Долорес наклонилась к внуку и сказала громким шепотом:
- Да нет же, миленький! Здесь только ее тело, а сама она уже на небесах.
Мануэль обвел взглядом присутствующих и вдруг заметил Иренэ.
- Зачем Иренэ пришла сюда? Она же знает, что я не желаю ее видеть! - спросил он у матери.
- Она была подругой Ракель, сынок, и любила ее, - ответила Долорес, пытаясь говорить как можно мягче.
Похоронная церемония закончилась, и траурная процессия потянулась к выходу с кладбища. Присутствовавшие на похоронах подходили к Мануэлю с последними словами утешения и разбредались по своим машинам.
Даниэла окликнула Иренэ:
- Иренэ! Нам нужно поговорить!
- Я пришла сюда не для того, чтобы ругаться, тем более с тобой, - сказала Иренэ, нервно сжимая побелевшими от напряжения пальцами скомканный платок. - Ракель была моей подругой, и я… любила ее.
Иренэ порывалась уйти, но Даниэла остановила ее:
- Сейчас речь идет не о Ракель, а о твоих отношениях с Альберто!
- Не понимаю, о чем ты?… - Иренэ почувствовала, что все поплыло у нее перед глазами.
- Ракель сказала мне, что ты ждешь ребенка от Альберто. Я не верю в твое раскаяние, о котором мне говорила Ракель. Ты не из тех, кто способен измениться, - Даниэла посмотрела в глаза Иренэ и, поймав ее беспомощный и смущенный взгляд, подумала, что может быть, Ракель была и права.
- А почему бы и нет?… Я изменилась, Даниэла! - Иренэ сделала еще одну попытку уйти. - Прошу тебя, я не хочу скандала…
- Тогда поговори с Моникой! Скажи ей всю правду! - умоляющим тоном произнесла Даниэла. - Если ты действительно изменилась, не позволяй Альберто окончательно сломать ей жизнь!
Хуан Антонио увидел, что Даниэла остановилась и о чем-то говорит с Иренэ, и решил подойти к ней.
- Оставь ее! - попыталась остановить его Сония. -Им с Иренэ необходимо поговорить! Тебе лучше не вмешиваться. Даниэла тебе уже не жена, не забывай об этом!
Но Хуан Антонио уже шел к женщинам. Сония последовала за ним.
- Нет, Иренэ, - говорила Даниэла, - хоть ты это и отрицаешь, я не сомневаюсь, что то, что сказала Ракель, - правда. Если она знала, что у тебя будет ребенок, значит ты сама ей об этом сказала.
- Нечего тебе соваться в мою жизнь! - отрезала Иренэ.
- Меня волнует Моника. Поставь себя на мое место. Что бы ты почувствовала, если бы кто-то сделал твоему ребенку то, что Альберто вытворяет с ней? - пыталась достучаться до ее сердца Даниэла'.
- Ты же не родная мать Моники, - раздраженно ответила Иренэ.
- Я люблю ее как родную. Я отдала ей всю свою любовь и тепло после того, как потеряла своего собственного ребенка из-за аварии… - Даниэла не поняла, почему Иренэ вздрогнула, как от удара.
- Замолчи! Я не виновата в том, что с тобой случилось! - взвизгнула Иренэ. - Не желаю с тобой разговаривать!
- Иренэ, подожди!
Но Иренэ уже была у своей машины. Хлопнула дверца. Мотор взревел, и машина сорвалась с места. Почти одновременно с машиной Иренэ от кладбища отъехал еще один автомобиль и, быстро набрав скорость, последовал за машиной Иренэ. Но на это никто не обратил внимания.
Хуан Антонио подошел к Даниэле, когда Иренэ уже садилась в машину. Встревоженный, он спросил:
- Зачем ты разговаривала с ней?
- Разве ты ему не сказала, Сония? - удивилась Даниэла. - Полагаю, он имеет право знать! Иренэ ждет ребенка от Альберто.
- Кто тебе это сказал? - не поверил ей Хуан Антонио.
- Ракель, перед смертью, - Даниэла подняла на него страдающие глаза. - Я очень боюсь за Монику!
- Ей надо сказать… - растерянно пробормотал Хуан Антонио.
- Если скажу я… Если она узнает от меня, она не поверит, - сказала Даниэла. - Я хочу, чтобы Иренэ сама ей сказала…
- Даниэла… - выдохнул Хуан Антонио. В его взгляде была мольба. - Нам необходимо поговорить!
- Отпусти, - Даниэла резко выдернула руку, которую пытался задержать Хуан Антонио. - Не притрагивайся ко мне! Ступай к своей жене, а меня оставь в покое!
Даниэла, Сония и Ханс сели в машину. Хуан Антонио потерянно смотрел вслед удаляющейся машине…
Как-то само собой получилось, что с похорон Ракель Джина и Фелипе ушли вдвоем. Они поехали в центр города и там, оставив машину, бродили по старой части города. Они почти не разговаривали между собой до тех пор, пока, устав от ходьбы, не зашли в кафе. Выбрав столик в углу и сделав заказ, они еще некоторое время сидели молча. Обоим хотелось забыть о разводе и о том, что ему предшествовало. Они чувствовали, что то, что их объединяло, было нужнее и важнее. Столько пережито вместе! Это невозможно зачеркнуть! Джина наконец решилась нарушить тишину.
- Лучше поговорим начистоту, Фелипе, - сказала она. - Если ты так разошелся, значит, ты меня ревнуешь.
- Ты спятила! - сразу насторожился Фелипе. - Почему я дожен ревновать?
- Зачем тогда ты полез драться с Хансом? - допытывалась Джина. Ей очень хотелось, чтобы Фелипе признался, что все еще любит ее, но Фелипе не мог этого сделать: в нем говорило мужское самолюбие. - Зачем ты его ударил?
- Затем, что он мне противен! И ты тоже! - огрызнулся Фелипе. В душе ему было стыдно за то, что он не смог сдержаться и полез в драку. Кулаками ведь ничего не докажешь.
- Ты меня еще любишь, правда? - спросила Джина, глядя на него в упор.
- Я? Да я никогда, слышишь, никогда тебя не любил! Я и женился на тебе из жалости! А потом родились дети… - Фелипе запнулся и махнул рукой. - Ладно, я здесь не для того,чтобы ты надо мной потешалась!
- Да нет же, я и не собиралась смеяться над тобой! - Джина дернула его за рукав. - Садись-садись! Ты просто ревнуешь!
- Бред какой-то! - мотнул головой Фелипе. - Слушай, я серьезно… То, что там у вас с Хансом, меня совершенно не трогает. Мы разведены и… Короче, я сожалею лишь о том, что распалился и закатил скандал в Доме моделей, но…
- Да уж, некрасиво получилось… Ты вел себя просто по-хамски с Даниэлой. И потом, ты неправ, потому что между мной и Хансом ничего нет, - Джина смотрела на Фелипе чистыми, бесхитростными глазами.
- Да-да, рассказывай!… - криво усмехнулся Фелипе, не поверив ни одному ее слову.
- Но это чистая правда! Ханс приехал из Германии, потому что хочет жениться на мне и увезти меня отсюда, вот и все, - произнесла Джина своей обычной скороговоркой и капризно надула губы. - А я не хочу! И знаешь, почему? Потому что скучаю по семье, потому что люблю тебя, потому что хочу быть рядом со своими детьми.
- Да… - протянул Фелипе. Он явно не ожидал услышать это от Джины. - Херардо убедил меня в том, что нам не следует ссориться.
- Херардо - прелесть! Кладезь мудрости!
- Я полагаю, нам нужно поддерживать дружеские отношения из-за детей, - сказал Фелипе.
- А если попытаться начать все сначала? - робко спросила Джина.
- Не думаю, что это возможно, - возразил Фелипе.
- Можно попробовать, - лукаво улыбнулась Джина.
- Я никогда не смогу простить тебе измену, - сурово насупился Фелипе.
- А ты думаешь, я смогу забыть твое безразличие? Твою чертову газету? Ту скуку, которая царила в нашем доме? - выкрикнула Джина и сжала ладонями виски.
- Единственный скучный человек - это ты! - вскипел Фелипе.
- Я? - изумилась Джина.
- Да! А я был образцовым мужем! - торжествующе посмотрел на нее Фелипе
- Ты?! - еще больше удивилась Джина.
- Я никогда не изменял тебе! - заявил Фелипе. - А ты…
- Ты?! Ты мне не изменял?! - вскричала Джина. - Да ты мне изменял с твоей мерзкой газетой! А это еще унизительнее!
- Ты опять за свое? - спросил Фелипе, чувствуя, что нити, которые их объединяли, рвутся одна за другой.
- Ты первый начал! Я пытаюсь дать тебе еще одну возможность, - сказала Джина.
- Ну нет, спасибо! Не надо мне твоих благодеяний! Благодарю покорно! - презрительно усмехнулся Фелипе, - Лучше уж быть одному!
- Тебе только с лошадьми разговаривать! С какой-нибудь кобылкой с ипподрома, очередной Стройной Малышкой! С ней-то уж вы найдете общий язык! - съязвила Джина.
- Знаешь, что? - спросил Фелипе, зло сверкая глазами. - Иди ты к черту!
- Конечно, я уйду! - ответила Джина. Она встала, взяла свою сумку и сделала вид, что что-то в ней ищет.
- Чем меньше ты будешь видеться с детьми, тем лучше, - напутствовал ее Фелипе.
- Дети должны жить со мной! - воскликнула Джина и закрыла наконец сумку.
- Да? - холодно бросил Фелипе. - Это при твоих-то нравах?
- Я, по крайней мере, им мать, а ты… так, сбоку припека! - выпалила Джина и выбежала из кафе.
Даниэла привезла Сонию и Ханса к себе домой. Она чувствовала себя опустошенной. Сказывалось напряжение последних суток. В ней нарастало раздражение.
- Я не понимаю, чего добивается Иренэ, пытаясь все отрицать, - сказала Сония.
- Я тоже не понимаю. Но я знаю, что это правда. Она действительно ждет ребенка от Альберто. Я поняла это по ее глазам. Она уже не такая, как прежде. Похоже, Ракель была права, и Иренэ изменилась, - задумчиво произнесла Даниэла.
- Я помню, что она творила на теплоходе, - вставил Ханс.
