Что у меня опять за дурацкие мысли? Куда меня опять куда-то в сторону увело? Что вчера-то было?.. Чего-то ведь там было… Чего-то я сегодня вспомнить собирался… Точнее, не забыть… Чего ж?
Рудников с трудом напрягся.
Тэ-эк-с… Пьем… Пьем… Тосты-напутствия… Пьем… Напутствия-тосты… Пьем… Семин с Татьяной… Ну, это ладно. Маркин поёт… Пробел. Опять, вроде, пьем… Опять пробел. Опять, вроде… Стоп! Вот здесь, кажется, чего-то было. Так!.. Так… Чего ж там было-то?.. Чего-то ведь было… Чего-то, вроде, даже важное… Да-а… Ва-ажное…
Ну, чего? Чего там, блядь, могло быть «важное»? Никого я там не трахнул, надеюсь, на скорую руку? Может, это и есть «важное»? Боже упаси! Да нет, нет!.. Так… Ну, так что? Вспомню я или не вспомню, в конце-то концов?
А-а-а!.. Разговор с Фроловым! Героем торжества.
Рудников наконец смутно что-то припомнил.
Застолье, гомон… совершенно пьяный Фролов что-то ему увлеченно рассказывает. По страшному секрету. (Все эти пьяные секреты!..) Монету он, вроде кидает?.. Ничего не помню! Причем здесь монета? Ну-ка, давай всё сначала.
Так… Мы сидим, разговариваем, он чего-то там хвастаться начинает. Потом монета… Да ладно, пёс с ней, с монетой! Чего он говорит-то?..
А! Сейчас, сейчас…
Рудников выпил еще минералки и наконец вспомнил. Вспомнил, что говорил ему Фролов. А говорил он по поводу своего нынешнего повышения, которое, собственно, они вчера так бурно и отмечали.
«Чего, ты думаешь, меня повысили? Просто так, что ли? Не-ет! Просто так у нас ничего не бывает. Э-эт-то только начало! Я в секту такую вступил, что все у меня теперь по жизни ровно будет! Всё тип-топ! Всегда будет во всём везти! Во всём!»
Ну да! А потом он монетку стал кидать, чтобы показать, как ему везет.
Интере-есно!.. Хм!.. О-очень интересно!..
Рудников даже про похмелье свое забыл.
Какую еще секту? Чего он там плел? Чего, правда, что ль? Секта?!.. Фролов? Фролов — сектант? Эта пьянь?! Что за бред?! А с другой стороны, не придумал же он все это! Во- первых, он пьяный был в драбадан, лыка не вязал, для таких придумок; а во-вторых, такой бред и придумать-то невозможно. Хм… Так, что, действительно, что ль? Секта…
Черт! До чего всё же мерзкое состояние! Голова как ватой набита. Опилками, блядь. Как у Винни Пуха. «В голове моей опилки, да! да! да!.. Не-бе-да!!». И тому… подобное. Да, да, да!. Так о чем это я думал?.. А, о Фролове… Да! да! да! И тому подобное. О секте и сектантах.
А ведь назначили-то его действительно странно, между прочим. Никто этого совершенно не ожидал. Как гром среди ясного неба. Раз вдруг — и на повышенье! А с какого хуя?! Хм… Секта… Я бы, блядь, тоже тогда не отказался в такую секту вступить!
Да, кстати, я же ему так сразу тогда и сказал. Что тоже, мол, хочу. На что он, пьяно ухмыляясь, заявил мне, что «он передаст».
Рудников вспомнил самодовольно ухмыляющуюся рожу пьяного в стельку Фролова и невольно усмехнулся. «Передаст».
Смейся-смейся! — тут же одернул он себя. — А какая у него теперь зарплата и какая у тебя? И если ты такой умный да еще к тому же и веселый впридачу, то чего же ты такой бедный? А? Как, блядь, самая распоследняя церковная мышь! Как тот наш несчастный премьер-бровеносец косноязычный. Посол украинский. Как его, интересно, на украинску мову-то переводят? Так хохлам и надо! Это им за Крым.
Ладно, чего у нас там дальше-то было? С этим передастом. Чего он мне еще интересного успел понарассказывать?
А ничего дальше не было! Тут к нам кто-то подрулил, и на этом вся наша интересная беседа и закончилась.
Ну, и чего? Странный какой-то разговор… Гм… Очень странный. Правда всё это, интересно, про секту или просто пьяный трёп?.. Да нет, на обычный пьяный трёп что-то не похоже. Наоборот, такое впечатление, что это он спьяну проболтался, а теперь, наверное, и сам не рад. Если помнит, конечно, что-нибудь.
Любопытно… Весьма любопытно… Что это за секта такая, которая может с карьерой помочь? Типа масонской ложи, что ли? Да-а!.. А мне-то чего?! Я все равно ни во что это не верю. Ни в масонов, ни в ложи, ни в черта, ни в дьявола! Масонской, не масонской — главное, чтобы это было реально! Чтоб прок от них был. А то вступишь, блядь, к каким-нибудь сирым и убогим… Таким же мудакам, как и я. Юродивым… У которых у самих за душой ни гроша нет. На хуй-на хуй! Такие секты нам не нужны. Я и сам сирый и убогий. Безденежье это, блядь, заебало уже! Бедность, конечно, не порок, но сколько же можно!
И главное, перспектив ведь никаких! Абсолютно. Вот в чем самый ужас! Связей нет, родственников нет, ни хуя у меня нет! Как у Луки Мудищева. «Судьба его снабдила хуем, не дав впридачу ни хуя!» Вот и мне… поневоле тут в любую секту бросишься. Да хоть к черту на рога! От отчаяния, блядь, и полной безысходности. Как в омут с головой. Ласточкой!
Чего я теряю? А вдруг правда? Масоны-то, насколько я знаю, действительно ведь во всех слоях общества существовали. Ложи их. Так что… Э-хе-хе… И чем только люди от скуки не занимаются! Твою мать! Какой только дурью не маются. Бабок лом, делать нечего, вот с жиру и бесятся. В детские игры играют. В ложи с сектантами. В карнавалы с переодеваниями. Лишь бы время убить.
В общем, попытка не пытка, как учил незабвенный наш Лаврентий Палыч. Глядишь, чего и наклюнется. Знакомства полезные заведу, то-сё!.. Главное же вовремя в нужное время, в нужном месте оказаться!
Чего-то я, по-моему, не так сказал?.. А?.. А-а!.. не соображаю ничего уже! Ладно, заснуть надо попробовать. В понедельник беру Фролова за жабры и пусть меня тоже в секту эту вводит. А иначе… Можно и по-плохому, в крайнем случае. Припугнуть, например. Он же не помнит наверняка ничего из того, что мне вчера наговорил. Ну, да там видно будет! Чего сейчас этим всем грузиться. Сориентируюсь по обстановке. Никуда он от меня не денется. Влюбится и женится. А не захочет по-плохому — по- хорошему еще хуже будет!
Всё! А теперь — спать! Спать, спать, спать…
2.
В понедельник Рудников первым делом решил навестить Фролова. Посмотреть заодно его новый кабинет. (Ба-алшой начальник тэпэрь! Отдельный кабинетик, секретутка, все дела! А тут!.. Твою мать!)
— Привет, Дим! — несколько фамильярно приветствовал он сидящего с крайне озабоченным видом Фролова, сосредоточенно перебирающего на огромном столе какие-то, по всей видимости, очень важные бумаги.
(Нет, ну деловой, блядь, до чего сразу стал! С утра уже весь в работе! Солидол! Как будто это и не он в пятницу весь туалет у Петровича заблевал. Чего ты там перебираешь-то? Ты же, небось, еще с пятницы-субботы не отошел! Не знаю уж, конечно, чем ты потом в воскресенье занимался. «Отдыхал», наверное. На хлеб намазывал. Как обычно).
— А-а… привет, — небрежно кивнул тот в ответ.
Рудникову почему-то показалось, что его визит Фролова не очень-то обрадовал. То ли он теперь вообще со своими прежними сослуживцами не горел желанием так запанибратски общаться, то ли из пятницы что-то помнил и потому именно с ним, с Рудниковым, разговаривать не хочет, вероятно, расспросов опасается. Ну да, сейчас проверим!
— Слушай, Дим, ты, я вижу, занят — я буквально на минуточку! — озабоченной скороговоркой зачастил Рудников. — Я насчет нашего пятничного разговора.
(При этих словах Фролов ощутимо вздрогнул и явно напрягся. Это не ускользнуло от внимания Рудникова.
Тэ-эк!.. Понятненько! — сообразил он. — Значит, дружок, в пятницу ты просто спьяну проболтался. Выложил мне сдуру все свои секреты. А теперь и сам не рад. Ясно-ясно!.. Так и запишем.)
Ты просил меня зайти сегодня с утра. Ну, так, как?
— Э-э… Что «как»? — неуверенно протянул Фролов, недоверчиво глядя на своего неожиданного посетителя. Он явно ничего не помнил. Прекрасно!
— Ну, звонить мне или нет? — с невинным видом уточнил Рудников.
— К-кому звонить?.. Ты извини, Игорек, я в пятницу… сам понимаешь… — как-то натужно усмехнулся Фролов. Глаза его забегали. — Напомни мне, о чем я там говорил-то?
— Ну, как о чем? — совершенно натурально удивился Рудников. — О секте. (Фролов побледнел и отшатнулся.) Ты мне все рассказал… (У Фролова глаза полезли на лоб, и даже рот слегка приоткрылся.) …и телефон их оставил.
(В глазах у Фролова заплескался самый настоящий ужас, челюсть отвисла окончательно. Рудников даже и сам несколько испугался, струхнул, пораженный такой его реакцией.
Чего это он? Может, я зря во все это лезу? Может, ну его на фиг!? Всех этих сектантов сумасшедших. А то ведь не вылезешь потом оттуда. Это, наверное, как в могилу. Обратно дороги нет. Надо мне это?..
Надо!! — тут же со злостью решил он про себя. — Еще как надо-то! А то ведь так и будешь всю жизнь на такого вот Фролова шестерить. На побегушках у него бегать, пока он тут в кабинете у себя оттягивается и с секретуточками своими кувыркается. А я чем хуже? Я тоже так хочу!)
— Он у тебя с собой? — глядя куда-то в сторону, глухо спросил Фролов.
