— Это ты, Алекс? Боже мой! — закричала Мэри и куда-то заорала в сторону: — Это Алекс, Алекс звонит!
Надо же, мне и в Томске так не обрадовались, как здесь.
— Как у тебя дела? Что там? Эй! — сбивчиво спросила Мэри, и я услышал, как она борется с Мадлен за трубку. — Алекс, она меня кусает! Кусает!
Я засмеялся и, чтобы переждать бурю, отслонил трубку, нетерпеливо постукивая ей по плечу. Совсем как Лизка с Надькой.
— Алло! Алло! — услышал я далекий электрический голос.
Я вновь приставил трубку к уху.
— Это ты, Мадлен? — спросил я.
— Ты где пропадал, сукин ты кот?
— Мадлен, я только что прилетел из Сибири.
— Ну ты и дурак! А тебе известно, что Мапонос — это древнегалльское божество, почитавшееся также в Британии? Его мать звали Матрона, и он считался покровителем реки Марны.
— Отлично, моя умница, — похвалил я ее. — Что еще новенького?
— Ой! Питер приехал, — вдруг с досадой сообщила она, на другом конце случился короткий переполох, и резко все стихло.
Как мне все это было знакомо. Я знал, что сейчас они сядут, упершись в свои экраны, и будут ждать, когда, торжественно и сонно улыбаясь, войдет начальник и начнет важно как петух, заложив руки за спину, обходить их по очереди, якобы со знанием дела заглядывая в работу.
— Мадлен, с кем ты болтаешь? — услышал я высокий, капризный голос Питера.
— Это Алекс тебя спрашивает, — неожиданно ответила Мадлен.
— Какой еще Алекс?
Вот сука! Это он специально, чтобы я услышал.
— Какой, какой… Наш Алекс!
— Алло, Алекс, — раздался его не в меру громкий резкий голос.
— Да? — пресно отозвался я.
— Что ты хотел?
Как я его ненавижу и как же я все-таки слаб.
— Я… я… — запинаясь, мямлил я, — хотел спросить, не появилось ли новых вакансий. Не желает ли «Скрибл» продолжить со мной сотрудничество?
— А чем ты хочешь заниматься? — спросил он удивленно и напористо.
Мерзавец!
— У меня есть кое-какие новые связи с русскими клиентами. Я тут с сэром Левадой познакомился…
Он подумал и сказал:
— Подожди минуту, я перезвоню на этот номер.
Он положил трубку, а я удивленно вылупился на самого себя в большом зеркале на стене. Зачем я ему все это впариваю? Я не возвращался в «Скрибл», чтобы не унижаться перед ним. А теперь от нечего делать ползаю перед ним на коленях. Звонил-то я, только чтобы с Мадлен поболтать… Телефон запиликал, я нажал зеленую кнопочку и приставил его к уху.
— Ты не жилец, Алекс, ты же это прекрасно понимаешь, — вдруг приглушенно сказал Питер из какого-то укромного места.
Меня словно фотовспышкой ослепили.
— В смысле? — спросил я после краткой паузы.
— В смысле, что кончай дурачиться. А ты у нас мастак, оказывается. Наш пострел везде поспел…
Я отключил телефон и минут десять сидел на кровати с трубкой в руке перед зеркалом и все не мог понять, с какой стороны чего ожидать, пока не спохватился и не бросился одеваться. Уже в куртке и обуви я вернулся в нашу спальную, не считая, прибавил к тысяче фунтов еще несколько сотен и побежал прочь из квартиры.
Спустившись в метро, я перепрыгнул турникет, залетел в поезд и где-то уже в центре поднялся на неожиданно пустынном эскалаторе со скрипучими деревянными ступенями. У турникетов я остановился и начал думать, куда первым делом броситься. Из перехода несло маслянистым банным ветром, и я не решался выходить. Мысли у меня путались, и я толком не знал, куда мне бежать.
— Ваш билет, пожалуйста, — послышался строгий женский голос за спиной.
Обернувшись, я увидел целую стаю контролеров в форменных кепках и синих куртках с бэджиками на ленточках и полицейскими дубинками. Я так растерялся, что, не раздумывая, с размаху ударил женщину по лицу, рванулся и толчком распахнул ворота на выходе. Вслед мне раздался протяжный свисток, и у самой лестницы путь мне, как хоккейные вратари, преградили двое контролеров. Я ринулся напролом, но тут меня обволокло шипящее облако слезоточивого спрея, и я оказался на полу. Меня несколько раз ударили резиновыми палками, схватили за плечи, заломили руки за спину и затянули жгучую пластиковую ленту на запястьях вместо наручников.
«Какой же я идиот!» — думал я, брыкаясь ногами.
Сквозь жгучие слезы я увидел, как по переходу к нам подбегает еще пятерка контролеров. Как только они приблизились, двое вязавших меня отступили, и я, не теряя последней возможности, с несвойственной мне резвостью вскочил и побежал на улицу. Уже на поверхности меня схватил какой-то смуглый здоровяк из прохожих, но я ударил его головой и побежал через запруженную транспортом улицу.
Читатели, конечно же, вспомнят в этом месте «обязательную» сцену в американском боевике, когда герой бежит через улицу, его сбивает машина, он кувыркается через капот, вскакивает и продолжает стремительный бег, при этом сталкивается добрый десяток автомобилей. Хотите верьте, хотите нет, но здесь произошло примерно то же самое. С той лишь разницей, что фильм был не американский, да и вообще не фильм… Когда я, уже обруганный и изрядно помятый, ковыляя со связанными руками, уже почти что добрался до противоположного тротуара, я с несправедливостью ночного кошмара увидел, как толпа контролеров выбегает передо мной с другого конца подземного перехода.
— Бля! — сказал я по-русски.
За спиной я услышал шорох резко тормозящей машины, кто-то схватил меня за шиворот и повалил на заднее сиденье кабриолета. Машина дернулась, и мы быстро, объезжая остановившиеся автомобили, куда-то помчались. Ноги у меня торчали над дверью, и мне понадобилось минуты три, чтобы принять человеческое положение. Дело осложняли связанные за спиной руки и болтанка, так как мы явно неслись с грубыми нарушениями правил дорожного движения.
«Меня арестовали или спасли?» — думал я, усаживаясь на сиденье. Я посмотрел на водителя и увидел какого-то седого бородатого старика-грека в расстегнутой енотовой шубе поверх кремовой водолазки.
— Мы знакомы? — спросил я у старого модника.
— Еще познакомимся, — улыбнулся он и резко с заносом свернул в какую-то подворотню.
Мы поехали медленнее и остановились у пластиковых мусорных баков с колесиками. Я решил, что одно из двух: либо меня сейчас зарежут, либо случится какое-нибудь чудо, после которого я стану очень религиозным человеком. Он полез в бардачок с моей стороны, порылся там и достал длиннющий кинжал.
Я широко открыл глаза и рот и невольно начал задыхаться, как в ледяной реке, когда в нее входишь по грудь.
— Подождите, подождите, послушайте! — выдохнул я и почувствовал, что больше не произнесу ни слова, так как легкие мои предательски склеились.
— Давайте я помогу вам снять эту штуку с рук, — сказал он, взял меня за затылок и положил лбом на бардачок. Сначала я почувствовал себя безгласной овцой на заклании, а через секунду руки мои сами собой вылетели из-за спины, и мне стало намного удобнее, но сердце все еще стучало как у загнанного зверька.
— Вы за мной следили? — спросил я после паузы, хватая воздух ртом, как рыба на песке.
— Можете говорить по-русски, — сказал он с гундосым акцентом и дружески улыбнулся.
— Откуда вы меня знаете? — спросил я, отвалив голову на спинку и потирая запястья.
Он усмехнулся и весело сказал:
— Я менеджер грузинского ресторана! — Он сказал это так, как будто объявил, что меня снимает скрытая камера.
Я ему не поверил. Хотя откуда иначе он мог знать о моих утиных приключениях.
— Почему вы меня спасли?
— Просто я подумал, что мы прошлый раз с вами круто обошлись, — сказал он. — Потом мы часто вас вспоминали. У меня даже на «рабочем столе» висит файл с видеозаписью вашего вторжения.
Он засмеялся.
— Почему же вы меня спасли? — повторил я серьезно.
— Наша служба безопасности представила руководству все как провокацию со стороны конкуренции, но я сразу понял, что вы просто такой человек, — говорил он по-русски с акцентом и размеренно. — Вот и сейчас как увидел, что за вами гонятся контролеры, сразу понял, что вы снова в какую-то историю вляпались. Ну, вот и думаю, а почему бы не помочь…
