– Как ты посмел приблизиться к этой двери?! Как ты посмел?! Это немыслимая наглость! У меня нет слов!
– Я только хотел узнать о ее здоровье.
Женщина нацелилась ему в лицо желтым от
табака указательным пальцем.
– Я тебе ДОВЕРЯЛА! – взвизгнула она. – Всем вам! Я предоставила вам полную свободу, и вот как вы мне отплатили! Я ВАМ ДОВЕРЯЛА!
Ошеломленный этим яростным натиском, Сэм отступил от двери, но не успел сделать и двух шагов, как что-то заставило его обернуться.
– Вы не правы. Вы никому не доверяли. Просто вам было на все наплевать. Вам было наплевать даже на эту историю с ней и вашим приятелем. Доверием тут и не пахло.
– ЧУДОВИЩЕ! – В домашних тапочках она соскочила с крыльца и, дико размахивая руками, устремилась на Сэма. – ТЫ ЧУДОВИЩЕ!
Сэм увернулся от ее ногтей и припустил по аллее прочь от дома. Он отбежал уже ярдов на двести, но и сюда доносились ее вопли. Перейдя на шаг, он двинулся в обратный путь напрямую через поля. Слезы обиды и негодования жгли ему глаза.
Неподалеку от места, где произошла трагедия, он увидел Линду, прислонившуюся спиной к забору. Она выгуливала своего пса, полукровку Тича, который приветственно тявкнул, узнав Сэма. Линда посмотрела в его сторону:
– Сэм!
Он неуверенно приблизился, не зная, считает ли она, как и другие взрослые, что в случившемся виноват он.
– Ты выглядишь гораздо лучше, Линда.
Это была истинная правда: Линда явно шла на поправку, но теперь в ней появилась какая-то новая жесткость. Крошечные льдинки в ее зрачках говорили о том, что очаровательная и наивная провинциалка безвозвратно ушла в прошлое.
– Обо мне не беспокойся. Лучше скажи, что с тобой? Смотришься ты жутко.
– Алисина мамаша не дала мне ее повидать. Она во всем обвиняет меня. И другие тоже.
– Терри чувствует то же самое. Он недавно спросил меня, почему все, что он ни затронет, превращается в дерьмо.
– Почему это так, Линда? Что с нами неладно?
Она сочувственно погладила его по руке. Перед ней стоял мальчик, которому необходимо было поплакать, но он не мог нарушить табу.
– Нашел у кого спрашивать. Взгляни на меня. Разве я хоть чем-то лучше вас? Разве я не превращаю в дерьмо все, к чему прикасаюсь?
– Значит, ты тоже из Редстонских Шизиков.
– Неужели? Я никогда не числила себя в вашей банде.
– Если на то пошло, ты была среди ее основателей. Вспомни Чокнутую Линду.
Она рассмеялась, но это был невеселый смех.
– Видишь? Мы с тобой еще способны друг друга подбодрить.
Сэм опустил голову. Линда провела холодными пальцами по его щеке, и он тотчас вспомнил, как однажды она уже делала то же самое.
– Я схожу к Алисе сегодня вечером, – сказала она. – Меня ее мамаша не сможет выставить. Я узнаю, как ее здоровье, и потом расскажу тебе. – Она взяла его под руку. – Давай прогуляемся вместе.
Глава 42. Прощание с Шизой
Рано или поздно после шторма наступает штиль. Улеглась и буря вокруг этой истории. Полиция не смогла возбудить уголовное дело, не найдя нужных свидетельств и дополнительных улик (при ночном обыске их домов наркотики обнаружены не были), и потому ограничилась официальным предупреждением. С началом учебного года пришла пора думать о выпускных экзаменах. Сэм и Клайв основательно налегли на занятия, проявляя недюжинное рвение исключительно ради Алисы.
Из-за ранений, которые нанесла себе Алиса, она пропустила экзамены и теперь должна была сдавать их через год, то есть одновременно с Сэмом и Клайвом. Ее раны зажили, но следы остались. Правда, многочисленные шрамы на левой руке и на левой стороне грудной клетки большую часть времени могли быть прикрыты одеждой. В этой ситуации Сэм и Клайв решили, что серьезный настрой на учебу поможет Алисе скорее преодолеть депрессию.
Результатом этого стала более чем успешная сдача экзаменов всеми тремя. У окружающих это вызвало вздох облегчения: наконец-то ребята взялись за ум. Клайв, как и следовало ожидать, поступил в Оксфорд – на микробиологию. Сэм собирался изучать астрофизику в Лондонском университете, но пока медлил с окончательным решением, боясь оставить без своего присмотра младшую сестру. Алиса была зачислена в педагогический колледж в Шеффилде, но думала повременить с продолжением учебы и попутешествовать.
Терри так и не стал профессиональным футболистом – он был снят с драфта и «Ковентри», и «Астон Виллой», – но тем не менее с оптимизмом смотрел в будущее. Он по-прежнему работал в красильном цехе автозавода, наслаждался ощущением независимости, которое давал ему законный трудовой доход, и любил порой сделать широкий жест, угощая за свой счет менее состоятельных друзей в «Редстонском клубе блюза и фолка». Иэн Блайт был, пожалуй, единственным из взрослых, кто после случившегося не осуждал их и не читал им нотации, хотя однажды дал нечто вроде совета.
Они прибирались в клубе после очередного концерта, когда Блайт, взбодренный несколькими кружками «гиннеса», обратился ко всем четверым.
– Послушайте меня, – сказал он. – Эй, смотрите сюда! От наркоты и выпивки обычно один вред. Они превращают нас в болванов. Так-то.
Он глубокомысленно покачал головой, после чего рыгнул и стремительно удалился в направлении уборной.
Их последнее редстонское лето выдалось жарким и душным. Они вчетвером ездили отдыхать в Норфолк, где сняли домик-фургон недалеко от берега моря и развлекались, как могли, не слишком строго следуя совету Блайта относительно наркотиков. Как-то раз Клайву пришла в голову мысль еще раз попробовать ЛСД, спровоцировавший прошлогоднюю трагедию.
– Только чтобы разобраться, почему все так вышло, – пояснил он друзьям, выбрав момент, когда Алисы не было в фургончике, но наткнулся на враждебные взгляды Сэма и Терри и быстро пошел на попятную: – Ладно, забудем. Я ведь только предложил.
Временами Сэм вспоминал слова Зубной Феи и действительно начинал сомневаться в том, кто из них двоих видит другого в кошмарном сне.
– Ты все еще думаешь о самоубийстве? – спросила она однажды.
– Да. Потому что это убьет и тебя. Тогда я смогу защитить от тебя других людей. Теперь я знаю, как ты это делаешь. Ты внушаешь людям мысли о смерти. Это ты заставила отца Терри покончить с собой, а перед тем убить жену и детей. С твоей подачи Дерек на скорости въехал в стену. Точно так же ты убила бы и Алису, не подоспей вовремя «скорая».
– Ошибаешься. В том, что случилось с Алисой, виноват ты, а не я. Это ты дал ей бритву.
– Ложь! – возмутился Сэм. – Я сам видел, как ты вложила лезвие ей в руку.
– Но я всего лишь действовала согласно твоим желаниям. В тот момент ты ненавидел Алису. Ты страшно ревновал. И я была вынуждена реагировать на эти твои чувства. Так было всегда. Вспомни: я обычно появлялась в минуты, когда ты был зол, испуган или обижен.
– Значит, ты питаешься моими чувствами? Так же, как подпитываешь себя чужими зубами?
– Это честные сделки. Дающий всегда что-то получает взамен. Но с тобой, Сэм, этого не получилось. Ты по-настоящему так и не подарил мне частицу себя. Отсюда и все наши с тобой проблемы.
– Что конкретно я должен тебе подарить?
Зубная Фея пожала плечами:
– Зубы. Душу. Любовь.
Он посмотрел на фею, сидевшую на подоконнике его спальни. Она выглядела измученной и очень несчастной.
– Когда я отдавала себя, ты хоть раз готов был удовлетвориться именно мной? Я ложилась в твою постель. «Стань Линдой», – говорил ты. «Стань Алисой». Стань тем, стань этим – стань кем угодно, только не оставайся собой. И всякий раз, когда тебе было плохо, я приходила, потому что не могла иначе. Я прикована к тебе, Сэм. Много раз я тебе говорила: ты мой кошмарный сон.
– Но если я всего лишь твой сон, где ты находишься, когда не спишь?
– Это трудно понять, не увидев своими глазами. Но ты не можешь попасть в мой мир, не уступив мне частички себя.
– Так ведь я же не против.
Зубная Фея внезапно выпрямилась. К ней как будто возвращались силы.
– Хочешь попробовать? Ты готов пойти со мной? Прямо сейчас?
– Да, я готов. Да.
И мир вывернулся наизнанку.
Сэм очутился в Уистменском лесу. Но это был совсем не тот лес, каким он привык его видеть. Место деревьев заняли ветвящиеся столбы белого света, похожие на застывшие вспышки магния. Передвигаться можно было, только перепрыгивая с одного светового пятна на другое, а то, что в его мире считалось открытым пространством, здесь стало недоступным. Это пространство, пересеченное тропами, покрытое зарослями папоротника и прошлогодней листвой, было окрашено в розовато-лиловый цвет. Попытавшись выйти из белого света, Сэм наткнулся на невидимую преграду, в месте соприкосновения с которой его тело также приобрело розовато-лиловый окрас.
