– Аля, я нехороший, грязный мужлан, но какой никакой… выходи за меня замуж. Сын твой пристроен, слава богу и у меня с этим всё в порядке.
– Я не против,- ответила Альбина,- только у меня есть два условия.
– Говори.
– Расписываться не будем. Не хочу. Я на обман не попадалась и ты у меня второй в жизни мужчина. Я ложь не переношу. Второе моё условие – ребёнок. Или даже два. Я, конечно, в годах, но тридцать шесть это же не страшно, я думаю. Если ты против детей, то тогда не надо. Только раз уж между нами это случилось, помоги мне их сделать.
– Аля!!!- Михаил обнял её, поцеловал в губы.- Да если ты мне сына родишь, я тебя на руках носить буду. Клянусь.
– Не надо клятв, я ими сыта.
– Больше не буду,- он её ещё раз поцеловал.
– У меня есть для тебя подарок.
– Какой?
– Я тайно уболтала Евгению и она мне принесла кассету с дискетой, о которой вы когда-то говорили.
– Когда? Когда она тебе её передала?
– В марте.
– Почему ты её мне не принесла?
– Она просила не спешить. Это всё было привязано к выборам. И ещё она мне сказала, чтобы я была с тобой понаглей. Поэтому, собственно, я так к тебе заявилась. Не хочу обидеть твоих чувств, но с её слов, я очень похожа на твою жену характером. Это правда?
– Аля, я этого не знаю. Она была очень терпеливой и очень упрямой. Виделись мы редко. Ей было шестнадцать, когда мы поженились и всего год прожили рядом, служба молодого лейтенанта не особо обременяла, а дальше сплошная круговерть встреч и прощаний. Так что я её чаще всего видел во снах.
– Извини меня,- Альбина прижалась к его спине.
– Что ты!! Тебе не надо оправдываться. Ты чистый человек, я это нутром чую и обмануть тебя не смогу.
– А любовь как же?
– Ты красивая,- он погладил её по рукам, которые она сомкнула у него на груди.- О любви я могу тебе рассказать ещё меньше, чем о жене. Понятия не имею, что это такое.
– Не пугай меня!
– Когда я её впервые увидел, что-то в груди ёкнуло. Потом будни, а они нам не сопутствовали. Может любовь с моей стороны не имела условий развернуться. Аля, я не могу тебе объяснить словами. Как-то всё не стыкуется. Одно мне ясно – с ней было тепло и уютно. С тобой мне тоже хорошо. Я не лукавлю.
– Я тебе верю.
– Скажи мне – любовь и верность – могут быть едиными в жизни двух человек, мужчины и женщины?
– Могут, если оба соблюдают взятое слово.
– Я не могу обещать, что любовь к тебе будет, это не от меня зависит, но верность – за это ты волноваться не должна.
– Тоже самое я говорю тебе.
– Аля, а что ещё сказала тебе Женя?
– Если ты, сказала она мне, найдёшь в его лице счастье, не отдавай ему кассеты, ибо он может куда-нибудь влезть и его у тебя заберёт смерть. Но я смерти не боюсь. Кассету я тебе отдам. В реальной жизни я поняла одно – женщина не должна мешать мужчине ни в чём, наоборот, всячески помогать.
– И где ты это поняла?
– А Афганистане. Эти женщины до сих пор у меня перед глазами.
Михаил разомкнул её руки, развернулся к ней лицом и стал целовать её, она ему отвечала и они слились в единое целое.
В сентябре в доме остались двойняшки Бортника и их сокурсница, быстро нашедшая общий язык с Альбиной. Они поделили меж собой долю хозяйских дел.
– Миша!- крикнула Альбина.- К тебе гости. Спускайся.
– Слезаю,- ответил Михаил. Он залез на крышу, где шарил в поисках детской кроватки, в которой его вырастили. Альбина была беременной.
В гостиной в кресле восседал Пороховщиков, у камина отирался Янов.
– Ба!! Какие лица!!- Михаил обхватил Янова сзади и приподнял.- Кинуть?
– Мишка! Кончай играться!- заорал Янов. Тот опустил и они обнялись.
– Совсем ты не изменился, чёрт тебя укуси,- Михаил светился улыбкой.
– А ты сдал,- Янов хлопал его по плечам.- Хоть и силищу свою не растерял. Вижу, ты батин дом до ума довел. Молодчага. Место тут – рай. Я к тебе следующим летом наезжать стану. Примешь?
– Нет, не могу. Места не хватит.
– Это в такой-то громадине?
– Не могу.
– Другу детства отказываешь?
– Да чёрт с тобой, но чур – без компании.
– А с женщиной?
– Холостякуешь?
– Уже нет. Расписался в декабре прошлого.
– Приезжай,- Михаил обнял Янова.- Извините,- он обернулся к Пороховщикову,- мы десять лет с ним не виделись. Выросли на одной улице, проучились в одном классе, потом вместе поступили в училище, но служба раскидала.
– Я знаю об этом,- кивнул Пороховщиков.
– Ваш визит, так полагаю, деловой. А по сему, прошу в подвал. У меня там бункер управления,- Михаил направился к лестнице, а в двери кухни крикнул:- Девки! К обеду две персоны,- ему два голоса ответили, что мог бы и не предупреждать.
Спустились. В бункере был стол и вокруг него лавки.
– Что у тебя в планах?- спросил Пороховщиков.
– Пока не знаю,- Михаил смотрел собеседнику в глаза.- Не определился.
– А ребята, что у тебя живут, они к чему склонны?
– Получить высшее.
– А в перспективе?
– Я на них не давил. Обучаю самотеком.
– Ты их брал в дело?
– Было. Получали со мной средства в банках за бугром.
– Компьютерщик?
– С ним я переговорил. Он согласен уйти в полный нелегал и сделать любую работу.
– А его сестра?
– С ней нет проблем. Умнейшая девица. Её называют за глаза Софьей Ковалевской.
– Мы к тебе по важному делу. Интуиция тебя не подвела. Но не знаю, с чего начать,- Пороховщиков щёлкнул пальцами.
– Тогда прямо говорите,- предложил Михаил.
– Нельзя прямо и боком не выйдет. Сложно всё. Что скажешь, Павел?- обратился Пороховщиков к Янову.
– Хрен его знает. Я и сам не знаю, с какого края идти,- откровенно признался Янов.
– Тогда я вам предложу,- Михаил посмотрел на обоих.- Мне теперешняя власть не нравится. Те, что были раньше, тоже не по нутру.
– Мы так тоже думаем. Для нормальной нет условий,- Пороховщиков покачивает головой.- А условия сами собой не прийдут, их надо создавать. Это задачка со многими неизвестными. Но на этом фронте работу никто лучше нас не сделает. Согласен?
– Так нечто я отказываюсь!- воскликнул Михаил.
– Предлагаем тебе присоединиться к нам,- предлагает Пороховщиков серьёзно.- Ты сразу ответ не давай, мы можем подождать. Сообщу тебе кое-какие данные для информации. На ближайшие лет десять у нас есть средства. Тебе твою долю вкладывать не предлагаем, ты сам их вкладывай. Главной задачей мы решили поставить подготовку кадров, их внедрение, легендирование, создание собственного банка данных и центра секретной связи.
– Мудро!
– Мудрость, Михаил, только тогда мудрость, когда всё чисто. В нашем курятнике много грязи. Я человек "Резеды", но с ней теперь не работаю, но и уйти не могу. Янов человек "НОРа". Есть в нашей команде люди из ГРУ, "Димы", "Плутона". Ты числишься сейчас в "ДОК". Филатов человек "СОМА" и его место во внешней разведке. Он достаточно сильно в последнее время вырос. Была у меня недавно встреча с представителем "Баррикады". Им тоже надоело толочь гавно в ступке. Объединяться они не предлагали, но на совместные проекты на первом этапе согласились. У Янова был контакт с Апонко. Вы, кажется, знакомы?
– Помню такого.
– Он рыщет по подземной Москве со своей бригадой. До выхода на пенсию служил в военной разведке и был там не на последнем месте. Его бывший командир Потапов, основал свою контору. Ещё есть из их ведомства большие чины, сидящие в центре Москвы и сумевшие собрать вокруг себя много людей. Есть отпочкования от КГБ. Наступает время серьёзных согласований.
– Махаться меж собой последнее дело. Лучше договориться,- кивает Михаил.- Да и простые военные не останутся в стороне в конце-то концов.
– Не только военные. Гражданские тоже. Научный потенциал был под министерством обороны в основном. И во всей этой берендеевой роще есть ещё кто-то. Многие с ними были в контактах, но соблюдают молчание. У нас такой контакт тоже был.
– Да и не контакт это вовсе!- возражает Янов.
– Верно,- соглашается Пороховщиков.- Наши задницы за проценты прикрыли в одном деле неясные люди. За долей никто не явился, а сумма там огромная. Миллиарды долларов. И выявить вот уже год как, не можем. Известно только одно – они местные. Наши, блядь, русские. Не сумели мы определить ни параметров, ни веса, ни их целей. Однако, боевики у них – в ясный день не приснится.
– Не хочу вас перебивать, но, думаю, что я вас понял,- говорит Михаил.
– Свои они, или чужие, или идут параллельно?!! Много во всём неизвестного. Мы,- Пороховщиков подал Михаилу фото,- вышли на одного, предполагая его в неизвестные, но…
– Я его знаю,- Михаил возвращает фото.- Крючков Николай.
– Именно,- подтверждает Пороховщиков.
– Я его возил на встречу в Кремль с главой администрации президента по просьбе начальника личной охраны Ельцина. Через неделю он уже ошивался в администрации и быстро оттуда свалил. Он журналист.
– Он такой же журналист, как я бочонок,- произносит Янов со смехом.
