— А ты что здесь делаешь? Документы!..
На счастье Франты, оставившего свои документы в куртке, а куртку в цехе, из бара-клуба-читальни-сейшензала вышел Павел. И сразу увидел непрошенных гостей.
— Кто вам позволил вторгнутся в частное владение?! Немедленно покиньте территорию! -
довольно-таки громко заявил Павел, набравшись опыта в уик-энд от Алекса в ведении разговоров с непрошенными гостями. Младший униформированный пан опять опередил старшего:
— Что?! Что?! Какое частное владение?! Это наш участок! Немедленно веди нас к старшему! Мы сейчас покажем частное владение!..
— Пепа, Пепа, остановись, -
стал успокаивать, правда не изо всех сил, а так, для видимости явно, старший младшего, но и сам подкрепил требование.
— Где здесь главный? Кто у вас главный? Давай веди к нему!
— А… а… а на каком основании вы разговариваете со мною на "ты"? -
попытался возмутится Павел. Но Пепа снова подал голос:
— Заткнись! Заберем к себе и сразу по-другому запоешь!..
— Пепа, Пепа, -
по прежнему не всерьез урезонивал старший младшего, оглядывая двор Центра брезгливым взглядом.
На счастье Павла и совсем перепугавшегося Франты из дверей ведущих на лестницу в офис, выскочил и уже заранее разъяренный Алекс во главе небольшого отряда так же разгневанных хипов. Все происходящее он увидел на экране монитора, через камеру безопасности, установленную всего лишь вчера. И как видно вовремя!
— Павел! В чем дело?! Кто пустил этих придурков сюда?! Вон! Здесь частное владение!.. Вон!!!
— Что, что он орет, что? -
заволновались, но совсем слегка, совсем чуть-чуть, полицейские.
— И кто он, кто? Пане, в чем дело, что за крик? -
полицейские начали поправлять свои нагрудные знаки и фуражки на бритых (!) наголо башках, как бы всем этим говоря — посмотрите внимательно, мы же полицейские… Павел не успел перевести слова Алекса, ни пояснить Алексу происходящее, так как из клуба вывалила еще одна группка разъяренных хипов, услышавших крик шефа, во главе с Володей-Бородой, ну совершенно не любящего полицейских…
Дальнейшее можно описать только телеграфным стилем, совершенно не модным, но наиболее точно отражающим хронику событий.
Старший патруля схватился за рацию одной рукой и почему-то другой за грудь в районе сердца… Младший схватился за кобуру и тоже за рацию… Хиппи схватились за патруль во многих местах патруля, Алекс ухватил Пeпy за шиворот… Франта уже по обретенной привычке привратника-швейцара широко распахнул калитку… Младший полицейский получил основательного пинка по форменным брюкам сзади… Хиппи не забыли его отпустить, поэтому ущерб для зада был минимальным… Больший ущерб был для слегка растоптанной рации… Старший попытался что-то прорычать насчет нарушения закона, но это ему не удалось… Получив неизвестно от кого, предположительно это был Володя-Борода, по шеи, старший патруля увидел искры и среди них свою форменную фуражку… Летящую на затоптанный снег уже общественного тротуара…
Последним аккордом был звук захлопнувшейся калитки и знакомое им международное — Фак оф! долетевшее до полицейских лежащих на снегу сквозь калитку в разводьях незнакомой им психоделики… Старший патруля не торопливо встал со снега, подобрал фуражку и замолкнувшую рацию, не отряхивая снега стал усаживаться за руль автомобиля, оставляя свою злобу на потом — не в последний раз видимся, сволочи волосатые!.. Более горячий Пепа кинулся стучать в калитку ногами и кулаками, только вскочив со снега. И калитка распахнулась вновь!.. И Пепа влетел туда по инерции… Но лучше бы он этого не делал!
Прямо перед ним стоял этот гад-американец, длинный с красной бритой рожей в знакомых прожилках, у Пепы отец имел такие же, а в руках эта сволочь имела автоматический карабин, прямо точно такой, как в фильмах со Шварцнегером… Пепа захватил в глотку побольше воздуха, сразу забыв про кобуру с пистолетом, что бы заорать как можно сильней в свой последний миг на этой красивой земле, ну так громко, что может начальник полиции его услышит… Эта сволочь американская передернула подствольник и прямо Пепе в лицо — а-а-а-а-а!!! ударила холодная струя…
— Рации сломаны. Доедем, доложим начальнику, пусть у него голова болит, что с ними делать, — коротко сообщил старший патруля, выруливая автомобиль от ненавистных ворот. Пепа растирал синие разводья холодных чернил по лицу и груди, сожалея об испорченной форме и вспоминая какую-то яркую вспышку, да! была вспышка, хотя выстрела не было… АААА!!!!
— Ты че орешь?! -
подскочил на месте старший и косясь на Пепу. Тот пояснил:
— Они меня сфотографировали… Ну когда чернилами в морду…
— Это что бы ты не жаловался… Мол на частной территории получил, а не на улице. Американец хитрый.
— А какого черта мы туда полезли, если частная территория? -
возмутился Пeпa. Старший пожал плечами:
— Начальник приказал. У него и спросишь, если захочешь.
И покосившись на Пепу, добавил:
— Ну и морда у тебя сейчас… Ну вылитый Крюге…
МОСКВА.
— Дорогие россияне! -
из уголка мутного глаза выбежала пьяная слеза и президент шмыгнул носом… Затем вытер ее толстым пальцем. Лицо президента было еще больше безобразно, чем обычно, но все россияне, как в последнее время повадились обзывать все, кому не лень местное население, а в общем-то самые обычные "совки" — бывшие советские люди, не сильно прислушивались к праздничному новогоднему поздравлению. Совершенно привычному с того самого времени, как в России появилось и распространилось телевидение, ну это значит с шестидесятых годов… Но что дальше услышали "дорогие россияне" — не лезло ни в какие ворота!
— …воспользовавшись своим правом поздравить вас с наступающим Новым Годом, я так же хотел бы попрощаться с вами…
Совершенно не стесняясь, президент шмыгнул носом и вновь толстым пальцем вытер набежавшую слезу. Страна лежала в шоке… и в снеге.
Самый последний россиянин, последний вонючий бомж в Сибири, прекрасно и точно знал — от кормушки с теплым и сытным пойлом добровольно еще ни кто не отходил… Здесь вам не Запад с их ней траханой демократией, здесь Рассея! мать вашу ети… А кто же теперь за пахана будет? ну за президента вместо Борьки?! И чем эти сволочи допекли президента, что он плачет, но отдает свой пост?..
— …и передаю свой пост согласно Конституции премьер-министру господину Путину…
А, так вот что такое, вот где собака зарыта! А мы то думали, а оно оказалось! Так тут просто — с очень большим опозданием, с многочисленными попытками — от Дзержинского, через Берию и до Андропова, но все же оседлали кегебешники власть, влезли на престол, не мытьем, так катаньем, ну вот теперь они погуляют!.. Если и расстреливать бизнесменов с бандитами будут, то мы и не удивимся!.. А хули — харе, пожрали-попили, поприватизировали! и будя, дай другим!..
Новый президент России, а правильней сказать — пока исполняющий обязанности президента, господин Путин приступил к своим обязанностям.
ЛОНДОН.
Перелет Прага-Лондон лайнером английской авиакомпанией явно подходил к концу, по крайней мере если судить по времени. Улыбающиеся стюардессы суетливо пробегали вдоль длинного ряда кресел стоящих по обе стороны от прохода, дежурив, не изо всех сил стараясь быть приветливыми к пассажирам, скрывая за профессионализмом легкую усталость. Впереди были туманы, бюрократы и прочие трудности высокопарно подумалось Слави. Ох уж этот туманный Альбион, и ездят по другой стороне, и меры у них не общепринятые, и морды с квадратными челюстями… Одним словом — островитяне.
— Уважаемые пассажиры, наш полет подходит к концу. Наш самолет…,-
старательно и заученно забубнил кто-то по динамикам, пассажиры разом оживились и зашевелились, начали пристегиваться ремнями, убирать каталоги и разные мелочи с колен, успокаивать уставших ждать туманную Англию детей. Слави усмехнулся, пожал руку Диди — ты как? на что Диди ответила вялым пожатием плеч — высоту и самолеты подруга переносила так себе… Но бывает и хуже.
— Наш самолет приземлился в аэропорту….-
начал было опять женский голос в динамике, но эти взбесившиеся жители Запада заглушили ее слова радостными рукоплесканиями, то и дело гляди грозившими перейти в овации, можно подумать — летчики сделали что-то героическое и невозможное, хотя может быть и так — приземлится в негостеприимном аэропорту Англии, с ее высокомерными бюрократами из эмигрантского бюро, это что-то значило!..
— Ну что, двинулись на выход, подышим туманами, гляди тебе и легче будет, -
предложил Слави, стаскивая с полки над головой сумку с мелочами и помогая Диди вылезть из кресла. Та лишь слабо махнула головою — подышим, туманами… В проходе салона вежливо толкались пассажиры, то и деле норовя пропустить друг друга вперед, слышалось — эскьюзми, айм сори, пардон, айм шулеген и прочая чепуха цивилизации. Слави тоже вложил свою лепту в общий вежливый лепет, пардон за игру слов, зад убери, йес, леди плохо, улыбка стюардессы на прощанье, длинным телескопическим коридором прямиком в зал — светло, приятно пахнет, вежливый голос под потолком упражняется в полиглотстве. Щеголяет сразу несколькими языками, мол прилетел самолет из Чехии, бюрократы — ушки на макушке, ловите нежелательных эмигрантов… На штатовский паспорт Слави и немецкий Диди ноль внимания, по небольшой сумке с мелочами ленивый взгляд таможенника в элегантной отутюженной серой форме — не наркотики сэр? шутка — улыбкой расплывается таможенник, косясь на паспорт с орлом сжимающим стрелы… Широкая черная полоса резины то с редкими чемоданами и сумками, то просто с завалами багажа лениво петляет по залу, наконец-то и знакомые лица — кожаная бульдожья морда с оскаленными двумя хромированными зубами-замками и развешенными по сторонам ушами-ручками.
