- Повезло мне, ей-богу повезло, - радовался Антон, глядя на внимательные лица своих офицеров, впитывающих в себя всю информацию, излагаемую главным конструктором БИУС. Капитан-лейтенант Кучер своими дотошными вопросами загнал в кризисный тупик ответов одного из дежурных ведущих инженеров конструкторов и тот на помощь вызвал главного конструктора системы, вернее, конструкторшу.
- Только она знает весь комплекс ответов на все ваши вопросы. Мы же, ведущие инженеры, досконально знаем только отдельные приборы, которые делали сами, - оправдывался он.
- Да, - подумал Антон, - работа у вас не пыльная – один с сошкой, а семеро с ложкой!
- Однако, сюда в Москву, переодетые в гражданскую форму одежды, мы приехали не для того, чтобы обсуждать ваши проблемы. Ежедневно через весь город мы добираемся в Истру, дабы в течение месяца изучить возможности БИУС, изготовленной практически поштучно в соответствии с количеством строящихся кораблей, прямо из первых рук – её конструкторов.
Особой революционной новизны в конструктивном исполнении БИУС Антон не увидел. Просто это была одна из первых практических попыток объединить в единую систему определенный комплекс задач решаемых РПК СН. Любой счётно-решающий комплекс может быть универсальным и специализированным. «Алмаз» - это специализированная система. Насколько главному конструктору удалось объединить и упростить решение задач, свойственным РПК СН – именно это было основной темой для изучения и главной целью в командировках офицеров кораблей проекта 667Б.
- Что ни говорите, но мои офицеры молодцы, - с удовлетворением уже в который раз должен был отметить Липовецкий. Второстепенных забот с ними минимум. Другие – выпивают без меры, дебоширят и шляются по бабам…. Тут же этого, чарующего взоры, пьянящего зелья, в обличье зрелых и совсем юных особ женского полу полно – Москва-столица. Но, «накось – выкуси!». «Моих» так запросто голыми руками не возьмёшь. Вот, например, интеллигентный старательный Паша Волга – да он днём и ночью видит во сне и наяву только одну женщину – свою жену Марию. Правда, рядом с ним Вадим Попович, толковый офицер, но так слегка, между прочим, косит глазами в сторону промелькнувшей симпатичной мордашки. Смотреть, конечно, никому не возбраняется – иначе, какой ты мужчина! А вот Журавский Виктор в Москве у себя дома. Но особой радости не излучает. Какой-то «червячок» его гложет. Молчит, самому же лезть ему в душу неудобно. К себе в гости не зовёт, а так, что я о нём знаю, чтобы давать советы? Другое дело поговорить о службе – это всегда, пожалуйста, - решил Липовецкий.
- Виктор Алексеевич, и что ты думаешь об этой, красиво подмигивающей, счётно-решающей тумбе? – спросил он.
- То, что нам нужно изучить её возможности, а операторам вычислительной группы освоить кнопки, тумблеры, переключатели и осмысленно играть ними, как заяц на барабане – ясно и понятно, спору нет, - ответил старпом. – Во всём же остальном, как любая вычислительная машина, что туда мы вложим, то и «жевать» она будет.
- Совершенно верно, - согласился с ним его командир. – Эта «тумба» связана, практически, со всеми приборами и системами корабля, которые что-то измеряют, вырабатывают, показывают или выдают. На основе их, оператор БИУС, решает задачи, которые помогают командиру принимать решения для стрельбы торпедным оружием и управлять кораблём в целом в ходе ведения морского боя. Вывод, какой? – передохнув, и поочередно осмотрев офицеров, Липовецкий постучал ладонью по металлической поверхности «Алмаза», - так какой вывод, товарищ Кучер?
- А такой, товарищ командир, что эта железяка в умелых руках может быть очень полезной, - ответил он.
- Молодец! Вы только посмотрите, какой умница у нас начальник РТС, - констатировал, как факт, довольный командир. – Молодца! – повторил он ещё раз. Оказывается, что всюду нужны умелые руки. С умелыми руками жить не плохо, но совсем хорошо, когда и голова соображает безукоризненно, ибо головушку нам не заменит ни один пусть даже самый умный прибор.
В конце месяца весь расчёт главного командного пункта лихо щёлкал кнопками на главном пульте «Алмаза» и уже без помощи инструкторов выходил в торпедную атаку. Их победный пыл несколько охладил Липовецкий.
- Вы не обольщайтесь, что так гладко, играючи, мы будем воевать и в море уже на корабле, - сказал он. – Лодка не летает, моментально набирать или уменьшать скорость, в течение нескольких секунд описывать полную циркуляцию или изменять глубину погружения так, как это делают соответствующие имитационные приспособления здесь, реальный корабль не может. Кроме того, таких чётких классификационных признаков и пеленгов на обнаруженные цели, никакой гидроакустический комплекс в море не выдаёт. А почему, товарищ Кучер?
- Гидроакустики, что услышат, то и доложат, - без запинки ответил тот.
- Вот именно, что услышат, - подхватил эту мысль командир. – Если же наш собственный экранирующий шум, излучаемый работающими механизмами и корпусом корабля, будет больше полезного сигнала, то, прости - прощай, и «золотая рыбка» тут не поможет. Гремим мы на всё море-океан. Для уменьшения шумности нужен комплексный подход: конструкторско-технический и организационный. В организационном подходе кое-что зависит и от экипажа. Это «кое-что» - малошумные режимы работы главной энергетической установки и всех механизмов корабля мы будем осваивать уже непосредственно на подводном крейсере.
Ракетный комплекс и специализированную управляющую пуском ракет систему «Альфа» Липовецкому удалось освоить без малейшего труда. Баллистическая ракета двухступенчатая, жидкостная, межконтинентальная. Её запуск осуществлялся на ходу с надводного и подводного положения РПК СН. Ввод исходных данных для стрельбы автоматизированный, готовность к пуску ракет не более 15 минут. Для Антона всё это было своё, знакомое и понятное. Ну, а особенности конструкций комплекса – это, как говорится, дело желания и времени.
Командир боевой ракетной части капитан-лейтенант Соколовский в своём подчинении имел двух офицеров. Все они ребята были толковые и старательные, уважительного общепринятого имени артиллеристов – «бог войны», как и своего командира, старались не подводить.
Антон возвращался в Палдиски. Первый этап по обучению экипажа в освоении нового крейсера окончен. Впереди был отпуск, в городке его ждала любимая жена и сын. Колёса поезда, выстукивая по рельсам «лето», «лето», с каждым оборотом железных колёс приближали их встречу.
Не мудрствуя лукаво, по принципу – «от добра, добра не ищут», семья Липовецких решила отпуск провести в Палдиски. Чемоданная кочевая жизнь им осточертела. Это решение одобрил даже рыжий соседский котёнок, который раньше, ну никак, не хотел заходить к ним в квартиру. Теперь он сменил гнев на милость – в гости приходил частенько, особенно, когда в доме пахло свежей рыбой. О, эта рыжая пушистая бестия была котом самостоятельным, не терпящим никакого насилия принудительной ласки. С людьми он играл ровно столько, сколько хотел сам. Когда забавлять этих непонятливых двуногих существ ему надоедало, он вскакивал, хватал ближайшего, подвернувшегося человечка лапами за ногу, имитировал укус и молнией бежал к входной двери – выпустите, надоело!
За отпускные деньги подросшему Владимиру Антон купил велосипед, себе – надувную лодку, а Светлане – золотое колечко и роскошное длинное платье. Все были довольны. Радуя душу и согревая тело, светило яркое летнее солнце. Еле шевеля галькой, умиротворённо и лениво у берега плескались набегающие приливные волны опреснённого Финского залива. На песчаном пляже его берега, подставив лучам солнца белые животы, спины и другие части мужского тела, подводники пытались отогреться и малость загореть. Между ними, маскируясь уже приличным загаром, соблазнительно мелькали точеные фигурки второй прекрасной половины человечества – в основном жёны и подруги моряков. Юные подростки и дети гоняли мячи в разных играх, ели сливочное мороженное, а совсем перегревшиеся отдыхающие плескались в воде. Места было навалом, хватало с избытком всем – не то, что на курортах южных морей. Правда, водичка здесь была бодрящей, но вполне приемлемой.
К тому времени на отмелях залива расплодилась масса всевозможных рачков и прочей мелкой морской, вкупе с речной живности, которой кормились, подошедшие с глубин к берегу, стаи рыб. Над ними кружились горластые птицы, в свою очередь, поедая рачков и мелочь рыб. Рыба была, как морская, так и пресноводная. Одни из них шли стаями икру метать, другие - дело продления рыбьего рода уже решили. Но все они - кто покрупней, с завидным удовольствием уплетали своих братьев меньших. В это время клёв был сказочный. Но были и проблемы. В финском заливе нужно было брести по колено в воде метров 300-400 и всего лишь для того, чтобы достичь глубины метра полтора. Утонуть человеку здесь без настойчивого желания и изобретательности просто не позволят условия.
