заверил его Полунин. — Понадобится лошадка, но ее можно в поселке взять «в аренду». А с работой сами управимся, вместе с женами. Вот когда найдем золото, — он озадаченно почесал в затылке, — придется туго. Тогда на нас наверняка «наедут». И не только бандиты, а и наша славная власть.
— Что же тогда будем делать? — нахмурился Наумов. — Сражаться?
— Это бесполезно, — покачал головой Полунин. — Поступим как сейчас делают все. Откупимся! — Он немного помолчал и решительно произнес: — Соглашайся, Артём! Дело — верное, а медлить нельзя, пока жив дед, и мы еще физически способны это одолеть. Твоя же затея — гиблая! Только зря потратишь время и здоровье.
Его предложение было одновременно и заманчивым, и фантастичным. Но склонному к романтике Наумову оно пришлось по душе и, уходя, он обещал Михаилу Григорьевичу основательно над ним подумать.
* * *
Рассудительный Полунин был прав, сомневаясь в поддержке работ по проекту Артёма Сергеевича со стороны «Катерины Великой». Упование Теплова на старую дружбу также оказалось напрасным. Выслушав их доводы, Анохина даже не притворялась, что заинтересована предлагаемыми преобразованиями и озабочена судьбой института, который был стартовой площадкой ее карьеры.
— Денег в казне нет даже на выплату зарплаты врачам и учителям. Не на что содержать армию! А вы лезете с дорогостоящим проектом улучшения работы воздушного транспорта, — сказала она, не скрывая раздражения. — Неужели не видите, в какой финансовой пропасти находится страна?
— Финансовая пропасть порождена беспардонным воровством, — не выдержав, вскипел Артём Сергеевич. — Ведь прикарманивают не только всю выручку от экспорта, но даже миллиарды долларов международных кредитов! Нужно прекратить эти хищения, и казна сразу наполнится.
— Это демагогия! Страна сейчас испытывает трудности перехода к рыночной экономике, — не слишком уверенно ответила на его выпад Анохина. — Подобную «шоковую терапию» пришлось перенести и другим странам, пока у них все наладилось.
— Может, где-то и «терапия», а у нас — период «дикого капитализма», как это уже было в США. Власти заняты преступным накоплением капитала, не брезгуя откровенным воровством, — с горечью бросил Наумов. — Почему Газпром и нефтяные компании не дают дохода, а, наоборот, задолжали казне? И на что истрачены международные кредиты? Масштабы казнокрадства потрясают!
Понимая, что их спор до добра не доведет, Теплов сделал попытку спасти положение.
— Вот вы все о глобальных проблемах, а меня больше заботит, что станет с нашим институтом, — вмешался он в их спор, стараясь сгладить остроту противоречий. — Ну и что с того, что казна пуста? Не вечно же это будет продолжаться? Сейчас нам необходимо открыть перспективное исследование. Иначе институт потеряет авторитет и лучшие кадры. И так уже половина разбежалась! — Он сделал паузу и отчаянно взглянул на Анохину: — Не дай погибнуть нашему институту, Катюша! Вспомни, как мы начинали, когда были молоды! Сама знаешь, что его прихлопнут, если не будут вестись научно-исследовательские работы. А у нас они уже сократились почти до нуля. Проводим лишь испытания и экспертизу.
— Если нечего выделить на науку из бюджета, можно ведь найти и другие источники финансирования, — пришел ему на помощь Наумов. — При твоем положении и с твоим обаянием, — дружески взглянул он на Анохину, — тебе не трудно будет уговорить кого-нибудь из руководителей авиакомпаний стать спонсором нашего проекта. Ведь все они от тебя зависят.
— Вот именно! Поэтому я и не смогу вам помочь, — как бы обрадовавшись, что нашелся солидный предлог, решительно отказала им «Катерина Великая». — Мое положение не такое уж прочное. Вы — мои старые товарищи и должны понять, что мне нельзя использовать служебное положение. Этим непременно воспользуются недруги, а их у меня хватает.
