Чердак.
Подвал.
Задние (маленькие) дворы.
Под кроватью.
За дверью в углу — кукольный театр одного актера без зрителя.
При входе в квартиру, слева, образовался закуток, куда складывали ненужное нужное. В этой великолепной тесноте можно было скрываться (оставаться одному) до ужина. Впрочем, именно там мне впервые пришлось столкнуться с постмодернистским предметом. Это был высокий, до бедра, протез Айзика. Сочетание «живой» ноги, металлических замочков, пряжек и эфира.
Замкнутое пространство позволяло иметь или рассматривать собрания
пуговиц, кнопок, крючков,
гвоздей, винтиков, болтиков, электрических пробок,
перьев, карандашей, промокашек, ластиков, облигаций,
всякого.
5 кл.
4.0. Агарофил подобен жителю плота, не ведающему ни о дне, ни о покрышке океана. «Титанику» подобен агарофил.
4.1. Агарофил подобен богу, не имеющему своей вселенной.
4.2. Агарофил подобен банковскому работнику.
4.3. И еще уподобим агарофила детдомовцу
сифилитику
энциклопедисту
мусульманину
управдому, или участковому, или шпиону
маслине в пицце.
4.4. И в самом деле, посмотрим, как устраивается на ночлег этот шутник, землепроходец, ходок, циник, покоритель и перекати-поле. Казалось бы, и в самом деле после длинного дня-перехода не должен кидать он кости на груду, а аккуратно разложить члены на стенах: левую ногу налево, правую — направо; левое яйцо — налево, правое — направо, а то, что между ними — между ними; размотать кишки, расправить желудок, завернуть в чистую тряпицу печень, селезенку, пересчитать почки; проветрить легкие; продуть сердце; левую руку — налево, правую — направо, распрямить пальчики; прошомполить гортань; разобрать лицо и уши; расставить мозг. Но нет, и в самом деле, они бросают груду своего тела на сеновал и под телегу, на груду гостиничного белья, громоздят на полку вагона, закрывают над собой бункера крышку, тонут в болоте.
4.5. Агарофил подобен человеку, распахивающему пальто на улице,
с целью продемонстрировать свои синие причиндалы половых признаков. Нам.
6 кл.
5.0. Не пересекаются этот и тот, белый, свет.
5.1. Но тот, белый, свет отличается от нашего лишь тем, что там замкнутые пространства сливаются, пересекаются и налагаются. Но отражается тот в этом.
5.2. На том, белом, свете нет места ни клаустрофилии, ни отвратительному агарофилу.
5.3. Вот.
7 кл. 6.0.
Величайшим произведением человечества является Клаустролябия.
Дорога была пыльной, шла сквозь леса и горы, болота и пустыни. А потому была свидетельницей бесчисленного количества разговоров, тайн, драк и прочих прелестей жизни странников. "Если бы дороги умели говорить…"
Впрочем, они вряд ли горят желанием травить людям байки. Скорее, они бы начали жаловаться на плохое к себе отношение. Так что хватит об этом.
На этот раз пыль из дороги выбивали тяжелые копыта рыцарских коней. Коням было нехорошо: всадники были тяжелыми, день — длинным, кроме того, один совсем недавно побывал в драке.
На щите одного из рыцарей изображен был фламинго и шлем на шахматном поле, у второго — грифон. Оба сняли шлемы, подставляя лица освежающему ветру, и неспешно разговаривали.
— Сэр Джон, вы вряд ли мне поверите. — сказал «фламинго». У него было смугловатое лицо с высокими скулами, и короткие белые волосы. А также много синяков. И много вмятин на доспехах. Выражение лица у рыцаря было довольно кислым.
— Я сам себе уже с трудом верю. Но…
— Ничего, рассказывайте, — улыбнулся его собеседник. Он являл собой противоположность «фламинго» не только внешностью, будучи румяным брюнетом, но и всем своим добродушным видом.
— Вы примете меня за сумасшедшего, — сказал "фламинго".
— Сэр Ричард, ваша потеря памяти требует хоть каких-то объяснений. Кроме того, вас ждет невеста, которую вы не помните. Вам не кажется, что надо разобраться в ситуации до приезда в замок?
Вопрос был весьма логичным.
— Невеста… — пробурчал Ричард. — Ну, хорошо. С какого момента начнем?
— Вы отправились за драконом в ***-ские горы, чтобы подвигом завоевать руку…
— …и сердце леди Анны. — раздраженно закончил Ричард. — Хорошо. Итак. Сэр Джон, вы слышали легенду о том, что всякий, убивший дракона, рискует сам в него превратиться?
— Только алчные люди, — поправил его сэр Джон.
— Да….Так вот…Примерно так все и случилось, только…
* * *
Дракон сыто зевнул, и положил голову на передние лапы. Ему было хорошо. Украденные с утра овцы были нежны на вкус, день был ясным и теплым, и все располагало к сладкой послеобеденной дремоте.
Поэтому он не сразу заметил рыцаря.
Рыцарь подъехал поближе, и вежливо кашлянул. Дракон приоткрыл один глаз:
— Ммм?
— Хороший день, сэр, — сказал рыцарь.
— Хороший, — согласился дракон, подозрительно оглянувшись. — И что тебе тут надо, cavaliere?
(У Дракона была привычка вставлять итальянские словечки в свою речь. Некоторые считали это изящным)
Рыцарь перехватил копье поудобнее, поправил щит с нарисованным на нем фламинго, и сообщил:
— Если вкратце, то я приехал сюда, чтобы жениться, сэр Дракон.
— О. - едко произнес Дракон. — Дегенерация в рыцарских рядах. И давно?
— Не знаю, что вы имеете в виду, — вспыхнул рыцарь, — Но это похоже на оскорбление. Леди Анна, которую я…
— Понял-понял, — перебил Дракон, — Я имел в виду — чего тебе от меня надо? Золота не дам, и не проси.
— Ну как же, — удивился рыцарь, — Я должен вас убить.
Дракон вздохнул. Ему уже лет сто как удавалось избегать этих дурацких поединков с людьми. Он выбрал укромное местечко, таскал овец из дальней деревушки, и старался особо не светиться. И вот, пожалуйста.
— Ты, значит, из любви к этой леди Анне должен совершить подвиг, показать себя героем, просить руки и сердца, и так далее? — на всякий случай уточнил Дракон.
Рыцарь ухмыльнулся.
— По правде-то, — сказал он, — По правде-то говоря, не из-за любви. Стерва она та еще. Я намерен жениться из политических соображений.
— Понятно. И как ты намерен меня одолеть? Этой зубочисткой, — Дракон кивнул на копье, — мою шкуру не проткнуть.
— Знаю.
Дракон вопросительно приподнял бровь. Зрелище вышло устрашающее.
— Заклятье, — довольно улыбнулся рыцарь. — Хорошее, современное заклятье. Проверенное.
У Дракона резко испортилось настроение.
— Давайте начнем, сэр Дракон, — предложил рыцарь. — Я хочу до вечера вернуться домой.
— А я не хочу драться, — пробурчал Дракон, расправляя крылья, — Иди ты…bastardo…
Рыцарь не дал ему закончить. Он пришпорил коня, заорал, поднимая копье, и врезался в Дракона, пока тот пытался взлететь.
От неожиданности Дракон дернул лапой, отшвырнув рыцаря, почувствовал покалывание в груди, потом резкую боль, затем в глазах у него потемнело, и Дракон первый раз в жизни потерял сознание.
Заклятье, надо полагать, действовало.
* * *
Очнулся он ближе к вечеру. Все тело нестерпимо ныло, смятые доспехи впивались в ребра. Он поднял руку, пытаясь открыть покореженное забрало…
Доспехи? Поднял руку?
Дракон сглотнул. Кое-как содрав шлем, он в ужасе уставился на бездыханную чешуйчатую тушу, лежавшую неподалеку.
— Madre mia… — обреченно сказал он, — Значит, я теперь — рыцарь?…
Тишину гор взломал дикий вопль. На человеческий язык адекватно не переводимый.
* * *
— Клянусь Богом, сэр Джон, я не лгу. — Ричард уныло посмотрел на собеседника. — Теперь, правда, мне кажется, что я попросту сошел с ума. Легенда наоборот. Mondo bizzarre…
— А как вас звали, когда вы были драконом? — задумчиво спросил сэр Джон.
— Так же, — озадаченно сказал Ричард. — Ага, я понимаю. Это сходство имен только доказывает, что…
Он умолк, и некоторое время они ехали молча. Солнце клонилось к закату. Рыцарь — «фламинго» тяжко вздохнул.
Сэр Джон неожиданно рассмеялся, и хлопнул его по плечу. Ричард вздрогнул.
— Не дрейфь, Дик! — жизнерадостно сообщил ему сэр Джон. — От леди Анны мы тебя как-нибудь убережем, хотя — смотри сам, девчонка она славная, и род знатный. Я просто сомневался, ты ли это. Мы точно не знаем, сколько заклятий было продано.
Повисла пауза.
— Но… вы… ты… что? — ошарашенно спросил Ричард.
Сэр Джон снова засмеялся:
— Да брось ты, Дик, ты что, не узнал меня? Я же твой кузен Винни, из Рипейских гор. По линии тети Агаты. В детстве ты частенько гостил в нашей пещере.
* * *
Дороги есть везде. И все они молчат. Может, это и к лучшему.
