– Отчего ж? Вполне можем сходить, – ответила Кристина.
Странно, но ей даже захотелось сделать это, пойти в то место, где они любили проводить время. Небольшой элитный ресторанчик в самом центре старой, купеческой Москвы. Да, она хотела пойти с ним туда. И это не было испытанием для нее, это было бы доказательством его поражения.
Уже через полчаса они вошли в холл этого ресторана. Их приветствовал услужливый персонал. Столик на двоих, у самого окна. Свечи. Изысканное меню. И ощущение, что ты находишься внутри кинофильма. Смотришь на происходящее, а тебе кажется, что все это происходит не с тобой, словно бы понарошку. Кругом – актеры, декорации. Сейчас кто-то крикнет: «Стоп камера! Спасибо! Все свободны!»
Руслан пытается произвести впечатление. Раньше Кристина этого не понимала, она не видела всей искусственности его позы, его масок, не замечала его притворства. Сейчас чары Руслана не действовали, и он все больше выходил из себя:
– Неужели ты больше меня не любишь?!
– Нет, больше не люблю. Извини, – ответила Кристина.
Она улыбалась и смотрела не в глаза Руслану, а на его глаза. Как и прежде, он был очарователен. Длинные волосы, тонкий нос и волевой подбородок, лощеные руки аристократа. Постарел, конечно, но это его не слишком испортило. Хотя… Да, возраст.
Возраст – это способ думать о смерти.
– А как же твои клятвы? Ты же говорила, что будешь любить меня всегда, – Руслан, казалось, хотел этим как-то поддеть Кристину.
– «Всегда» – это слово для вечности. В вечности я любила и продолжаю тебя любить. В вечности мое чувство нашло себе место. Но не в этой жизни… Извини.
– Кристина, но неужели же совсем ничего не осталось? – теперь Руслан буквально молил ее.
– Знаешь, я очень благодарна тебе, – Кристина задумалась, глаза Руслана забегали. – Очень. Нет, правда. Я, кажется, перестала бояться смерти. Это ты меня научил.
– Я?!
– Да, Руслан. Да. Я думала, твой уход – это хуже смерти, ведь я боялась его больше смерти. Но ты ушел, и ничего не случилось. Ни-че-го… Смерть – это как твой уход. Страшно, но терпимо.
Кристина, сама того не желая, сказала это так, что у Руслана затряслись поджилки.
– Кристина ! – его лицо свела судорога.
«Эх!» – Данила выдохнул и вдохнул так, словно бы только что поднялся с тридцатиметровой глубины.
Он пришел в себя почти мгновенно и поднялся на руках..
Тело еще плохо его слушалось, но дух был силен.
«Анхель, я узнал это место!
Я узнал место! Надо ехать!»
Мы выбежали на улицу и взяли машину.
Данила назвал примерный адрес.
И меньше чем через полчаса мы уже были на месте.
По дороге Данила пересказал мне свое последнее видение.
«Надо успеть, надо успеть!» – повторял он, как заклинание.
********
– Извините! Боюсь, что не смогу вас пропустить, – охранник, стоящий в дверях ресторана, преградил нам дорогу.
– Но почему? – удивился я.
– Мы фейс-контроль не прошли, – ответил Данила.
– Может быть, как-то можно все-таки пройти? – я продолжал настаивать.
– Для этого вам надо поехать переодеться, – сказал охранник и улыбнулся; судя по всему, он прекрасно понимал, что одеться должным образом мы все равно не сможем.
– Дайте пройти! – из-за спины охранника послышался раздраженный женский голос. – Что вы встали посреди дороги?!
Странная женщина, лет тридцати – тридцати пяти, беременная и в деловом костюме, протиснулась сквозь нас – охранника, меня и Данилу. Подошла к большому зеленому джипу и села на водительское место. На секунду нас ослепил свет фар, машина развернулась и исчезла за поворотом.
– Анхель, чтобы этот субъект нас пустил, – сказал Данила, указывая на охранника, – нужно подъехать на такой машине и в деловом костюме.
– Беременным быть не обязательно! – плоско пошутил охранник.
Я был настолько обескуражен всей этой ситуацией, что даже не смог осадить зарвавшегося ресторанного служащего.
– Давай подождем здесь, – предложил Данила. – Если Кристина еще не ушла, то мы должны будем ее увидеть. Впрочем, – тут он задумался, – я же не знаю, как она выглядит. Я ведь вижу ее глазами, а в моих видениях она ни разу не посмотрелась в зеркало.
– Как же мы ее узнаем? – спросил я.
Только если мы увидим кого-то, с кем она разговаривает, и кого я знаю, – ответил Данила. – Например, Руслана или Петра.
Мы отошли чуть в сторону. Мне вдруг подумалось, что, может быть, мы совсем не то делаем. Откуда известно, что видения Данилы и реальные события совпадают по времени? А может быть, эти его видения имеют какой-то переносный, символический смысл?
– Данила, – начал я осторожно, – а не лучше ли нам будет поискать этого Руслана Ветрова?
Тут у меня за спиной раздался испуганный голос:
– Что вам от меня надо?!
– В каком смысле? – я обернулся и увидел неизвестного мне мужчину.
– Руслан… – протянул Данила.
– Что вам надо, я спрашиваю! – Руслан сорвался на фальцет. – Вы от Толика? Да?! Я ему все отдам, у меня еще время есть. Не надо за мной следить!
– Мы, собственно, по поводу Кристины… – перебил его Данила.
– Я достану деньги! Слышите вы меня! Я их достану! – Руслан орал так, словно бы его режут. – Не важно, как!
– Где Кристина, черт возьми! – рявкнул на него Данила.
Какая вам разница, как я достану деньги! Я их достану! – Руслан был в панике, на его лице была гримаса ужаса, казалось, еще мгновение, и он будет валяться у нас в ногах, только бы мы ничего с ним не сделали.
– Скажи нам, где Кристина, – процедил Данила сквозь зубы.
– Я не знаю, не знаю! Она уехала!
– Когда? Куда? Где ее искать?! – продолжал Данила.
Руслан ссутулился, стал закрывать голову руками, а потом вдруг рванул с места и помчался прочь.
Я уже было бросился за Русланом, но Данила меня остановил.
– Не будем его догонять. Жалкое зрелище. Он принял нас за каких-то бандитов. Если он и Кристину сдаст – это будет совсем отвратительно.
*******
Данила развернулся и, опустив голову, побрел в направлении Тверской улицы. Я последовал за ним.
–Анхель, а как ты думаешь, он ее любит? – спросил меня Данила спустя какое-то время.
– Руслан – Кристину? – признаться, я удивился. – Странный вопрос. Он ведь ею пользуется.
– В этом мире все смешалось, Анхель. Ничего не разобрать, – Данила говорил медленно, растягивая каждое слово. – Ему понадобились деньги, и он вспомнил о Кристине. Вспомнил о Кристине, и подумал о ее чувствах. Подумал о ее чувствах и растрогался. Растрогался и почувствовал, что любит… Ведь может такое быть?
– Ну, в принципе, может.
– Вот и я думаю: любит он ее или не любит? И можем ли мы судить о человеке, о его чувстве, оценивая лишь его первоначальные побуждения.
– В смысле? – я не совсем понял, что Данила имеет в виду.
– Ну, в смысле… Вот представь себе человека – не важно, мужчину или женщину.
Он или она завязывает отношения с кем-то из корыстных соображений – что-то ему или ей от него надо. А потом влюбляется.
И я спрашиваю себя, можно ли верить такому чувству? Не может ли быть, что человек просто убедил себя в том* что он любит. Убедил, чтобы не мучиться угрызениями совести? Мол, это я не из корыстных соображений, это я по любви в этих отношениях. Понимаешь?
– Да. На этот вопрос трудно ответить.
– И вот я рассуждаю дальше. А если человек влюбился только потому, что другой человек показался ему физически привлекательным, не то же ли это самое, что и с корыстью?
– Данила, ты хочешь сказать, что если кто– то влюбляется просто потому, что он физически увлечен другим человеком, то это такая же корысть, как и любая другая? – этот вывод, признаться, ошеломил меня. – Но как тогда понять? Ведь желание физической близости от любви отсоединить невозможно! Любящий нуждается в близости с любимым человеком!
– Именно, Анхель! Именно! Какая разница, что лежит в начале любви? Какая разница, на каком основании она произрастает? Что было в начале? В одном случае, человеком двигало желание обрести некий статус.
Например, женщина хотела выйти замуж, как и ее подруги, чтобы не казаться белой вороной. Потом она влюбилась в своего избранника, но не сразу. Можем ли мы сказать, что это ненастоящая любовь?
Или другой пример: мужчина пытался завоевать какую-то недоступную ему женщину. И не потому, что она ему нравится, а для того, чтобы выглядеть в глазах своих друзей и знакомых более значительным, эдаким «мачо». Позже он в нее влюбляется, но ведь эта любовь с червоточинкой – сначала он обманывал эту женщину.
В другом случае, это деньги. Женщина хочет, чтобы ее мужчина был состоятельным, мог обеспечить ее саму и ее детей. Конечно, такой мужчина будет вызывать в ней какие-то чувства. Корыстна ли она, если состоятельный мужчина кажется ей более привлекательным, чем босяк, который никак не преуспел в этой жизни?
Или вот еще пример. Мужчина надеется, что влиятельная женщина окажет ему какую-то протекцию, если у них возникнут близкие отношения. Он будет испытывать к этой женщине благодарность и… в конечном счете, любовь. Но любовь ли это? Многие скажут, что нет, а он скажет, что да. Кому верить?
