Мистер Бантинг смотрел, как Оски вышел из сада и направился дежурить на пост противовоздушной обороны. «Вот бедняга, — подумал он, — забил себе голову всякой техникой». Оски имел обыкновение посматривать через садовую изгородь, точно нацист через пограничную линию, за которой начиналась не дававшая ему покоя беспечная и свободная жизнь соседней территории. Он постоянно прерывал мистера Бантинга, затевавшего какую-нибудь работу в саду, и говорил, что наука и время года требуют сейчас производства совсем других работ, — как правило, такого характера, о которых мистер Бантинг даже не помышлял. Оски старательно, по всем правилам научного садоводства, подстриг бы обе яблони, росшие в саду «Золотого дождя», не подозревая, что цветы, а не плоды самое главное для мистера Бантинга. Особая прелесть сада мистера Бантинга, где иной раз сажали лук, а вырастал нарцисс, была совершенно недоступна Оски, все мысли которого вращались вокруг фосфатов. Этот человек был настолько лишен поэтической жилки, что называл красный шалфей aquilegia.
И все-таки, если в соседнем саду не было видно сухопарого, вечно чем-то занятого Оски, там чего-то нахватало. Впервые за время войны мистер Бантинг понял, что начальнику местной противовоздушной обороны Оски, наверное, нелегко отрываться от своего сада в субботу и воскресенье. — «Правда, все мы должны итти на жертвы», — подумал мистер Бантинг. Ему не хотелось чувствовать себя обязанным Оски. Он не считал его таким уж ярым патриотом. Весьма возможно, что Оски пошел в противовоздушную оборону просто из личной неприязни к Гитлеру, основанной, как можно было понять из его слов, главным образом на том, что ему не нравилась физиономия фюрера. Впрочем, ему, вероятно, было приятно приобретать новые технические сведения и затем уже в качестве лица официального силком навязывать их другим — вот как с этой щелью.
Совсем еще недавно, вспоминая свой прежний военный опыт, Оски утверждал, что самое безопасное место во время бомбежек — воронка от первой сброшенной бомбы. В одно и то же место два-раза никогда не попадает, потому что аэроплан (поторопился разъяснить Оски) — предмет движущийся.
Сидя у камина вечером, мистер Бантинг снова вспомнил о щели. Рытье щели обойдется фунтов в двадцать, не меньше. Стоит только сказать об этом домашним, и они немедленно потребуют, чтобы щель была вырыта. Эрнест будет распространяться о ее значении с психологической точки зрения. Можно привести много доводов в пользу щели (потому-то мистер Бантинг и не заводил об этом разговора), но самый веский аргумент против нее заключается в том, что она вряд ли понадобится. Может быть, на Килворт не упадет ни одной бомбы, а если и упадет, то не в их районе, и даже если бомбы будут сброшены на Кэмберленд-авеню, то разве исключена возможность, что дом останется цел, а пострадает именно щель? Все это было очень сложно и неопределенно, за исключением одного факта: двадцать фунтов оставались двадцатью фунтами, а при наличии таких строителей, как в Килворте, эта сумма могла возрасти и до двадцати пяти.
Так размышлял мистер Бантинг, дожидаясь последних известий. В «Стандарте» ничего нового по сравнению с утренней «Сиреной» не было. Ни единой ссылки на разоблачения дипломатического обозревателя, которые так взволновали мистера Бантинга, что в вечерней газете он прежде всего пробежал глазами заголовки, ожидая дальнейших сенсаций. Уверившись, что империи не грозит непосредственная опасность, мистер Бантинг закурил трубку. Последнее время он производил в этой области кое-какие эксперименты. Долгие годы мистер Бантинг курил только «Райскую смесь». Он начал покупать этот сорт еще тогда, когда «Райская смесь» стоила восемнадцать пенсов, выдержал постепенное увеличение налога до шиллинга с лишним и не отступился от нее, когда цена была повышена еще на несколько пенсов. Но платить за «Райскую смесь» шиллинг десять пенсов он не собирался. Ни один министр финансов не заставит Джорджа Бантинга платить за табак такую цену. И он начал пробовать другие, более дешевые, сорта, наполняя «Золотой дождь» клубами зловонного дыма, который, по словам его домашних, въедался в занавески и превращал дом в настоящий трактир. Некоторые из этих табаков были действительно невкусные, и мистер Бантинг дарил их... но только военным.
— Покупал бы ты свой прежний табак, Джордж, — сказала ему как-то жена. — Тот, что ты сейчас куришь, просто ужасен.
— Я не намерен платить за него шиллинг десять пенсов. А это во всяком случае лучше, чем лопух, который курят немцы.
— А я думал, что это и есть лопух, — равнодушным голосом сказал Эрнест, не отрывая глаз от книги. Повидимому, это была шутка. Эрнест не улыбался, когда говорил что-нибудь смешное; и вообще улыбка у него была быстрая, мимолетная. Крис сидел с ногами на кушетке, почти спрятавшись за номером «Аэроплана», и все больше и больше хмурил брови, погружаясь в дебри технических статей, которые, видимо, были выше его понимания. Джули сидела на табуретке, устремляя свое внимание попеременно то на носок цвета хаки, то на руководство по вязанию подобных вещей, и то и дело распускала связанное, ворча на путающуюся шерсть. Все молчали, занятые каждый своим делом. Субботний вечер в дни войны! Раньше мистер Бантинг часто рисовал мысленно такие картины: вся семья в сборе, никто из детей не убежал в кино на какую-нибудь глупейшую картину. Когда ввели затемнение, он вообразил, что вот теперь вечера у них будут веселые и счастливые, — все дома, все собрались у камина, как в доброе старое время. А вместо этого они сидят каждый сам по себе, и всех одолевает скука. Да просиди он тут хоть неделю подряд, никому даже в голову не придет заговорить с ним.
— Ну что ж! — вздохнул он и несколько оживился, решив затемнить окна в спальнях и произвести обследование противогазов.
Противогаз Криса был обнаружен под кухонным столом, вместе с его же башмаками, причем один башмак лежал на противогазе. Его макинтош висел на вешалке криво, шляпа торчала на ручке отцовского зонтика. Даже здесь вид у нее был лихой, подстать хозяину. Со вздохом мистер Бантинг привел все это в порядок. Так он убил еще несколько минут.
На пороге гостиной его приветствовала проверка времени по радио. Он остановился, с легким волнением ожидая голоса диктора.
«На западном фронте без перемен».
«А, чорт! — выругался он мысленно. — Так мы никогда не выиграем войну. Чего они ждут? Принимались бы за этих мерзавцев как следует».
— Папа, выключи. Опять то же самое.
Мистер Бантинг сел в кресло. Он любил слушать последние известия. Если самому не послушать, толку никогда не добьешься; миссис Бантинг так все перевирала, что оставалось только удивляться. Но радио он все-таки выключил. Скука военного времени снова опустилась на коттедж «Золотой дождь».
Воскресенье сулило Крису приятную встречу с Бертом Ролло, приехавшим первый раз в отпуск. Крис привел свой «конвэй» из гаража еще до завтрака и с такой поспешностью накинулся на еду, что мистер Бантинг прочел ему длинную отеческую нотацию на тему о необходимости тщательно пережевывать пищу. Мистер Бантинг не мог установить причины плохой работы своего желудка, что же касается желудков других людей, то тут все было для него ясно. Крис слушал отца добродушно, но пропускал все его слова мимо ушей, и когда остальные члены семьи только добрались до гренков с вареньем, он уже мчался в Линпорт, где находился гараж «Обслуживаем без задержки».
На это предприятие следовало смотреть глазами верующего, который способен увидеть будущий могучий дуб в крохотном жолуде. В нем была заключена бездна возможностей. Поселок Линпорт рос, и гараж должен был расти вместе с ним, извлекая пищу из этой плодородной почвы. В настоящее время гараж «Обслуживаем без задержки» занимал три стареньких перестроенных коттеджа, полученных мистером Бантингом в наследство от сестры, и в архитектурном отношении выглядел довольно непрезентабельно. Но этот недостаток был замаскирован изобилием хлестких реклам в американском стиле. Берт, преклонявшийся перед всем американским, время от времени добавлял к ним новые; он старался всеми способами придать делу широкий размах.
Автомобилист, остановивший машину у этого гаража, неизбежно проникался уважением к его образцовой работе. В этом и заключалась основная задача гаража— производить впечатление на клиента. В придачу к бензину он получал листок с разъяснением целей, которые ставит себе гараж «Обслуживаем без задержки». Потом ему проверяли давление воздуха в шинах, уровень масла, уточняли маршрут, по которому клиент следовал, и под конец привлекали его внимание ко всем подозрительным звукам в моторе. Клиент уезжал с полной уверенностью, что он имел дело с первоклассными специалистами.
