— Кто это написал? — спросила Рейчел, показывая на бумаги.
— Рафаль Долинский, польский репортер. Он провел большую работу, разыскивая Янтарную комнату. У него было что-то вроде навязчивой идеи, если вас интересует мое мнение. Когда я был здесь три года назад, Долинский ко мне обращался. Это он заразил меня своей манией по поводу янтаря. Он провел серьезные исследования и писал статью для какого-то европейского журнала. Рафаэль надеялся взять интервью у Лоринга, чтобы гарантировать себе интерес издателя. Он послал копию вот этого Лорингу с просьбой о встрече с ним. Чех так и не ответил, а месяцем позже Долинский погиб. — Маккой сделал паузу, затем посмотрел Рейчел в глаза. — Подорвался в руднике около Вартберга.
— Проклятие, Маккой, — опять начал заводиться Пол. — Вы знали обо всем этом и не сказали нам. Теперь Грумер мертв.
— К черту Грумера. Он был жадным, лживым ублюдком. Его убили по его же вине, он был продажным. Это не моя проблема. Я специально не рассказывал ему ничего из этого. Но что-то говорило мне, что это была та самая пещера. С момента показаний радара. Это мог быть вагон, но если нет, то это могли быть три грузовика с Янтарной комнатой. Когда я увидел эти чертовы штуковины в понедельник в темноте, я думал, что нашел свою золотую жилу.
— Вы обманули инвесторов лишь для того, чтобы узнать, правильна ли ваша догадка? — спросил Пол.
— Я вычислил, что в любом случае они будут в выигрыше. Картины или янтарь. Им-то какая разница?
— Вы чертовски хороший актер, — похвалила Рейчел. — Надули нас.
— Моя реакция, когда я увидел, что грузовики пусты, не была актерством. Я надеялся, что мои ставки выплачены и инвесторы не будут возражать против небольшой перемены трофеев. Я сделал ставку на то, что Долинский ошибался и панели не были найдены Лорингом или кем-то другим. Но когда я увидел другой замурованный выход и пустые кузовы, я понял, что оказался по уши в дерьме.
— Вы и сейчас по уши в дерьме, — сказал Пол.
Маккой покачал головой:
— Подумайте, Катлер. Здесь что-то происходит. Это не просто пустая площадка. Эту пещеру не должны были найти. Мы случайно наткнулись на нее благодаря современным технологиям. Теперь кто-то очень интересуется тем, что мы делаем, и они также весьма живо интересовались тем, что знали Петр Борисов и Макаров. Настолько живо, что пошли на их убийство. Может, они в той же степени интересовались и вашими родителями?
Пол зло посмотрел на Маккоя.
— Долинский рассказал мне о множестве людей, которые погибли, разыскивая янтарь. Это тянется с момента окончания войны. Целая галерея призраков. Сама эта комната уже давно превратилась в призрак, в погоне за которым уже погибло и продолжает погибать столько людей.
Пол не стал с этим спорить. Маккой был прав. Что-то странное определенно происходило, и оно связано с Янтарной комнатой. Что это могло быть? Слишком много совпадений…
— Предположим, что вы правы, что мы будем делать теперь? — спросила в конце концов Рейчел голосом, в котором появилось смирение.
Маккой не замедлил с ответом:
— Я поеду в Чешскую Республику и поговорю с Эрнстом Лорингом. Я думаю, настало время, чтобы кто-то это сделал.
— Мы тоже едем, — заявил Пол.
— Мы едем? — удивилась Рейчел.
— Ты была чертовски права. Твой отец и, возможно, мои родители погибли из-за этого. Теперь мы зашли слишком далеко. Я хочу закончить это дело.
Во взгляде Рейчел сквозило любопытство. Неужели она обнаружила в нем что-то новое? Нечто, чего она никогда не замечала раньше. Решимость, которая скрывалась под глубоким покровом контролируемого спокойствия. Возможно, он открыл в себе что-то новое? Опыт предыдущей ночи дал ему хорошую встряску. Погоня, когда он и Рейчел убегали от Кнолля. Ужас, когда они висели на балконе в ста футах от черной немецкой реки. Им повезло, что они отделались всего парой шишек на голове. Но теперь он был полон решимости узнать, почему погибли Петр Борисов, его родители и Макаров.
— Пол, — сказала Рейчел, — я не хочу, чтобы прошлая ночь повторилась. Это глупо. У нас двое детей. Вспомни, что ты пытался сказать мне на прошлой неделе в Вартберге. Теперь я согласна с тобой. Давай поедем домой.
Его взгляд пронзил ее насквозь.
— Поезжай. Я тебя не держу.
Резкость тона и быстрота его собственного ответа пробудили бурю воспоминаний. Он вспомнил, как сказал ей те же слова три года назад, когда она заявила, что подает на развод. Тогда это была бравада. Слова, сказанные сгоряча. Чтобы доказать что-то ей и самому себе. На этот раз эти слова значили больше. Он собирался в Чехию, а она могла ехать либо с ним, либо домой к детям. Ему действительно было все равно.
— Ваша честь, вам приходил когда-нибудь в голову один вопрос? — вдруг спросил Маккой.
Рейчел перевела на него взгляд.
— Почему ваш отец сохранил письма Макарова и копии своих писем к нему? И зачем было оставлять их так, чтобы вы нашли? Если он действительно не хотел, чтобы вы в это ввязывались, он бы сжег эти проклятые бумаги и унес бы секрет с собой в могилу. Я не знал старика, но я могу думать, как он. Когда-то он был охотником за сокровищами. Он бы хотел, чтобы Янтарную комнату нашли. И вы единственная, кому он доверил эту информацию. Разумеется, он вывернулся наизнанку, чтобы послание соответствовало его стилю, но послание отчетливое и ясное:
«Рейчел, поезжай и найди ее».
Он прав, думал Пол. Это именно то, что сделал Борисов. Он никогда не задумывался об этом до настоящего момента. Рейчел усмехнулась:
— Я думаю, вы понравились бы моему отцу, Маккой. Когда мы едем?
— Завтра. А сейчас мне надо уладить кое-что с партнерами, чтобы выиграть для нас еще немного времени.
* * *
«Александр Бенуа — описание Янтарной комнаты,
1910
Общий ея характер — рококо, ибо то, что сразу бросается в глаза и лучше всего запоминается, т. е. резные деревянные украшения, носит на себе отпечаток разнузданной фантазии графа Растрелли. Лишь вглядываясь пристальнее в золотисто-желтыя поверхности стен, можно удостовериться, что мы имеем перед собой памятник более отдаленной эпохи. В мелочном рисунке деталей самых янтарных «штук» и в изгибах рам, в симметричных и робких, но изящных завитках чувствуются еще отголоски поздняго барокко, привившагося при дворах Людовика XIV и Вильгельма Оранского под влиянием знаменитых декораторов Берэна, Мансара и Д. Маро. На одном из панно янтарного кабинета имеется пометка «Anno 1709», объясняющая вензель Фридриха I.
Но этими мелкими деталями, разсчитанными на небольшое помещение интимнаго характера, Растрелли пренебрег совершенно и распорядился присланным янтарем просто как роскошным материалом, как восхотительной краской.
Для того, чтобы «разогнать» в высоту и в ширину эту колоритную блестящую поверхность, он перебил янтарные доски длинными зеркальными пилястрами, заполнил пространства над дверьми пышными орнаментами и решился даже аттик над карнизом сделать «под янтарь». Мало-помалу в Янтарной комнате образовался из разных подношений и покупок маленький специальный музей янтарных вещей, и вообще в Царское Село поступали из всех дворцов янтарныя вещицы для починки, подклейки и проч. Итак, можно считать, что мы видим Янтарную комнату в том виде, в каком она была при Елизавете Петровне.
Штучный пол комнаты, сделанный уже при Екатерине в 1760-х годах, состоит из широко раскинувшегося и пышного рисунка. Что же касается до потолка, то он покрыт украшениями лишь в 1858 г. Середину его занимает огромная картина неизвестного венецианского мастера XVIII века, изображающая мудрость, охраняющую юность от соблазнов любви: справа, под шатром, покоится Венера, слева — богиня мудрости поспешно увлекает юношу; Геркулес с небесных высот взирает на эту сцену; амуры возятся с оружием Марса. Вокруг картины расположены медальоны в виде «сатауих» янтарнаго оттенка, писанные в 1858 г. академиком Титовым.
Между окнами над зеркалами помещена красивая орнаментальная живопись Елисаветинскаго времени с вензелями государыни.
Освещалась комната (согласно описи) 565 свечами, вставленными в деревянные и бронзовые стенники. Весь этот искрящийся свет отражался в политуре янтаря в 24 зеркальных пилястрах и в двух высоких зеркалах».
Небра, Германия
Среда, 21 мая, 14.10
Die Retter der Verlorenen Antiquitaten — искатели потерянной старины. Наиболее известны как Клуб девяти. Девять самых богатых людей Европы, пять промышленников, два финансиста, землевладелец и врач, создали абсолютно закрытый, по этой причине малоизвестный и весьма влиятельный европейский клуб. Люди, которым нравится разыскивать и находить по всему миру утраченные сокровища, бесценные предметы искусства. Большинство из этих людей — хорошо известные коллекционеры. Их интересы весьма разнообразны: старые мастера, современники, импрессионисты, Африка, Викторианская эпоха, сюрреализм.
